Развитие оперативно-розыскной деятельности в Российской империи

В первой половине XIX в. Александром I была проведена реформа центрального государственного управления. В 1802 году были созданы первые восемь российских министерств, причем самым крупным и многоотраслевым из них было Министерство внутренних дел. Однако структура местного полицейского аппарата не претерпела каких-либо существенных изменений, непосредственно розыскная деятельность осуществлялась силами наружной полиции, а также следователями в судебных палатах. При этом отсутствовала регламентация «правильной организации розыска и смешивались полицейские и судейские функции в лице следователя».

Одним из первых актов в решении задач предупреждения и пресечения государственных преступлений оперативным путем стало создание специального органа политической полиции и подчинение его лично императору. В 1826 г. была образована Собственная Его Императорского Величества канцелярия, III Отделение которой стало органом «высшей полиции» Империи. Главноуправляющим III Отделения был назначен А.Х. Бенкендорф, который являлся шефом жандармов, а жандармские формирования, созданные первоначально для поддержания порядка в войсках, стали местными органами политической полиции.

Третье отделение было эффективным и действенным органом, осуществлявшим ОРД в Российской империи, возглавившим руководство корпусом жандармов, организованным 25 июня того же года. Рост революционного движения, появление различных политических партий и течений, в том числе и откровенно террористического толка, обусловил главное направление его деятельности – политический сыск. Вплоть до 1917 года органы политической полиции осуществляли охрану «государственного порядка и общественного спокойствия от преступных на них посягательств», осуществляя активное противодействие революционному движению в России.

Процесс совершенствования методов их работы, вызванный ростом революционного движения в России, активно начался в 70-80-е годы XIX века. После расформирования в 1880 году III Отделения его преемником стал Департамент государственной полиции МВД, а товарищ (заместитель) министра внутренних дел стал по должности командиром Отдельного корпуса жандармов.

Для получения информации у оперативных работников того времени были свои каналы. «Агентурные сведения, данные наружного наблюдения и перлюстрация являлись тремя главными источниками осведомления политической полиции. После обысков и арестов сведения эти пополнялись их результатами и показаниями арестованных. Путем сопоставления всех этих данных, путем дополнительных установок и выяснений воспроизводилась полная картина работы отдельных революционных деятелей и их организаций».

Наружное наблюдение (как прообраз современного оперативно-поискового мероприятия) осуществлялось «агентами наружного наблюдения, или филерами, которые, наблюдая на улицах за данными им лицами, выясняли наружно, что те делали, с кем встречались и какие места посещали. Наружное наблюдение развивало данные внутренней агентуры». Сотрудники филерской службы добывали оперативно значимую информацию, искусно маскируясь под представителей различных слоев населения.

Важные сведения для политического розыска предоставляла и перлюстрация корреспонденции. Александр III подписал секретный указ, позволяющий вскрывать любую корреспонденцию, если у полицейских чиновников возникали относительно ее отправителей или получателей какие-либо подозрения. Перлюстрация корреспонденции осуществлялась в трех основных направлениях: получение оперативно значимых сведений, прерывание потоков информации (при поддержании конспиративной связи по почте), задержание пересылаемых по почте прокламаций и других революционных изданий.

Актуальным был вопрос использования данных, полученных оперативным путем, в уголовном процессе. Информация, полученная жандармскими офицерами от своих конфидентов, не являлась доказательством. Говоря о реализации полученной информации, А.И. Спиридович, занимавшийся много лет оперативной работой, отмечал: «Зная многое по агентурным и филерским данным, я, естественно, хотел получить те сведения, но уже как показания самих привлеченных. Только в переводе на протоколы допросов эти сведения приобретали формальные значения улик… Не занесенная в протокол обыска книга теряла значение улики».

Середина XIX в. характеризуется не только резким увеличением количества политических преступлений и террористических актов, но и происшедшими коренными изменениями в состоянии уголовной преступности. В отличие от преобладавших ранее насильственных преступлений начинают преобладать кражи и мошенничества. Так, в 1853 г. в Санкт-Петербурге (примерно 500 тыс. жителей) было совершено 5 убийств, 6 грабежей и 1260 краж и мошенничеств. Возрастает профессионализм преступников, увеличивается количество латентных (неочевидных) преступлений. Правительство, принимая меры по усовершенствованию организации предупреждения и раскрытия общеуголовных преступлений, 31 декабря 1866 г. принимает решение о создании в Санкт-Петербурге Сыскной полиции.

Необходимо подчеркнуть, что организация в 1866 году Сыскной полиции – качественный скачок в развитии уголовного сыска. Она стала основой для дальнейшего совершенствования системы сыскной полиции России, организационное оформление которой завершилось к началу ХХ в. и обусловило создание и использование новых, ранее неизвестных, методов уголовного сыска, а также существенное улучшение используемых ранее. Совершенствуя теоретические и практические основы оперативно-розыскной работы, Департамент полиции в 1914 г. разработал новую Инструкцию. В ней теоретически обосновывалось положение о специализации агентурного аппарата, давалось определение агентуры, обосновывалась необходимость классификации на внутреннюю, тюремную, железнодорожную, фабричную, сельскую, профессиональную, просветительную агентуры.

Лица, которые хотя и не входили в преступные организации, но соприкасались с ними, постоянно содействуя делу розыска, исполняя различные поручения и доставляя для разработки материал по деятельности партии, в отличие от первых, являлись «вспомогательными агентами». Лица, доставляющие сведения хотя бы и постоянно, но за плату за каждое отдельное указание на то или другое революционное предприятие или выступление какого бы то ни было сообщества, назывались «штучниками». Таким образом, сыск в Российской империи опирался в своей деятельности в большей мере на агентурные методы работы, которые нашли теоретическое обоснование в различных нормативных актах.

Параграф 2 Инструкции чинам сыскных отделений, которая была ведомственным нормативным актом для чинов сыскной полиции, гласил: «…Чины сыскных отделений имеют систематический надзор за преступными и порочными элементами путем негласной агентуры и наружного наблюдения». Наружное наблюдение вели штатные сотрудники – филеры, внутреннее – агентура. Конфиденты играли очень важную роль в организации деятельности подразделений уголовного сыска. «Как при посредстве отбывших наказания за кражи и отпущенных на свободу возможно узнавать места сбыта похищенных вещей, разные воровские притоны и сборища, известные воровские клички воров и пр., так равно собирание секретных справок о разного рода личностях возможно иметь только при посредстве негласных агентов».

Характеризуя структуру подразделений Сыскной полиции, начальник московской сыскной полиции А.Ф. Кошко писал: «При каждом Московском полицейском участке состоял надзиратель сыскной полиции, имевший под своим началом 3-4 постоянных агентов и целую сеть агентов-осведомителей, вербовавшихся по преимуществу из разнообразных слоев населения данного полицейского района.

Несколько надзирателей объединялись в группу, возглавляемую чиновником особых поручений сыскной полиции. Эти чиновники… имели свой особый кадр секретный кадр агентов, с помощью которого контролировали деятельность подчиненных им надзирателей». У начальника Сыскной полиции на связи находилось около двадцати своих агентов, которые негласно освещали деятельность всего сыскного аппарата. Таким образом, в вышеприведенной схеме построения аппарата сыскной полиции не только прослеживается структура, позволяющая эффективно бороться с преступностью, но и наблюдаются предпосылки организации ведомственного контроля.

Кроме данных наружного наблюдения и агентуры, сыскные отделения пользовались такими источниками, как доносы (анонимные сообщения и письма), слухи, сведения, справки, полученные от лиц всевозможных профессий как за вознаграждение, так и в силу их постоянного общения с чинами сыскной полиции. Использовалась перлюстрация корреспонденции, причем существовала процедура ее законного применения: для ее осуществления необходимо было разрешение местного губернатора.

Проводя аналогию с ныне существующими оперативно-розыскными мероприятиями, можно сказать, что штатными гласными и штатными негласными оперативными работниками проводились «наблюдение», «наведение справок», «сбор образцов для сравнительного исследования», «отождествление личности», «оперативное внедрение», «контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений»; для получения оперативно значимой информации широко использовались возможности конфидентов, анонимное содействие и оперативный контакт.