Воспитание в первобытном обществе

Известный французский философ, этнограф и психолог Люсьен Леви-Брюль даёт следующее определение понятию «первобытное».

Таким образом, европейцы столкнулись с людьми, которые казались скорее современниками наших предков неолитической или даже палеолитической эпохи, нежели нашими современниками. Отсюда и взялось название «первобытные народы», которое им было дано.

Этим термином, однако, мы обозначаем просто то, что немцы называют «естественные народы» (ЫайтюНсег)1.

Воспитание как теоретически обоснованная система идей и приемов – это более позднее явление, исторической предпосылкой которого послужило достаточно высокое развитие культуры. В культурном обществе воспитание – процесс сознательный,  ибо он преследует определенные цели и с учетом исторической обстановки делает акценты на те или иные задачи, которые ставятся перед ним.

В первобытном же обществе, особенно на заре его жизни, нет и не может быть сознательной планомерности в воспитании, этот процесс носит стихийный характер, близкий к аналогичному процессу у животных и птиц. Ведь и они своих детенышей и
птенцов готовят к самостоятельной жизни. Здесь главную роль играло и играет подражание.

Действительно, мы знаем, что самые первобытные люди ледникового и раннего послеледникового, то есть озерного, периода уже жили обществами – в пещерах, в трещинах скал или под нависшими скалами и что они сообща охотились и ловили рыбу своими первобытными орудиями, а сожительство и сотрудничество уже предполагает выработку некоторых правил общественной нравственности.

«… Первобытный человек, живший изо дня в день, лишенный чувства временной перспективы, обладавший лишь самыми элементарными переживаниями, мог только инстинктивно передавать своим детенышам те немногие, вероятно, приемы и навыки, которые он частью наследовал от предков, частью вновь вырабатывал в процессе тяжелой борьбы за существование, какую ему приходилось вести. Можно думать, что целые тысячелетия воспитание не выходило из такого положения, причем известное разнообразие вносили в его содержание те различия, которые существовали между формами хозяйствования отдельных первобытных обществ; так, в охотничьих группах воспитание должно было сосредоточиться около усвоения детьми охотничьих навыков, в группах оседлых, переходивших к земледелию, воспитание тоже соответственно должно было изменять свой характер. Наряду с усвоением детьми практических знаний, которые им передавала окружающая их среда, шло, разумеется, и приобщение их к примитивному мировоззрению взрослых, то есть к религиозным верованиям первобытного человека, сперва к вере в души предков, затем, в результате длительной эволюции, к обожествлению природы и к более сложным формам политеизма, а у некоторых народов и монотеизма».

Известный исследователь первобытной культуры Э.Б.Тайлор считал, что первый ряд анимистических верований возник в
ходе размышлений древнего человека над такими явлениями, как сон, видения, болезни, смерть, а также из переживаний транса и галлюцинаций, что привело к формированию представлений о душе, находящейся в теле человека и покидающей его время от времени, а в дальнейшем – о существовании души после смерти тела, о переселении души в новые тела, о загробном мире и т.д.

Второй ряд анимистических верований возник из присущего первобытным людям стремления к олицетворению и одухотворению окружающей действительности: все явления и предметы наделялись желаниями, волей, чувствами, мыслями и т.д. Отсюда возникла вера в отдельно существующих духов грозных сил природы, растений, животных, умерших предков, которая в ходе сложной эволюции трансформировалась из полидемонизма в политеизм, а затем и в монизм.

К примеру, первобытные люди рассматривают свои имена как нечто конкретное, реально и часто священное. Так, «индеец рассматривает свое имя не как простой ярлык, но как отдельную часть своей личности, как нечто вроде глаз и зубов. Он верит, что от злонамеренного употребления его имени он также будет страдать, как от раны, нанесенной какой-нибудь части его тела».

Все это составляло основу воспитания и передавалось из поколения в поколение.

Первобытная эпоха состояла из племен. Первоначально они имели свое имя (самоназвания), территорию, язык (или диалект), культурно-бытовые особенности, но не имели единых органов власти. Но на сравнительно более поздней стадии развития племена становятся одновременно и организациями управления, превращаются в этносоциальные организмы. До настоящего времени сохранялись как племена-этникосы, так и племена-этносоциалъные организмы.

Историко-энографический справочник «Народы мира» дает следующие примеры этникосов и этносоциальных организмов:

Как считают специалисты по древним культурам, моральное воспитание возникло уже на более поздних стадиях развития первобытного человека, а содержание его диктовалось! в соответствии с требованиями и потребностями той или иной общественной организации. Появляется такое понятие, как «табу», немецкий философ и психолог Вильгельм Вундт считал табу самым древним неписанным моральным кодексом человечества.

Огромное значение в жизни первобытного общества имели ритуалы. «Ритуал, – пишет известный английский этнограф, социолог и фольклорист Виктор Тэрнер, – это стереотипная последовательность действий, которые охватывают жесты, слова, объекты, исполняются на специально подготовленном месте и предназначаются для воздействия на сверхъестественные силы и существа в интересах и целях исполнителей».

В работе «Символы в африканском ритуале» Тэрнер провел классификацию этого исторического феномена.

Правила жизни, следовательно, и требования к «воспитанию» у разных диких племен были, по всей видимости, разлнан. Племен, сохранивших быт того времени, естественно, уже нет. Но больше всего его сохранили дикари Крайнего Севера – алеуты, чукчи, эскимосы, до сих пор живущие в тех же физических условиях, а также некоторые племена крайнего юга, то есть Патагонии и Новой Гвинеи, и маленькие остатки племен, уцелевших в некоторых горных странах, особенно в Гималаях.

Русский этнограф и крупный религиозный деятель И.Е.Веньяминов (Вениаминов), который изучал алеутов и индейцев Северо-Западной Америки, писал, что в воспитании всех поколений алеутов большое значение имело чувство стыда: стыдно бояться неизбежной смерти, стыдно просить пощады у врага; стыдно быть уличенным в воровстве; то же опрокинуться со своей лодкой в гавани; стыдно бояться выйти в море во время бури; первому ослабнуть в долгом путешествии и выказать жадность при дележе добычи (в таком случае все остальные дают жадному свою долю, чтобы его пристыдить); стыдно разболтать тайну своего рода жене; стыдно, если вышли на охоту вдвоем, не предлагать лучшую добычу товарищу; стыдно хвастаться своими поступками, тем более вымышленными, и называть другого презрительными словами. Стыдно, наконец, выпрашивать милостыню; ласкать жену в присутствии посторонних или танцевать с нею, а также лично торговаться с покупателем, так как цену за предлагаемое добро должно назначить третье лицо. Для женщины стыдно не уметь шить и танцевать и вообще не уметь делать того, что лежит на обязанности женщин; стыдно ласкать мужа и даже разговаривать с ним в присутствии посторонних.

Кроме того, существует целый ряд поступков, настолько обязательных, что за неисполнение их на человека обрушивается
презрение всего племени, и он рискует стать «изгоем», то есть быть изгнанным из своего рода. И об этом каждый член рода знает с малых лет.

Ореолом особой святости окружали рождение ребенка. Особые предписания (кувады) касаются отца, ибо «единосущность»
отца и ребенка чувствуются более живо, чем связь между ребенком и матерью. При несоблюдении предписаний в случае смерти ребенка повинен отец, так как любое недомогание отца влияет на ребенка в силу существующей между ними связи и симпатии.

На мать также накладываются определенные запреты. Так, в Новой Гвинее мать до того момента, как ребенок начал ходить и говорить, обязана соблюдать определенную диету с самого начала беременности. После родов она не должна больше курить табак, ибо ребенок от этого почернел бы внутри и умер и т.д.