Юрисдикционная форма защиты патентных прав

Понятие «форма защиты права» не раскрыто в законодательстве Российской Федерации и как таковое не употребляется в нем.

Между тем это важная и основополагающая юридическая категория, которая в юридической литературе раскрывается как определенная деятельность субъектов правоотношений по защите своих прав через правоохранительные органы или иным образом в определенном законом порядке. Следует при этом отметить, что можно встретить множество попыток дать определение понятию «форма защита субъективного права».

Одна группа ученых к понятию «форма защиты права» относит деятельность/действия субъектов по защите своих прав лишь посредством правоохранительных органов и (или) соответствующие процессуальные процедуры. Другая группа ученых относит к форме защите прав и иные действия субъектов, не связанные с обращением в правоохранительные и иные уполномоченные органы.

При этом патентные права подлежат государственной регистрации в Федеральной службе по интеллектуальной собственности (Роспатенте), с которой также возможны споры в административном и судебном порядке. Поэтому можно отметить, что для патентных прав, так же как и для других интеллектуальных прав, характерен полный набор форм их защиты.

В ст. 1406 ГК РФ указано, какие именно споры о защите патентных прав относятся к компетенции судов. К ним отнесены споры об авторстве, об установлении патентообладателя, о нарушении исключительного права, споры, возникающие из сделок в отношении патентных прав (договоров отчуждения и лицензионных договоров), о праве преждепользования и послепользования, споры касательно выплат вознаграждений.

Сразу следует отметить, что обращает на себя внимание тот факт, что в вышеуказанной статье перечислены не все возможные споры в отношении объектов патентных прав. Так, например, к упомянутому перечню можно было бы добавить споры, возникающие из залога исключительного права на патентные права. Возможность такого залога с недавних пор стала прямо предусмотрена ст. 358.18 ГК РФ.

Также споры касательно патентных прав могут возникнуть в ходе правопреемства: наследования или реорганизации. Можно выдвинуть тезис о том, что споры о защите патентных прав могут возникнуть не только из лицензионных договоров и договоров отчуждения исключительного права на объекты патентных прав, но и из любых других правоотношений, влекущих переход исключительного права, обращение взыскания на него или иные правовые последствия, изменяющие патентные права субъекта и, соответственно, способные нарушить эти патентные права.

В.И. Еременко в одной из своих работ, говоря о перечне споров в ст. 1406 ГК РФ, называет его примерным, не заостряя на этом внимание. При этом нам не удалось найти работы, посвященные вопросу открытости или закрытости данного перечня.

Представляется, что термин «в частности», нередко используемый в законодательстве, в отличие от словосочетания «в том числе», как правило, подразумевает закрытость перечня. В связи с этим мы полагаем, что п. 1 ст. 1406 ГК РФ нуждается в корректировке – добавлении вышеуказанных иных споров о защите патентных прав и (или) замене термина «в частности» на «в том числе».

Говоря о судебной форме защиты любых гражданских прав, в том числе патентных, следует раскрыть подведомственность и подсудность вышеуказанных споров внутри судебной системы.

В Российской Федерации для рассмотрения споров в сфере интеллектуальной собственности, в том числе патентного права, с недавних пор функционирует специализированный арбитражный суд – Суд по интеллектуальным правам. Однако к компетенции Суда по интеллектуальным правам отнесены не все споры о нарушениях прав на интеллектуальную собственность и патентных прав.

Так, споры, указанные в ст. 1406 ГК РФ, в том числе споры, по нашему мнению, нуждающиеся в том, чтобы быть включенными в данную статью (нарушение права на получение патента, возникающие из залога и др.), за исключением споров об установлении патентообладателя и споров об авторстве, рассматриваются арбитражными судами первой инстанции (арбитражными судами субъектов РФ) и судами общей юрисдикции первой инстанции (районными судами или мировыми судьями), а не только Судом по интеллектуальным правам.

Согласно п. 2 ч. 4 ст. 34 Арбитражного процессуального кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (далее – АПК РФ) к компетенции Суда по интеллектуальным правам по первой инстанции отнесены в том числе споры о предоставлении или прекращении правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности, т.е. объектов патентных прав, в том числе об установлении авторства, о признании недействительным патента, об оспаривании индивидуально-правовых актов и действий Роспатента, ФИПС и Федеральной антимонопольной службы.

Причем эти споры рассматриваются Судом по интеллектуальным правам вне зависимости от того, являются их участниками организации или граждане (не являющиеся индивидуальными предпринимателями). Иначе говоря, фактически Суд по интеллектуальным правам как бы забрал себе часть компетенции и судов общей юрисдикции.

Законом прямо не указано, что нарушение права авторства на изобретение, полезную модель или промышленный образец влечет аннулирование патента, однако поскольку согласно ст. 1354 ГК РФ патент удостоверяет не только исключительное право, но и право авторства, то и признание судом нарушения права авторства, соответственно, влечет признание выданного патента недействительным. Так сложилась и судебная практика.

Те из вышеуказанных споров, которые отнесены к компетенции арбитражных судов субъектов, в «первой» кассационной инстанции рассматриваются в Суде по интеллектуальным правам. Но аналогичные споры, отнесенные к подведомственности судов общей юрисдикции, в Суд по интеллектуальным правам в кассационной инстанции не попадают.

Полагаем, что передача этих споров, связанных с защитой патентных прав и рассматриваемых в судах общей юрисдикции, в компетенцию арбитражных судов субъектов РФ не лишена смысла и имеет вполне логичное обоснование.

Так, несмотря на то что субъектами правоотношений и споров по поводу использования изобретений, полезных моделей и промышленных образцов и защиты патентных прав могут быть не только организации и индивидуальные предприниматели, но и физические лица, не являющиеся индивидуальными предпринимателями, даже в последнем случае такие правоотношения и споры носят экономический характер.

Конечно, экономический смысл патентных правоотношений и споров не является единственным, но, по нашему мнению, является все же преобладающим.

В арбитражном процессуальном праве встречаются категории дел, не в полной мере соответствующие стандартным критериям отнесения споров к компетенции арбитражных судов (например, корпоративные споры, о несостоятельности). Кроме того, как уже было отмечено, и в сфере интеллектуальной собственности ряд дел даже с участием физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями, отнесены к компетенции Суда по интеллектуальным правам, являющегося арбитражным судом.

Поэтому полагаем возможным и целесообразным отнесение всех споров о защите патентных прав к компетенции арбитражных судов. Целесообразным, потому что, во-первых, арбитражный процесс сам по себе адаптирован для более эффективного, удобного и качественного рассмотрения именно экономических споров. Во-вторых, арбитражные суды имеют больший опыт и более высокую компетенцию по рассмотрению подобных споров. В-третьих, именно в системе арбитражных судов в кассационной инстанции функционирует специализированный Суд по интеллектуальным правам.

Анализ норм АПК РФ и ГПК РФ показывает, что, за исключением вышеуказанной специфики подсудности, подведомственности и процедуры обжалования, иные значимые процессуальные особенности рассмотрения споров о защите патентных прав отсутствуют. Хотя нельзя не отметить, что появление такого участника процесса, как специалист, было связано именно с созданием Суда по интеллектуальным правам.

Говоря о судебной защите патентных прав, следует также остановиться на институте исковой давности.

Часть четвертая ГК РФ не содержит специальных положений об исковой давности в отношении исков о защите патентных прав. К данным спорам применяются общие положения об исковой давности, закрепленные в гл. 12 ГК РФ. Относительно защиты патентных прав или интеллектуальных прав в целом ничего не разъяснено и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности».

Однако сформировалась также и еще одна позиция ВАС РФ и практика, согласно которой, несмотря на длящийся характер правонарушения, применение исковой давности к требованиям о взыскании компенсации возможно. При этом В.Н. Рябов указывает, что «суды уменьшают размер взыскиваемой компенсации, если ответчик ссылается на пропуск срока исковой давности, ограничивая компенсацию стоимостью контрафактной продукции, реализованной за трехлетний период до момента предъявления иска в суд».

Кроме того, такая практика, хотя и не четко, без указания конкретных сроков, подтверждается Определением КС РФ от 28.06.2018 № 1513-О, согласно которому «пункт 1 статьи 196, пункт 1 статьи 200 и абзацы первый и второй статьи 208 ГК Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие в обозначенном в жалобе аспекте конституционные права заявительницы, в деле с участием которой суд апелляционной инстанции указал, что в пределах срока исковой давности должны предъявляться требования о защите имущественных прав – исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности».

Однако такой подход представляется дискуссионным. В одном из Постановлений Президиума ВАС РФ указано, что истец мог и должен был знать о нарушении ответчиком исключительного права на товарный знак с самого начала незаконного использования. При таком обстоятельстве (согласно позиции Президиума ВАС РФ) применение общего срока исковой давности в три года вполне оправданно. Представляется, что такой подход в отношении общего срока исковой давности не основан на нормах права, в том числе не сослался на какие-либо нормы и Президиум ВАС РФ.

Так, например, в деле № А60-28690/2016 размер компенсации был взыскан за периоды нарушения прав на товарный знак за пределами трех лет до дня подачи иска, но в пределах трех лет со дня, когда лицо узнало о нарушении исключительного права. Представляется, что такая позиция суда является юридически обоснованной. Но тогда возникает вопрос, за какой период, предшествующий дате обнаружения нарушения, должен исчисляться срок исковой давности?

Полагаем, что здесь необходимо руководствоваться положением п. 2 ст. 196 ГК РФ о максимальном/предельном 10-летнем сроке исковой давности. К сожалению, практика применения данной нормы к делам о взыскании компенсации за нарушение патентных прав не выявлена.

Таким образом, относительно применения срока исковой давности по требованиям о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации правоприменительная практика не является полностью единообразной, а позиции Президиума ВАС РФ и КС РФ противоречивы, недостаточно обоснованы и требуют актуализации с учетом появления в 2013 г. нового п. 2 ст. 196 ГК РФ о предельном 10-летнем сроке исковой давности.

Также право на судебную защиту начинает реализовываться не со дня подачи иска, а со дня направления претензии в порядке обязательного досудебного урегулирования спора. Но здесь применяется п. 3 ст. 202 ГК РФ о приостановлении течения срока исковой давности, судебная практика, в том числе по спорам о защите интеллектуальных прав, сложилась однозначно и проблем не вызывает.

Говоря о судебной форме защиты патентных прав, следует также коснуться и третейских судов (арбитражей). Ни Федеральный закон от 29.12.2015 № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», ни АПК РФ, ни ГПК РФ не содержат прямых ограничений на передачу споров как о защите патентных прав, так и о защите других интеллектуальных прав на рассмотрение третейского суда.

Однако поскольку часть споров о защите патентных прав, связанных со спорами с Роспатентом и правоохранительными органами, относится к делам, возникающим из публичных правоотношений, постольку эта часть споров не подлежит передаче на рассмотрение третейского суда согласно ч. 2 ст. 33 АПК РФ.

Так, в соответствии со ст. 1248 ГК РФ защита патентных прав в отношениях, связанных с подачей и рассмотрением заявок, с выдачей соответствующих правоустанавливающих документов, с оспариванием предоставления правовой охраны или с ее прекращением, осуществляется в административном порядке федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности, а в отношении секретных изобретений в зависимости от их тематической принадлежности – уполномоченными Правительством РФ федеральными органами исполнительной власти, Государственной корпорацией по атомной энергии «Росатом», Государственной корпорацией по космической деятельности «Роскосмос».

Вообще в отношении интеллектуальных прав антимонопольное законодательство квалифицирует две группы нарушений: связанные с незаконным использованием объектов интеллектуальных прав (в том числе смешение, нарушение коммерческой тайны и прав на ноу-хау) и связанные с незаконным/недобросовестным приобретением правовой охраны.

Однако вторая группа касается только средств индивидуализации, но не результатов интеллектуальной деятельности, к коим относятся объекты патентных прав. В то же время ст. 14.8 Закона о защите конкуренции прямо говорит об открытости перечня форм недобросовестной конкуренции.

Представляется, что как регистрация товарного знака, так и получение патента на изобретения, полезные модели или промышленные образцы могут быть недобросовестными, а являясь легализованной монополией, могут быть квалифицированы как акт недобросовестной конкуренции. В отношении объектов патентных прав этот тезис встречается и в юридической литературе.

Так, например, А.И. Абдуллин, говоря об изменениях патентного законодательства, пишет: «Все изменения в отношении полезных моделей направлены на минимизацию использования получаемых патентов в целях недобросовестной конкуренции».

А.С. Ворожевич также, например, отмечает: «Если при этом речь идет о близких патентах-заменителях, большинство из которых было получено в целях осуществления недобросовестных стратегий патентной борьбы (и, как следствие, ограничения конкуренции), подобная сумма не должна существенным образом превышать предполагаемую плату за право на использование основной разработки».

Таким образом, полагаем, что недобросовестная конкуренция в некоторых случаях может быть осуществлена и в форме получения патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец. Следовательно, обращение в антимонопольный орган можно рассматривать как юрисдикционную административную форму защиты патентных прав по делам о нарушении исключительного права на изобретение, полезную модель и промышленный образец, а также по делам об оспаривании их правовой охраны, если соответствующие действия являются актом недобросовестной конкуренции.

Возбуждать дело и составлять протоколы об административных правонарушениях по ч. 2 ст. 7.12 (нарушение изобретательских и патентных прав) уполномочены должностные лица полиции на основании п. 1 ч. 2 ст. 28.3 и «должностные лица органов, уполномоченных в области защиты патентных прав» согласно п. 75 ч. 2 ст. 28.3 КоАП РФ. Относительно последнего, на сегодняшний день таким уполномоченным органом является лишь Роспатент.

Как пишет Н.А. Кулаков, «наделение должностных лиц Роспатента правом составления протоколов об административных правонарушениях в области патентного законодательства представляется оправданным». Сведения о правоприменительной практике Роспатента по составлению протоколов об административных правонарушениях являются общедоступными и размещены на его сайте.

Данное обстоятельство можно объяснить тем, что наделение Роспатента полномочиями по составлению протоколов об административных правонарушениях было направлено в первую очередь на другие категории дел и ситуаций – в рамках его контрольно-надзорной деятельности.

Однако очевидно, что Роспатент, не обладая ни территориальными подразделениями, ни иными возможностями, как, например, органы полиции, заведомо не может заниматься выявлением и расследованием административных правонарушений по ч. 2 ст. 7.12 КоАП РФ.

Говоря об административно-правовой форме защиты патентных прав, следует также упомянуть и таможенные органы.

Включение объекта интеллектуальной собственности в данный реестр дает возможность правообладателям и таможенным органам принять дополнительные меры, связанные с приостановлением выпуска товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности, внесенные в Реестр, и обладающих признаками контрафактных. Практика применения данного реестра показала его высокую эффективность. Однако данный реестр также ведется лишь в отношении объектов авторских и смежных прав и средств индивидуализации.

Полагаем, что добавление таможенным органам полномочий по составлению протоколов об административных правонарушениях и ведению реестра в отношении объектов патентных прав было бы целесообразным и эффективным. Понятно, что такие объекты патентных прав, как изобретения и полезные модели, существенно отличаются от объектов авторских и смежных прав и товарных знаков в плане того, что, как правило, их сложнее выявлять, они менее наглядны. Однако это бывает не всегда. И здесь правообладатель вправе сам решать, имеет смысл включать свой объект в реестр или нет.

Кроме того, наличие объекта интеллектуальной собственности не усложняет процедуру проверки ввозимых и вывозимых товаров, он начинает применяться уже после выявления «подозрительного» товара. Если же говорить о таком объекте, как промышленный образец, представляющий собой художественно-конструкторское решение внешнего вида изделия, то наглядность нарушения прав на него аналогична товарным знакам или объектам авторских и смежных прав.

Предварительное следствие по таким делам осуществляется следователями Следственного комитета РФ.

Следует отметить, что практика и статистика применения ст. 147 УК РФ показывают, что случаев возбуждения уголовного дела и привлечения к уголовной ответственности по данной категории дел крайне мало, а в некоторые годы они и вовсе отсутствуют. В то же время имеется определенное количество дел, связанных с обжалованием отказов в возбуждении уголовных дел или иных действий (бездействия) работников правоохранительных органов.

Для гражданско-правовой защиты патентных прав, прежде всего по делам о незаконном использовании изобретений, полезных моделей и промышленных образцов, наличие административно-правовых и уголовно-правовых форм важно. Обращение в правоохранительные органы позволяет осуществить выявление и фиксацию доказательств, установление факта нарушения и необходимых обстоятельств (субъектов, объем, размер ущерба/убытков и т.п.).

Часто самостоятельный сбор доказательств правообладателем является крайне затруднительным, длительным либо невозможным.

Кроме того, спорность вышеуказанных доказательств требует использования более состязательного процесса при их установлении, каковым является именно цивилистический процесс.

Обращение правообладателя в правоохранительные органы для привлечения лица к уголовной ответственности не всегда является разумным и оправданным, а используется правообладателем в иных целях (как уже было отмечено, с целью сбора и фиксации доказательств), в том числе порой недобросовестных (запугивание, порча репутации и т.п.).

По нашему мнению, в силу вышеизложенных фактов и главным образом в силу того, что факт нарушения патентных прав преимущественно носит гражданско-правовой и экономический характер, необходимо изменить подход законодателя и установить возможность использования административно-правовых форм и уголовно-правовых форм защиты патентных прав лишь на основании вступившего в силу решения суда, арбитражного суда или третейского суда по гражданско-правовому спору, которым установлен факт нарушения патентных прав.

Использование административно-правовых процедур и уголовных процедур для целей фиксации доказательств для последующего использования по гражданскому иску также является неразумным и неправильным. Для этого гражданско-процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательство предусматривает меры по обеспечению доказательств и меры по обеспечению иска. Именно они должны использоваться правообладателями и, при необходимости, совершенствоваться законодателем для защиты патентных прав.

Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

1. Для защиты патентных прав законодательством Российской Федерации предусмотрен полный набор юрисдикционных и неюрисдикционных форм их защиты: судебная, обращение в государственные и правоохранительные органы по гражданским, административным и уголовным делам.
2. Особенностью судебной формы защиты патентных прав является наличие специализированного арбитражного суда – Суда по интеллектуальным правам. Однако компетенция Суда по интеллектуальным правам охватывает не все споры о защите патентных прав и не все инстанции.
3. Обосновано, что споры о защите патентных прав даже с участием физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями, носят преимущественно экономический характер, а потому все они должны быть отнесены к компетенции арбитражных судов и Суда по интеллектуальным правам соответственно.
4. Выявлено, что предусмотренный ст. 1406 ГК РФ перечень споров о защите патентных прав, рассматриваемых судами, является закрытым, но не полным. Предлагается сделать его открытым и (или) дополнить его спорами о праве на получение патента, возникающими из залога исключительного права, а также возникающими из иных правоотношений по поводу перехода исключительного права на изобретение, полезную модель или промышленный образец.
5. Выявлено, что применение срока исковой давности по требованиям о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, в том числе на объекты патентных прав, в правоприменительной практике не является единообразным, а позиции Президиума ВАС РФ и КС РФ противоречивы, недостаточно обоснованы и требуют актуализации с учетом появления в 2013 г. нового п. 2 ст. 196 ГК РФ о предельном 10-летнем сроке исковой давности. В частности, предлагается законодательно или на уровне постановления Пленума ВС РФ разъяснить необходимость исчислять размер компенсации за нарушение патентных прав не в пределах трех лет до дня обращения в суд, а в пределах 10 лет.
6. Предлагается недобросовестное получение патента прямо относить к актам недобросовестной конкуренции наряду с установленным Законом о защите конкуренции запретом на недобросовестную конкуренцию, связанную с приобретением исключительного права на средства индивидуализации юридического лица.
7. В административно-правовой форме защиты патентных прав предлагается: исключить из компетенции Роспатента составление протоколов об административных правонарушениях по делам о нарушении патентных и изобретательских прав; добавить в компетенцию таможенных органов составление протоколов об административных правонарушениях по делам о нарушении патентных и изобретательских прав и полномочия по включению в таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности объектов патентных прав.
8. Предлагается законодательно закрепить подход, согласно которому применение административно-правовой (по делам об административных правонарушениях) и уголовно-правовой форм защиты патентных прав возможно будет лишь после вступления в силу решения суда по гражданско-правовому спору, которым установлен факт нарушения патентных прав.