Обман

Обман предполагает информационное воздействие на потерпевшего, при котором он вводится в заблуждение, предпринятое с целью заставить потерпевшего передать виновному не принадлежащее ему чужое имущество или право на чужое имущество. Постановление Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2007 г. N 51 так определяет обман: “Обман как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество, ответственность за которое предусмотрена статьей 159 УК РФ, может состоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях (например, в предоставлении фальсифицированного товара или иного предмета сделки, использовании различных обманных приемов при расчетах за товары или услуги или при игре в азартные игры, в имитации кассовых расчетов и т.д.), направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение” (п. 2), отчетливо выделяя, таким образом, три разновидности обмана:

  1. сообщение ложных сведений;
  2. умолчание об истинных фактах;
  3. обман в действии или предмете.

В науке чаще различают два вида обмана: первый, он же классический, встречается часто – искажение истины, в том числе полная ложь (активный обман); второй – умолчание об истине, когда сообщение сведений о ней может повлиять на принятие потерпевшим решения (пассивный обман). Эти классические определения обмана приводят многие исследователи. Специально выделенный Пленумом Верховного Суда обман, состоящий в действии, очевидно подпадает под первую разновидность.

Следует, однако, указать, что существуют и другие позиции, к некоторым из которых, на мой взгляд, следует прислушаться. Так, А.Г. Безверхов связывает понятие обмана в большинстве случаев с искажением фактов, отграничивая последние отложных предположений, оценки и заведомо ложных обещаний. Ложная оценка, отмечает автор, “не может признаваться обманом, поскольку не заключает в себе сообщения о каких-либо обстоятельствах, а имеет своим основанием субъективное суждение о тех или иных фактах”. Во многих случаях это верно, тем более что автор сам оговаривает исключения (ложная оценка, исходящая от лица, профессиональным долгом которого является осуществление оценочной деятельности, есть обман). Думаю в то же время, что исключений из сформулированного правила гораздо больше. Заведомо ложная оценка чего-либо из уст взрослого вполне может повлиять на принятие неверного решения подростком и передачу им преступнику своего или чужого имущества. Точно так же ложная оценка, прозвучавшая от человека, авторитетного для потерпевшего по каким-либо основаниям, может стать основой для передачи имущества преступнику. Разумеется, априори определить все подобные ситуации невозможно; даже приведенные далеко не всегда можно будет счесть мошенническим обманом.

Подробно анализируя понятие обмана и заведомо ложных намерений, А.Г. Безверхов приходит к выводу, что последние являются разновидностью обмана, поскольку виновный в этом случае заведомо искажает для потерпевшего свои действительные намерения о будущем. Представляется, что автор абсолютно прав. Будущей истины, конечно, не бывает. Истина – это явление прошлого или настоящего. Верно пишет Л.В. Григорьева: “Понятие истины применимо только к настоящей действительности либо к прошлому. Будущее не может считаться истинным, ибо оно еще не познано”. Однако сегодняшние намерения лица вести себя определенным образом в будущем – это факт и истина настоящего. На это обращает внимание и Г.Н. Борзенков. Кроме того, видимо, следует согласиться с тем, что возможен обман о будущих событиях, которые еще не стали фактами и не могут быть отнесены к истине.

Многие исследователи, обсуждая указанную проблему, относят заведомо ложные намерения к мошенническому злоупотреблению доверием. На мой взгляд, в любом обмане элементы злоупотребления доверием присутствуют.
Вопрос только в том, что именно послужило основанием для принятия потерпевшим решения о передаче виновному имущества: заведомо ложные сведения, сообщенные виновным о своих намерениях в будущем (и тогда это обман), или же доверие к виновному, основанное на каких-либо обстоятельствах (и тогда это злоупотребление доверием).

А.Г. Безверхов понимает обман в уголовном праве как “сообщение ложных сведений или сокрытие фактов, направленное на введение другого лица в заблуждение и склонение последнего к совершению действия (бездействия) в интересах обманщика”. Мошеннический же обман, по его мнению, представляет собой заведомое искажение или сокрытие истины, направленное на введение другого лица в заблуждение и склонение последнего к передаче (уступке) имущества либо права на имущество.

Впрочем, каким бы ни было определение обмана, к нему применимы слова Г.Н. Борзенкова: “Особенность мошеннического обмана заключается в том, что по крайней мере одно из обстоятельств, в отношении которых лжет виновный, служит основанием (разумеется, мнимым) для передачи ему имущества. Однако в содержание мошеннического обмана могут входить и другие обстоятельства, которые не служат непосредственным основанием для передачи имущества, но учитываются потерпевшим, когда он принимает решение о передаче имущества”.

По форме выражения обман может быть устным и письменным, в том числе с использованием поддельных документов; словесным и действием; выделяют также конклюдентную форму обмана. Правильно отмечает Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 декабря 2007 г. N 51, что “сообщаемые при мошенничестве ложные сведения (либо сведения, о которых умалчивается) могут относиться к любым обстоятельствам, в частности к юридическим фактам и событиям, качеству, стоимости имущества, личности виновного, его полномочиям, намерениям” (п. 2).

И еще одно важное соображение, до того как начать анализ видов обмана. Обман, безусловно, предполагает другую сторону – живого человека, который и вводится в заблуждение. Если же она отсутствует, то нет обмана. Это почти очевидное заключение на практике иногда не столь очевидно, когда дело касается хищения путем использования чужих пластиковых карт через банкоматы. В указанном постановлении Пленум Верховного Суда совершенно верно оговаривает квалификацию завладения чужими денежными средствами в этом случае: “Не образует состава мошенничества хищение чужих денежных средств путем использования заранее похищенной или поддельной кредитной (расчетной) карты, если выдача наличных денежных средств осуществляется посредством банкомата без участия уполномоченного работника кредитной организации. В этом случае содеянное следует квалифицировать по соответствующей части статьи 158 УК РФ” (п. 13).

И, напротив, если хищение чужих денежных средств, находящихся на счетах в банках, совершено путем использования похищенной или поддельной кредитной либо расчетной карты и путем обмана или злоупотребления доверием уполномоченного работника кредитной, торговой или сервисной организации (например, в случаях, когда, используя банковскую карту для оплаты товаров или услуг в торговом или сервисном центре, лицо ставит подпись в чеке на покупку вместо законного владельца карты либо предъявляет поддельный паспорт на его имя), такие действия следует квалифицировать как мошенничество (там же).

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)