Последствие хищения

Хищение причиняет ущерб собственнику или законному владельцу имущества. Этот признак хищения имманентно связан с предыдущим. Он означает, что хищение всегда вызывает определенные негативные последствия материального характера, причиняет материальный вред собственнику или законному владельцу.

Ущерб в хищении понимается как реальное уменьшение имущества у собственника или законного владельца (так называемый прямой положительный ущерб). Упущенная выгода и другие возможные виды материального вреда (например, банкротство предприятия, вынужденное сокращение числа его работников и т.п.) под понятие ущерба в хищении не подпадают.

Ущерб в хищении исчисляется стоимостью похищенного имущества; размер последнего имеет принципиальное значение для квалификации и для выделения видов хищения.

Ущерб в хищении – это объективная категория. Она не зависит от того, считает ли сам собственник или законный владелец, что ему причинен ущерб. Ранее это специально подчеркивалось в отмененном ныне постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. N 5: “Дела о преступлениях против чужой, в том числе и государственной, собственности являются делами публичного обвинения и не требуют для их возбуждения, производства предварительного расследования и судебного разбирательства согласия собственника или иного владельца имущества, ставшего объектом преступного посягательства” (п. 2). “Если же, – отмечает А.И. Бойцов, – из заявления потерпевшей стороны следует, что у нее нет претензий к виновному ввиду того, что ущерб возмещен, то и этот факт также не может служить основанием для прекращения уголовного дела за отсутствием состава хищения, поскольку возврат похищенного не в состоянии изменить уголовно-правовой оценки свершившегося и исключить преступность содеянного”.

В то же время следует согласиться с Г.Н. Борзенковым в том, что уголовно-правовая защита прав потерпевшего от хищений требует дальнейшей регламентации. Автор предлагает закрепить в уголовном законодательстве реституцию, дополнив примечания к ст. 158 УК РФ следующим положением: “Лицо, совершившее хищение, независимо от назначенного наказания, обязано возвратить похищенное в натуре либо возместить собственнику стоимость похищенного имущества в деньгах”.

Хищение – материальный состав преступления; для наличия оконченного состава необходимо, чтобы объекту преступления был причинен ущерб. Между действиями виновного (изъятием имущества и его обращением в свою пользу или пользу других лиц) и последствием (материальным ущербом) необходимо устанавливать причинную связь. В хищении это обычно сложности не представляет.

Точное установление момента окончания хищения имеет важное значение для квалификации преступления, в частности для отграничения оконченного преступления от предварительной преступной деятельности, влекущей по общему правилу менее строгое наказание, чем оконченное. Ущерб объекту хищения причинен тогда, когда имущество изъято и собственник или законный владелец лишен возможности осуществлять свои полномочия (пользоваться, владеть, распоряжаться имуществом).

Однако традиционно при определении момента окончания хищения исходят не из позиции потерпевшего, а из позиции виновного, принимая во внимание его возможность, распорядиться или пользоваться изъятым имуществом. Думаю, что это вполне оправданно по ряду причин. Во-первых, в уголовном законодательстве действует принцип вины, в соответствии с которым объективное вменение не допускается. Вменить лицу в ответственность можно только то, в отношении чего установлена его вина. Во-вторых, из чьей бы позиции – потерпевшего или виновного – мы ни исходили, безусловным является признание того, что имущество уже изъято. Строго говоря, ущерб собственнику или законному владельцу причиняется как раз в этот момент; ждать чего-либо еще не требуется. Законодатель тем не менее, определяя хищение, говорит, что лицо, изымая имущество, должно обратить его в свою пользу или пользу других лиц. В момент изъятия имущества это, как правило, невозможно. Именно поэтому момент окончания хищения не совпадает точно с моментом изъятия имущества; он наступает чуть позднее, тогда, когда похититель может посчитать изъятое имущество своим собственным.

Рассмотрим это на конкретном примере.

Останкинским межмуниципальным судом Северо-Восточного административного округа г. Москвы Г. был осужден по п. “б” ч. 3 ст. 161 УК РФ. Он признан виновным в том, что с целью хищения имущества из магазина ООО “Фирма Вилма”, проникнув в магазин, подобрав ключ, похитил шубы на общую сумму 129 725 тыс. руб., причинив крупный ущерб собственнику имущества. После этого Г. с похищенным вышел из магазина, и его заметила Е., потребовавшая вернуть похищенное. Г. пытался скрыться, но был задержан сотрудником милиции. Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда приговор оставила без изменения. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений: переквалификации действий осужденного с п. “б” ч. 3 ст. 161 на ч. 3 ст. 30, п. “б” ч. 3 ст. 161 УК РФ. Президиум Московского городского суда протест удовлетворил, указав следующее. Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд вместе с тем допустил ошибку в квалификации действий Г. как оконченного преступления. Как установлено материалами дела, тайно похитив имущество из помещения магазина, Г., замеченный при выходе из магазина свидетелем Е., попытался скрыться с похищенным, однако был задержан сотрудником милиции. Таким образом, Г. не имел возможности реально распорядиться похищенным имуществом. При таких обстоятельствах действия Г. следует квалифицировать как покушение на открытое хищение чужого имущества (грабеж) в крупном размере с незаконным проникновением в помещение, т.е. по ч. 3 ст. 30, п. “б” ч. 3 ст. 161 УК РФ. Изъятие имущества в данном случае было осуществлено, однако обратить его в свою пользу виновный не мог по объективным причинам. Признавать преступление оконченным нельзя.

Не было оконченного хищения и в деле С., осужденного Кировским районным судом г. Самары по п. “а” ч. 2 ст. 161 УК РФ. С. осужден за совершение грабежа по предварительному сговору с неустановленным лицом. В то время как неустановленное лицо схватило К. руками за шею, С. выхватил из ее рук сумку, затем они повалили ее на пол, нанесли удары руками и ногами в различные части тела, причинив потерпевшей телесные повреждения, не повлекшие за собой причинение вреда здоровью. Суд пришел к выводу о том, что совершенное преступление является оконченным.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассматривая это дело в порядке надзора, отметила: по смыслу закона хищение признается оконченным преступлением, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться и распоряжаться по своему усмотрению. Как установлено по делу, после завладения имуществом потерпевшей С. пытался скрыться с места преступления, однако был задержан К., услышавшим крики потерпевшей о помощи. При таких обстоятельствах действия С. следовало квалифицировать как покушение на открытое хищение чужого имущества.

Момент окончания хищений неоднократно оговаривался в постановлениях пленумов верховных судов РФ, РСФСР и СССР. Упоминается этот момент и в последних по времени постановлениях: постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29: “Кража и грабеж считаются оконченными, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению (например, обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом). Разбой считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия” (п. 6); и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51: “Мошенничество, то есть хищение чужого имущества, совершенное путем обмана или злоупотребления доверием, признается оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность (в зависимости от потребительских свойств этого имущества) пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению” (п. 4).

Таким образом, для признания хищения оконченным необходимо установить, что виновный имел реальную возможность или распоряжаться этим имуществом, или пользоваться им. З.А. Незнамова, А.И. Рарог, Н.Г. Кадников ограничивают момент окончания хищения только наличием реальной возможности распоряжаться имуществом. Но иногда возможность распорядиться имуществом по объективным обстоятельствам может отсутствовать долгое время, однако возможность пользоваться вещью, использовать ее по прямому назначению имеет место. Исключать в этих случаях оконченное хищение и говорить только о покушении на него было бы неверно.

Реальная возможность означает, что для пользования или распоряжения имуществом каких-либо существенных препятствий не было. Не имеет при этом значения, претворена ли указанная возможность в действительность; самое главное, чтобы она была.

Так, например, реальная возможность распорядиться похищенным или воспользоваться им отсутствовала в деле К. и К-вой. В троллейбусе с шеи У. К-ва сорвала золотую цепочку и, воспользовавшись остановкой, пыталась убежать, но была задержана потерпевшей. В этот момент К., действовавший в сговоре с К-вой и желая помочь ей скрыться, стал удерживать У., но подоспевшими гражданами и К., и К-ва были доставлены в милицию. Нальчикским городским судом они были осуждены за оконченный групповой грабеж. Председатель Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики в протесте поставил вопрос об изменении приговора. Президиум Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики протест удовлетворил, указав следующее. К. и К-ва были задержаны при попытке бегства с места преступления и не имели возможности распорядиться похищенным, т.е. не смогли довести свой преступный умысел до конца по не зависящим от них причинам. При таких обстоятельствах их действия должны быть квалифицированы как покушение на грабеж. Таким образом, наличие существенных препятствий в виде действий свидетелей происшедшего не дало сформироваться реальной возможности обратить похищенное в пользу виновных.

Рассматривая этот конкретный пример, С.М. Кочои утверждает, что в нем имеется оконченное хищение: “Как только потерпевший лишается своего имущества, ему, можно утверждать, причиняется ущерб. Данное обстоятельство должно быть, по нашему мнению, решающим для признания похищения оконченным (особенно это важно по делам о хищении безналичных денег, в том числе совершаемых с помощью компьютеров…). Ждать, чтобы в таких случаях после изъятия чужого имущества виновный еще и получал возможность распоряжаться “по своему усмотрению” этим имуществом, больше соответствует интересам виновного, чем интересам борьбы с посягательствами на собственность”. Думаю, с этим согласиться нельзя. В приведенном и других подобных примерах, по сути, отсутствует второй элемент деяния (или вторая стадия хищения) – обращение имущества в свою пользу или пользу других лиц. Завладения чужим имуществом еще не произошло; в этом, а отнюдь не в простом изъятии суть хищения. Кроме того, позиция автора не до конца последовательна. Как видно из дальнейшего текста, С.М. Кочои вовсе не исключает реальной возможности для хищения с охраняемой территории. Однако если руководствоваться формальным моментом, следует признать, что и в этих хищениях момент их окончания связан с изъятием чужого имущества.

Так, например, ее не было в конкретном деле П. и В. Указанные лица открыто завладели имуществом потерпевшего, их действия были замечены посторонними лицами, которые стали их преследовать с целью задержания. Задержаны они были на значительном расстоянии от места совершения преступления, похищенное имущество (кошелек и деньги) ими было выброшено при преследовании. При осмотре пути преследования деньги были обнаружены, кошелек не обнаружен. Обосновывая квалификацию действий осужденных как оконченный состав грабежа, суд сослался на их задержание на значительном от места совершения преступления расстоянии, на имеющуюся реальную возможность распорядиться похищенным, в частности на то, что П. распорядился похищенным кошельком, который не обнаружен и потерпевшему не возвращен. Кассационная инстанция с таким выводом суда не согласилась, переквалифицировала действия осужденных на ч. 3 ст. 30, п. “а”, “г” ч. 2 ст. 161 УК РФ, указав, что П. и В. после хищения имущества потерпевшего находились под постоянным наблюдением преследуемых лиц и не имели реальной возможности пользоваться или распоряжаться похищенным по своему усмотрению.

В большинстве случаев вопрос о наличии у виновного “реальной возможности” распоряжения или пользования чужим имуществом решается просто, затруднений не вызывает. Однако если виновный задержан почти на месте совершения преступления, сразу же после него или при хищении с охраняемых территорий или территорий с ведущимся удаленным наблюдением посредством использования камер слежения, определение момента окончания преступления сопряжено с достаточными сложностями. Существуют обстоятельства, которые следует принимать во внимание, решая вопрос, окончено или нет преступление.

Место обнаружения предмета преступления. Если он обнаружен на охраняемой или закрытой для виновного территории (например, территории завода, склада, иного предприятия, территории жилища и т.п.), не вынесен за ее пределы, как правило, считается, что хищение не окончено. Точно так же признается неоконченным хищение и в тех случаях, если виновного задерживают сразу за пределами охраняемой территории. Так, Президиум Верховного суда Республики Башкортостан в постановлении по делу П. указал: “Задержание лица за воротами дома с изъятым чужим имуществом до получения им возможности распорядиться этим имуществом свидетельствует о покушении на совершение кражи”. Как видно из материалов дела, П. не смог завести свой мотоцикл и был задержан с вещами потерпевшего сразу же за воротами его дома.

Думаю, что нельзя безоговорочно согласиться с утверждением З.А. Незнамовой, которая пишет: “По общему правилу хищение с охраняемой территории считается законченным, если имущество вынесено, вывезено за ее пределы (переброшено через забор, вынесено через проходную и т.п.). Именно с этого момента у лица появляется возможность распоряжаться похищенным. При этом не имеет значения, на какое расстояние удалились преступники от охраняемой территории”. Возможность распорядиться изъятым имуществом не возникает механически с пересечением виновным пределов охраняемой территории или с пересечением их предметом преступления при перебрасывании его за границу территории. Возможны вполне реальные препятствия для этого, например обнаружение хищения охраной или посторонними людьми. И только отсутствие существенных препятствий для завладения имуществом позволяет констатировать наличие реальной возможности пользоваться или распоряжаться им и, соответственно, символизирует момент окончания данного преступления.

Цели, которые преследует виновный в отношении изъятого имущества. Иногда даже обнаружение преступления в пределах охраняемой или оборудованной камерами слежения территории квалифицируется как оконченное хищение, если похититель собирался распорядиться или пользоваться этим имуществом именно на охраняемой (оборудованной камерами) территории. Классический пример – похищение фляги спирта из одного из цехов винно-водочного комбината. Если похититель спрятал эту флягу для того, чтобы вывезти ее за пределы комбината, но не успел сделать этого, налицо покушение на хищение, поскольку у него еще не появилась возможность пользоваться или распоряжаться имуществом, хотя последнее и было изъято. Иначе, если фляга спирта была похищена и спрятана на территории комбината для того, чтобы иметь возможность самому систематически потреблять его или продать здесь же, на территории, лицам, не имеющим доступа к спирту. Хищение в этой ситуации окончено тогда, когда пресловутый спирт спрятан на территории комбината, вне зависимости от того, воспользовался или распорядился им виновный. Наличие реальной возможности для этого следует признать.

Осознание самим преступником, что он имеет реальную возможность воспользоваться похищенным имуществом или распорядиться им, основанное на объективных обстоятельствах. Речь идет о тех ситуациях, о которых пишет М.И. Третьяк: имущество изъято, и похитители удалились на 100 метров от места преступления, однако были замечены наружными камерами слежения и задержаны. По мнению автора, хотя и не очень четко выраженному, в таких случаях надо вменять оконченное преступление, поскольку в дальнейшем “использование технических средств получит повсеместное распространение”. Думаю, что дело не только и не столько в техническом прогрессе. Следует принимать во внимание и то, считали ли преступление оконченным, на основании объективных обстоятельств, сами виновные. В данном конкретном случае и в других подобных, думаю, мы можем констатировать, что преступники имели основания полагать хищение оконченным: они миновали ограду и охрану того места, в котором было совершено изъятие имущества, и удалились от него на значительное расстояние – 100 метров, за ними не было погони, и никто не пытался их задержать ранее. Хотя, конечно, эта ситуация для хорошего адвоката; вполне возможно доказать и обратное.