Сочетание единства мировой культуры и цивилизационной самобытности культур

Существует ли общее понятие культуры или следует говорить о различных культурах, а единой универсальной культуры нет?

Думается, что диалектика этих понятий заключается в том, что следует говорить об общих культурных принципах и об отдельных культурах.

Конечно, зачастую различия в культурах народов, отдельных социальных групп и отдельных людей более видимы и значимы, чем сходства, однако если бы не существовало единых общекультурных ценностей, культурных принципов и стереотипов, то люди вообще не могли бы друг друга понимать и между ними было бы больше противоречий, чем сближающих черт.

Социология как раз и пытается выяснить: при существовании различий в культурах есть ли между ними что-то общее? Ответ: безусловно, да. Потому что:

  • есть общие религии, религиозные принципы, объединяющие культуры разных народов и стран;
  • общие обычаи, или просто очень похожие (например, дарить любым людям подарки и т.д.);
  • спорт и его ценности объединяют людей;
  • людям разных национальностей и культур нравятся одни и те же подарки, украшения, т.е. они имеют общие ценности;
  • искусство имеет объединительную силу; картины великих художников будут оценены представителями разных народов и культур приблизительно одинаково, как имеющие общемировую ценность;
  •  сексуальные нормы у многих народов близкие или могут быть таковыми.

По вопросу взаимоотношений культуры и цивилизации, культуры и общества сложились два основных подхода. Первый пытается утверждать, что культура и общество (цивилизация) – синонимы, совпадающие понятия.

Действительно, многие люди воспринимают их как синонимы, можно говорить о первобытной культуре и первобытном обществе, о феодальной цивилизации и такой же культуре и т.д.

Другой подход – что они не синонимы. «Цивилизация» и «общество» – понятия, не совпадающие с понятием «культура».

А уровень цивилизации может относиться вообще не ко всей культуре, а только к последнему уровню развития культуры, когда культура достигает такого состояния, что ничего принципиально нового уже достигнуто ею быть не может.

Основы второго подхода были разработаны в трудах русского исследователя Н. Данилевского, который отрицал существование человечества как целого, как единой цивилизации, признавая реальным субъектом исторического процесса лишь отдельные «культурно-исторические типы», народы с их самобытными цивилизациями.

Его идеи во многом повлияли на становление концепций о культурно-исторических типах в работах немецкого философа культуры О.Шпенглера. Особенно следует отметить его работу – «закат Европы» (1918-1922 гг.).

Интересно
Шпенглер выделял в развитии культурно-исторических миров 3 стадии: юность (ранняя культура), расцвет (уровень высокой культуры) и упадок (поздняя окостеневшая культура). Шпенглер считал, что последняя стадия переходит в цивилизацию.

По его мнению, цивилизация – это симптом отмирания целого пласта культуры, культурного организма.

Затем эти идеи о цивилизации как последнего этапа в развитии мировой культуры развил великий западный историк Дж.Тойнби (его 10-ти томный труд «A Study of History»).

У него оригинальная классификация цивилизаций. Тойнби называет 21 развившихся локальных цивилизаций: западная, две православных (русская и византийская), иранская, арабская, индийская, две дальневосточных, античная, сирийская, цивилизация Инда, китайская, минойская, шумерская, хеттская, вавилонская, андская, мексиканская, юкатанская, майя, египетская и другие.

Кроме них он называет еще пять цивилизаций, которые остановились в своем развитии (эскимосская, полинезийская, кочевая, оттоманская и спартанская) и четыре «мертворожденных» (ирландская, некая несторианская в Средней Азии, скандинавская и сирийская).

Тойнби пытается ответить и на вопрос, почему именно эти культуры стали цивилизациями, а другие (других народов) так и остановились и не развились в цивилизации.

В объяснении этого феномена существовали до него разные объяснения. Кто-то, как великий русский ученый Лев Мечников, считал, что «основной причиной зарождения и развития цивилизации являются реки».

Река как синтез всей совокупности физико-географических условий: и климата, и почвы, и рельефа земной поверхности.

По его мнению, решающее воздействие на характер цивилизации того или иного народа оказывает географическая среда.

Тойнби считал, что генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовыми факторами, ни географической средой, ни специфической комбинацией этих условий.

Не признавал Тойнби главной причиной развития цивилизаций ни рост технического прогресса, ни растущую власть общества над географической средой (т.е. четкой зависимости между прогрессом техники и прогрессом цивилизации Тойнби не видел).

В основе становления цивилизации лежат, по его мнению, религия и наличие в обществе творческого меньшинства. Цивилизации зарождаются, по мнению Тойнби, в результате поиска адекватных Ответов на Вызовы, которые предъявляются людям либо природой, либо человеческим окружением.

Таким образом, Тойнби можно было бы назвать сторонником элитарного происхождения цивилизации. Чем больше и активнее слой элиты в обществе, тем быстрее можно будет говорить о формировании цивилизации.

Простой народ может создать государство и защитить его, но создать цивилизацию ему не под силу, это – задача элиты.

Но Тойнби признавал, что цивилизации могут клониться к упадку и даже гибнуть. Чем он объяснял гибель цивилизаций?

Во-первых, он считал этот процесс не единовременным актом, а достаточно растянутым во времени событием.

В этом смысле он различал понятия надлома и гибели цивилизации, говоря, что после надлома цивилизации, до ее реальной гибели могут пройти исторические промежутки времени в несколько десятилетий, столетий.

Так, он приводил в пример египетскую цивилизацию, считая, что ее надлом произошел в XVI в. до н.э., а погибла она окончательно лишь в V в. нашей эры.

По мнению Тойнби, западная цивилизация ныне отмечает все признаки надлома цивилизации. Однако сколько времени пройдет до ее полной гибели и разложения, никому не известно.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)