Гендерная сегрегация в детских группах

На сегодняшний день крупнейшим специалистом по проблеме взаимоотношений между полами в детстве является Элеонор Маккоби. Ее новая книга носит символичное название «Два пола: растем раздельно, будем вместе».

В ней блестяще изложена система взглядов на гендерные взаимоотношения в детстве и взрослости. Приведем неко­торые положения и экспериментальные данные из этой книги с нашими коммен­тариями.

По Маккоби, в детстве существуют 2 тенденции: половой, или гендерной, сегрегации (другое название — дивергенция полов) и конвергенции полов (их соединения).

Эти тенденции имеют возрастную специфику, т. е. в раз­личные возрастные периоды усиливается то сегрегация, то конвергенция. И все же сегрегация — более распространенное явление.

Она появляется на третьем го­ду жизни у девочек и на четвертом — у мальчиков и во многих культурах в школь­ном периоде выражена очень ярко. Как говорилось выше, первоначально эту сег­регацию порождают различия в поведении мальчиков и девочек, их стремление к ней, что приводит к формированию двух отдельных субкультур.

И половая сегре­гация, и различие субкультур могут приводить к своеобразным гендерным отно­шениям: сложностям во взаимопонимании между полами, к конфликтам между ними. Приведу данные конкретных исследований.

В возрасте от года до 2 лет обе вышеуказанные тенденции примерно одинако­вы, т. е. одновременно существует предпочтение партнеров своего пола и в то же время — отсутствие такого предпочтения (ребенку все равно, с кем общаться — с представителем своего или противоположного пола).

Данн и Кендрик наблюдали в домашних условиях за парами сиблингов (брать­ями и сестрами). Младшему ребенку было 14 месяцев, а старшему — около 2 лет.

Выяснилось, что взаимоотношения между сиблингами одного пола были более дружескими, менее враждебными, внутри однополой диады наблюдалась боль­шая совместимость, а оба члена однополой диады (и младший и, что удивительно, старший по возрасту) чаще подражали друг другу, чем члены разнополых диад.

Но Лафреньер получил другие результаты. Правда, и ситуация в его исследо­вании была иной: дети наблюдались в детском учреждении. Здесь они проявляли дружеское расположение и инициативу в общении с незнакомым ребенком неза­висимо от его пола.

Исследование обшения детей разного пола Лафреньера и коллег

Испытуемые: дети, находящиеся в детском учреждении дневного пребывания.

Методика: наблюдение за общением детей (фиксировались все «аффилиатив-ные» акты — например, позитивное приближение к другому ребенку).

Первая выборка: 26 чел., возраст 12-24 месяца.

Результаты: пол ребенка не повлиял на результаты — дети одинаково часто прояв­ляли дружеское поведение и общались с представителями как своего, так и противо­положного пола.

Вторая выборка: возраст 2-6 лет.

Результаты. С возрастом дети начинают проявлять аффилиативное поведение в первую очередь по отношению к представителям своего пола. Y девочек это проис­ходит на третьем году жизни, у мальчиков — на год позже.

Хаус также исследовал детей в подобном центре в том же возрасте (34 челове­ка) и обнаружил, что уже в 1-2 года дети имеют друзей — других детей, с которы­ми им приятно общаться.

Друзья радуются друг другу и часто друг на друга смот­рят, их поведение по отношению друг к другу отличается от поведения с просто игровыми партнерами.

При этом было установлено, что в этом возрасте пол не влияет на формирование дружеских отношений. Однако на третьем году жизни происходят изменения: если на предыдущем этапе (1-2 года) образовалась диада мальчик—девочка и у них наблюдается совместимость лидерских стилей, то они сохраняют свою дружбу и позже.

Но при выборе новых друзей дети уже отдают предпочтение представителю своего пола, причем у девочек эта тенденция прояв­ляется ярче.

При этом дружба между девочками в этом возрасте представляется более прочной.

Эти данные противоречат более ранним данным о большей напряженности от­ношений внутри диад девочек (в частности, в отношении доминирования-подчи­нения). Однако, возможно, здесь нет противоречия: можно спорить, кто будет ли­дером, и в то же время сохранять дружбу.

Исследование детских игровых диад Питчера и Шульца

Испытуемые: 255 детей обоего пола, возраст — 2-5 лет. Метолика: наблюдение за свободными играми детей. Результаты:

1)  в возрасте около 3 лет девочки чаше выбирают для игр других девочек, чем маль­чиков;

2)  3-летние мальчики проявляют гендерную нейтральность в играх;

3)  в 4 года мальчики начинают предпочитать в качестве партнеров для игр других мальчиков;

4)  в 5 лет мальчики демонстрируют большее стремление к гендерной сегрегации, чем девочки.

В исследовании детских игровых диад Питчера и Шульца была обнаружена та же закономерность: девочки начинают придерживаться половой сегрегации в 3, а мальчики позже — в 4 года, но, возникнув позже, стремление играть отдельно от противоположного пола у мальчиков выражено более ярко.

Таким образом, гендерная сегрегация начинает проявляться на третьем году жизни детей. Девочки и мальчики отличаются по началу ее проявления и по сте­пени проявления, хотя в этом возрасте довольно часто встречаются смешанные группировки, когда мальчики и девочки играют в одни и те же игры вместе.

В возрасте от 3 до 5 лет в большинстве культур гендерная сегрегация прояв­ляется очень ярко. Ей способствуют следующие факторы: распространение ро­левых игр, увеличение круга общения, количественный рост однополых группи­ровок в условиях автономии общения от взрослых и характер культуры (с преоб­ладанием гендерного неравенства или равенства). Рассмотрим эти факторы более подробно.

В дошкольном возрасте дети начинают играть в ролевые игры. В предыдущие периоды можно было «играть рядом» и, по-видимому, было не так важно, какого пола этот «играющий рядом». В ролевых же играх пол доктора, учителя, родителя является важным фактором.

Процесс увеличения круга общения детей протекает в основном так, как опи­сал Стрейер. Он наблюдал детей во франко-канадском детском учреждении и об­наружил следующее.

В предыдущих возрастах дети обычно дружат по двое. Но по мере взросления они начинают образовывать более многочисленные дружеские группировки: по три и четыре человека.

При этом наблюдается следующая зако­номерность: к дружеской диаде (которая составляет центральное ядро группиров­ки) присоединяются один или два человека. Такие группировки (из трех или четы­рех человек) менее устойчивы, чем диады.

Половой же состав новых группировок может быть и смешанным. Но если мальчик присоединяется к диаде девочек, он никогда не становится членом «ядра», а только периферийным участником. То же самое происходит, когда девочка присоединяется к «ядерной диаде» мальчиков.

Взрослые организуют общение детей так, чтобы мальчики и девочки взаимо­действовали друг с другом. В этих случаях половая сегрегация является скрытой или даже вообще незаметной.

Она проявляется наиболее ярко там, где дети пре­доставлены себе — в свободных детских играх. По мере взросления дети все чаще начинают играть без взрослых, и половая сегрегация усиливается. Это ярко де­монстрирует исследование Э. Маккоби и К. Жаклин.

Они обнаружили, что для игры дети образовывают и однополые, и смешанные группировки, но в возрасте 4,5 лет соотношение первых и последних группировок составляет 3:1, а 6,5 лет — уже 11:1.

Исследование обшения в детских свободных играх Э. Маккоби и К. Жаклин

Испытуемые: 100 детей обоего пола, 2 возрастные группы: а) 4,5 и б) 6,5 лет. Методика: наблюдение за свободными играми детей. Результаты:

1)  обнаружены однополые и смешанные игровые группировки детей;

2)  в возрасте 4,5 лет соотношение однополых и смешанных группировок составляет 3:1;

3)  в возрасте 6,5 лет это соотношение равняется 11:1.

Кросс-культурные исследования продемонстрировали наличие половой сегре­гации во многих культурах. Прежде всего она наблюдается там, где дети разного пола воспитываются отдельно или существуют ограничения для их общения.

В Индии сестры живут отдельно от братьев, а в некоторых странах Африки — же­ны со своими детьми ограничены в общении с другими членами общества. В инду­стриальных странах, напротив, в детских учреждениях мальчики и девочки вос­питываются вместе.

Уайтинг и Эдвардс изучали общение детей (возраст 3-10 лет в том числе и из сельской местности) в 10 культурах Африки, Индии, Филиппин, Мексики и США. Половая сегрегация оказалась универсальным кросс-культурным феноменом.

Так­же обнаружилось, что по мере взросления дети во всех этих культурах все больше времени проводят с представителями своего пола. В 3-6 лет эта доля (от общего числа игрового времени) составляет две третьих, а в 6-10 лет — уже три четверти.

При этом мальчики сильнее стремятся отделиться от девочек в тех культурах, где наблюдается гендерное неравенство, т. е. там, где статус мужчины явно выше, чем статус женщины. Последнее обстоятельство столь красноречиво, что не нуждает­ся в комментариях.

Другое исследование — Джона и Беатрисы Уайтинг, проведенное в ряде неза­падных, неиндустриальных культур, обнаружило, что занятия детей организова­ны по принципу половой сегрегации. Например, мальчики пасут стада вместе с другими мужчинами, а девочки занимаются домашним хозяйством и заботятся о младших детях вместе с другими женщинами.

Характер культуры существенно сказывается на степени гендерной сегрегации после начала школьного обучения.

В странах Запада мальчики и девочки учатся совместно, а учителя стараются, чтобы уменьшить половую сегрегацию: не проти­вопоставляют мальчиков и девочек, не дают им отдельных заданий, напротив, ор­ганизуют работу так, чтобы они общались друг с другом, поэтому в классе, во вре­мя занятий половая сегрегация не так заметна.

Правда, как только появляется возможность, мальчики и девочки разделяются. Шофилд обнаружил, что если учитель разрешает ребенку сесть там, где он хочет, тот выбирает соседа своего пола. По данным Дамико, дети помогают в учебе прежде всего представителям своего пола.

А Локхид и Харрис даже обнаружили, что усилия учителей (на про­тяжении целого года!) уменьшить половую сегрегацию не увенчались успехом. Девочки, поработав с мальчиками при выполнении учебных заданий, даже усили­ли свое негативное мнение о них.

Наконец, Маккоби и Жаклин установили, что учителя, требующие от детей сидеть только парами мальчик-девочка, а также ста­новиться по двое и браться за руки с представителями противоположного пола, особенно непопулярны.

В свободном общении гендерная сегрегация продолжает существовать и про­является достаточно ярко. Это общение в школьном коридоре, в столовой, в иг­рах, после окончания занятий. Существуют неписаные правила такой сегрегации.

Мальчики занимают центр игрового поля, а девочки — периферию. В столовой су­ществуют «столы для мальчиков» и «столы для девочек». При этом, по данным Шофилда, половая сегрегация в американских школьных столовых выражена да­же сильнее, чем расовая (когда ребенок выбирает, с кем ему сесть рядом, он скорее’ сядет с представителем другой расы, но своего пола, чем наоборот).

В эксперимен­те Сорна стоило мальчику-лидеру сказать: «О, здесь слишком много девочек!», как этот стол становился запретным и мальчики избегали садиться за него.

Грей и Фельдман изучали детей в специальных школах, где дети должны были общаться в смешанных по возрасту группах. Оказалось, что гендерная сегрегация также более выражена, чем возрастная, а ведь возраст — достаточно мощный фак­тор организации детского общения.

Таким образом, можно выделить фактор относительной независимости фено­мена половой сегрегации от влияния взрослых.

И все же при проведении специальной работы сепарация может быть уменьше­на. Так, половая сегрегация менее выражена в так называемых прогрессивных американских школах (где был создан особый климат для взаимодействия маль­чиков и девочек), чем в традиционных.

Другое дело — что эта работа должна быть тонкой и продуманной, а не восприниматься как принуждение (сидеть за партой с тем, с кем не хочется, играть с ним и т. п.). Это тем более касается наших школ, где гендерное воспитание (понимаемое и в плане улучшения взаимоотношений меж­ду полами) пока только начинается.

В результате половой сегрегации складываются две детские субкультуры, при­надлежащие мальчикам и девочкам. Особенности этих субкультур проявляются в следующих сферах: игровые стили, игровые фантазии и роли, характер активно­сти и интересы, речевые паттерны, устойчивость группировок и дружба.

Приведу несколько примеров, иллюстрирующих эти переменные у обоих полов.

Различия игровых стилей проявляются по следующим характеристикам: сте­пени жесткости, доминантности, конкуренции и некоторым другим.

На основании данных Маккоби я составила таблицу, в которой сравниваются игры мальчиков и девочек.

Характеристика игр мальчиков и девочек (по Э. Маккоби)

Игры мальчиков	Игры девочек
Большое количество участников	Количество участников: 2-3 человека
Чаще проходят на улице	Чаще проходят в помещении
Захват большого пространства	Небольшое пространство для игры
В большинстве случаев подвижные	В большинстве случаев спокойные
Лидер завоевывает свое положение с по­мощью физической силы	Лидер завоевывает свое положение с по­мощью вербальных переговоров
Перевозят игрушки «таранным» способом	Перевозят игрушки осторожно, стараясь не задеть других детей
Во время игры часто совместно смеются, даже при падении одного из участников	Смеются реже
Невольные или специальные падения вызывают смех других участников	Не насмехаются над другими участниками
Физические контакты: устраивают «кучу малу» и т. п.	Избегают столкновений и толчков
В два раза чаще конфликтуют из-за игру­шек (на третьем году)	В два раза реже конфликтуют из-за игру­шек (на третьем году)
Чаще проявляют агрессию (по отношению к мальчикам), в том числе шуточную	Реже проявляют агрессию
Во время игры активно демонстрируют эмоции, преимущественно положительные	Во время игры ведут себя в основном ти­хо и спокойно
Пик хулиганского поведения — 4 года	Такое поведение не обнаружено
В диадах мальчиков — более четкая иерархия доминирования-подчинения	В диадах девочек — споры о доминирова­нии-подчинении

Игры мальчиков	Игры девочек
Большая конкурентность, как индивиду­альная, так и групповая (занимает около 50% игрового времени)	Меньшая конкурентность, как индивиду­альная, так и групповая (занимает около 1% игрового времени)
Большая кооперативность внутри своей команды	Меньшая кооперативность внутри своей команды
Любят героические роли (разыгрывают их на улице с другими мальчиками) и не лю­бят семейные	Любят школьные (учитель-ученик) и се­мейные роли (матери и отца), а также ро­ли балерин
Часто играют в одиночестве	Редко играют в одиночестве
Атрибуты игр — лук со стрелами, ружье, шпага и т. п.	Атрибуты игр — куклы, балетное платье, но также и мужская одежда

Как показывает таблица, в целом игровой стиль мальчиков является более «ху­лиганским», с физическими контактами; это шумные игры на улице, с большим количеством участников, сопровождающиеся громким хохотом и положительны­ми эмоциями.

В предыдущих главах было показано, что группировки мальчиков характеризуются более четкой иерархией доминирования-подчинения. Мальчи­ки больше конкурируют друг с другом (50% игрового времени — данные Кромби).

Но конкурентность по отношению к чужой группе сочетается с кооперативностью к своей — мальчики больше девочек болеют за свою команду.

Игры девочек тихие и спокойные, с 2-3 участниками, проходят в помещении. В группировках девочек доминантная структура является более размытой: девоч­ки не так активно доминируют, но и не хотят подчиняться. Девочки менее конку­рентны в играх (всего 1% игрового времени), но и не так рьяно болеют за своих, как мальчики.

Мальчиков привлекают роли героического характера: современных телегероев (супермен, Бэтмэн, черепашки-ниндзя), профессиональные (солдат, ковбой, по­лисмен), исторических персонажей (Робин Гуд), поэтому они любят костюмы и атрибуты, соответствующие этим героям (например, лук со стрелами).

Часто они разыгрывают эти роли вне помещения, с привлечением других мальчиков. Маль­чики не любят играть семейные роли: ни матери, ни отца.

Девочки чаще всего разыгрывают роли, связанные со школой, семьей, искусст­вом: учитель—ученик, мать, отец, ребенок (успешно играя и роль отца, хотя пред­почитают роль матери), балерины.

Мак-Лойд объясняет эти половые различия так. Девочки больше подражают тем людям, которых они видят в реальной жизни, мальчики же — героям телеэкра­нов, т. е. вымышленным персонажам. Это связано с ролью партнера по игре.

Де­вочки выбирают игры, где партнер знает, что надо делать, мальчиков же привлека­ет более трудная ситуация, когда другой мальчик может и не знать, как себя вести в паре с суперменом или Робин Гудом. Интересно, чья реакция здесь более адап­тивна (вопрос, требующий дальнейших исследований)?