Фазы синдрома эмоционального выгорания

Фаза «напряжения». Нервное (тревожное) напряжение служит предвестником и запускающим механизмом в формировании эмоцио­нального выгорания.

1 Симптом «переживания психотрамвмирующих обстоя­тельств». Проявляется усиливающимся осознанием психотравмиру­ющих факторов профессиональной деятельности, которые трудно или вовсе неустранимы.

Если человек не ригиден, то раздражение ими по­степенно растет, накапливаются отчаяние и негодование. Неразреши­мость ситуации приводит к развитию прочих явлений выгорания.

2 Симптом «неудовлетворенности собой». В результате неудач или неспособности повлиять на психотравмирующие обстоятельства человек обычно испытывает недовольство собой, избранной професси­ей, занимаемой должностью, конкретными обязанностями.

Действует механизм эмоционального переноса — энергетика направляется не толь­ко и не столько вовне, сколько на себя.

По крайней мере, возникает замкнутый энергетический контур «Я и обстоятельства», впечатления от внешних факторов деятельности постоянно травмируют личность и побуждают ее вновь и вновь переживать психотравмирующие элемен­ты профессиональной деятельности.

В этой схеме особое значение имеют внутренние факторы, способ­ствующие появлению эмоционального выгорания: интенсивная интериоризация обязанностей, роли, обстоятельства деятельности, повы­шенная совестливость и чувство ответственности.

На начальных этапах выгорания они нагнетают напряжение, а на последующих провоцируют психологическую защиту.

3 Симптом «загнанности в клетку». Возникает не во всех слу­чаях, хотя выступает логическим продолжением развивающегося стрес­са.

Когда психотравмирующие обстоятельства очень давят и устранить их невозможно, к нам часто приходит чувство безысходности. Мы пы­таемся что-то изменить, еще и еще раз обдумываем неудовлетвори­тельные аспекты своей работы.

Это приводит к усилению психической энергии за счет индукции идеального: работает мышление, действуют планы, цели, установки, смыслы, подключаются образы должного и желаемого. Сосредоточение психической энергии достигает внушитель­ных объемов.

И если она не находит выхода, если не сработало какое- либо средство психологической защиты, включая эмоциональное вы­горание, то человек переживает ощущение «загнанности в клетку».

Это состояние интеллектуально-эмоционального затора, тупика. В жизни мы часто ощущаем состояние «загнанности в клетку», и не только по поводу профессиональной деятельности.

В таких случаях мы в отчаянии произносим: «Неужели это не имеет пределов», «Нет сил с этим бороться», «Я чувствую безысходность ситуации».

4 Симптом«тревоги и депрессии». Обнаруживается в связи с профессиональной деятельностью в особо осложненных обстоятель­ствах, побуждающих к эмоциональному выгоранию как средству пси­хологической защиты.

Чувство неудовлетворенности работой и собой порождают мощные энергетические напряжения в форме переживания ситуативной или личностной тревоги, разочарования в себе, в избран­ной профессии, в конкретной должности или месте службы.

Симптом «тревоги и депрессии» — пожалуй, крайняя точка в формировании тревожной напряженности при развитии эмоционального выгорания.

Фаза «резистенции». Вычленение этой фазы в самостоятельную весьма условно. Фактически сопротивление нарастающему стрессу на­чинается с момента возникновения тревожного напряжения.

Это есте­ственно: человек осознанно или бессознательно стремится к психоло­гическому комфорту, пытается снизить давление внешних обстоятельств с помощью имеющихся в его распоряжении средств.

Формирование защиты с участием эмоционального выгорания происходит на фоне сле­дующих явлений:

В первом случае речь идет о выработанном со временем полезном навыке подключать к взаимодействию с деловыми партнерами эмоции довольно ограничен­ного регистра и умеренной интенсивности: легкая улыбка, приветли­вый взгляд, мягкий, спокойный тон речи, сдержанные реакции на силь­ные раздражители, лаконичные формы выражения несогласия, отсутствие категоричности, грубости.

Такой режим общения можно при­ветствовать, ибо он свидетельствует о высоком уровне профессиона­лизма. Он вполне оправдан в случаях:

• если не препятствует интеллектуальной проработке информации, обусловливающей эффективность деятельности. Экономия эмо­ций не снижает «вхождение» в партнера, то есть понимание его состояний и потребностей, не мешает принятию решений и фор­мулировке выводов;
• если не настораживает и не отталкивает партнера;
• если при необходимости уступает место иным, адекватным фор­мам реагирования на ситуацию. Например, профессионал, когда требуется, способен отнестись к партнеру подчеркнуто вежливо, внимательно, с искренним сочувствием.

Совсем иное дело, когда профессионал неадекватно экономит на эмоциях, ограничивает эмоциональную отдачу за счет выборочного реагирования в ходе рабочих контактов.

Действует принцип «хочу или не хочу»: сочту нужным — уделю внимание данному партнеру, будет настроение — откликнусь на его состояния и потребности. При всей неприемлемости такого стиля эмоционального поведения он весьма рас­пространен.

Дело в том, что человеку чаще всего кажется, будто он поступает допустимым образом. Однако субъект общения или сторон­ний наблюдатель фиксирует иное — эмоциональную черствость, неучтивость, равнодушие.

Неадекватное ограничение диапазона и ин­тенсивности включения эмоций в профессиональное общение интер­претируется партнерами как неуважение к их личности, то есть перехо­дит в плоскость нравственных оценок.

Симптом «эмоционально-нравственной дезориентации». Он как бы углубляет неадекватную реакцию в отношениях с деловым парт­нером. Нередко у профессионала возникает потребность в самооправ­дании. Не проявляя должного эмоционального отношения к субъекту, он защищает свою стратегию.

При этом звучат суждения: «Это не тот случай, чтобы переживать», «Такие люди не заслуживают доброго от­ношения», «Таким нельзя сочувствовать», «Почему я должен за всех волноваться». Подобные мысли и оценки, бесспорно, свидетельствуют о том, что эмоции не пробуждают или недостаточно стимулируют нрав­ственные чувства.

Ведь профессиональная деятельность, построенная на человеческом общении, не знает исключений. Врач не имеет мораль­ного права делить больных на «хороших» и «плохих».

Учитель не дол­жен решать педагогические проблемы подопечных по собственному выбору. Обслуживающий персонал не может руководствоваться лич­ными предпочтениями: «Этого клиента обслужу быстро и хорошо, а этот пусть подождет и понервничает».

К сожалению, в жизни мы зачастую сталкиваемся с проявлениями эмоционально-нравственной дезориен­тации. Как правило, это вызывает справедливое возмущение, мы осуж­даем попытки поделить нас на достойных и не достойных уважения.

Но с такой же легкостью почти каждый, занимая свое место в системе служебно-личностных отношений, допускает эмоционально-нравствен­ную дезориентацию.

В нашем обществе привычно исполнять свои обя­занности в зависимости от настроения и субъективного предпочтения, что свидетельствует, если можно так сказать, о раннем периоде разви­тия цивилизации в сфере межсубъектных взаимосвязей.

Симптом «расширения сферы экономии эмоций». Такое дока­зательство эмоционального выгорания имеет место тогда, когда данная форма защиты осуществляется вне профессиональной области — в об­щении с родными, приятелями и знакомыми.

Случай известный: на работе вы до того устаете от контактов, разговоров, ответов на вопро­сы, что вам не хочется общаться даже с близкими. Кстати, часто имен­но домашние становятся первой «жертвой» эмоционального выгора­ния.

На службе вы еще держитесь соответственно нормативам и обязанностям, а дома замыкаетесь или, хуже того, готовы послать всех подальше, а то и просто «рычите» на брачного партнера и детей. Мож­но сказать, что вы пресыщены человеческими контактами. Вы пережи­ваете симптом «отравления людьми».

Симптом «редукции профессиональных обязанностей». Тер­мин «редукция» означает упрощение в профессиональной деятельно­сти, предполагающей широкое общение с людьми.

Редукция проявля­ется в попытках облегчить или сократить обязанности, которые требуют эмоциональных затрат.

По пресловутым «законам редукции» нас, субъектов сферы обслу­живания, лечения, обучения и воспитания, обделяют элементарным вниманием. Врач не находит нужным дольше побеседовать с больным, побудить к подробному изложению жалоб.

Анамнез получается ску­пым и недостаточно информативным. Больной жалуется на кашель, его надо послушать с помощью фонендоскопа, задать уточняющие вопро­сы, но вместо этих действий, требующих подключения эмоций, доктор ограничивается направлением на флюорографию.

Медсестра, пришед­шая к вам на дом сделать укол, не обронила доброго слова, «забыла» дать пояснения к приему назначения. Официант «не замечает», что надо сменить или хотя бы стряхнуть скатерть на вашем столике.

Проводник не спешит предложить чай пассажирам. Стюардесса, общаясь с вами, смотрит «стеклянными глазами». Одним словом, редукция профессио­нальных обязанностей — привычная спутница бескультурья в дело­вых контактах.

Симптом «эмоционального дефицита». К профессионалу при­ходит ощущение, что эмоционально он уже не может помогать субъектам своей деятельности.

Не в состоянии войти в их положение, соуча­ствовать и сопереживать, отзываться на ситуации, которые должны трогать, побуждать усиливать интеллектуальную, волевую и нравствен­ную отдачу.

О том, что это не что иное, как эмоциональное выгорание, говорит его еще недавний опыт: некоторое время тому назад таких ощу­щений не было, и личность переживает их возникновение.

Постепенно симптом усиливается и приобретает более осложненную форму, все реже проявляются положительные эмоции и все чаще отрицательные. Рез­кость, грубость, раздражительность, обиды, капризы дополняют сим­птом «эмоционального дефицита».

Симптом «эмоциональной отстраненности». Личность почти полностью исключает эмоции из сферы профессиональной деятельнос­ти. Ее почти ничто не волнует, почти ничто не вызывает эмоционального отклика — ни позитивные обстоятельства, ни негативные.

Причем это не исходный дефект эмоциональной сферы, не признак ригидности, а приобретенная за годы обслуживания людей эмоциональная защита. Человек постепенно научается работать как робот, как бездушный авто­мат. В других сферах он живет полнокровными эмоциями.

Реагирование без чувств и эмоций — наиболее яркий симптом вы­горания. Он свидетельствует о профессиональной деформации лично­сти и наносит ущерб субъекту общения.

Партнер обычно переживает проявленное к нему безразличие и может быть глубоко травмирован. Особенно опасна демонстративная форма эмоциональной отстранен­ности, когда профессионал всем своим видом показывает: «наплевать на вас».

Симптом «личностной отстраненности, или деперсонали­зации». Проявляется в широком диапазоне умонастроений и поступ­ков профессионала в процессе общения.

Прежде всего, отмечается пол­ная или частичная утрата интереса к человеку — субъекту профессионального действия.

Он воспринимается как неодушевленный предмет, как объект для манипуляций — с ним приходится что-то де­лать. Объект тяготит своими проблемами, потребностями, неприятно его присутствие, сам факт его существования.

Метастазы выгорания проникают в установки, принципы и систему Ценностей личности. Возникает деперсонализированный защитный эмоционально-волевой антигуманистический настрой.

Личность утвер­ждает, что работа с людьми неинтересна, не доставляет удовлетворе­ния, не представляет социальной ценности. В наиболее тяжелых фор­мах выгорания личность рьяно защищает свою антигуманистическую философию «ненавижу», «презираю», «взять бы автомат — и всех…».

В таких случаях выгорание смыкается с психопатологическими прояв­лениями личности, с неврозоподобными или психопатическими состоя­ниями.

Таким личностям противопоказана сия профессиональная дея­тельность. Но, увы, они ею заняты, поскольку нет психологического подбора кадров и аттестации.

Симптом «психосоматических и психовегетативных наруше­ний». Как следует из названия, симптом проявляется на уровне физи­ческого и психического самочувствия. Обычно он образуется по услов­но-рефлекторной связи негативного свойства.

Многое из того, что касается субъектов профессиональной деятельности, провоцирует от­клонения в соматических или психических состояниях.

Переход реакций с уровня эмоций на уровень психосома­тики свидетельствует о том, что эмоциональная защита — выгорание — самостоятельно уже не справляется с нагрузками, и энергия эмоций перераспределяется между другими подсистемами индивида.

Таким способом организм спасает себя от разрушительной мощи эмоциональ­ной энергии.