Культурология как основание общего человековедения
В европейском рационализме XVII-XX вв. все определения субъективного мира человеческой культуры давались и даются через отношение к объективности вечной природы.
С одной стороны, природа порождает в каждом индивиде Homo sapiens особый тип его жизни (его культуру), с другой человек особое произведение природы, ибо он осуществляет свою жизнь активным целесообразным и произвольным, вполне предметным отношением ко всей ее целостности. Тем самым вступает с ней в «равноправные» отношения: будучи ее порождением, он ее же целостно преображает.
Прежде всего в креативной образности целеполагания. Но он же (и вполне успешно) изменяет ее образ в практическом (физическом) преобразовании природных реалий: тварь, творящая Творца. На всех путях, при всех способах решения данного парадокса теоретиков встречали и встречают два самых главных и непреодолимых препятствия.
Первое: биологической эволюцией всех живых видов на Земле можно при желании объяснить в человеке все особенности его морфофизиологии. Но нельзя объяснить мутациями генома его животных предков способность продуцировать высшие эмоции, рождающие смыслы речи, а следовательно, и способность человека к произвольному и целесообразному поведению, мотивируемому продуктивным творческим воображением.
Второе: тот же естественно-научный эмпиризм разлагает культуру человеческой жизни на рядоположенные, лишь каузально влияющие друг на друга формы и виды деятельности. Например: практическая и теоретическая, социальная (политическая) и экономическая, религиозная и светская… Так вплоть до различения предметов и способов деятельности у разных профессий и специализаций.
ХХ век с его мощным революционным развитием сделал отмеченное выше противоречие особенно острым. Действительно: фантастическая по своим возможностям техника, будучи, с одной стороны, прямым порождением фундаментальной теории, исследующей свои интеллигибельные средства, это чистая субъективность.
В предлагаемом варианте обсуждения проблемы «Человек Природа» рассматриваются условия ее современной постановки, выделение в ней существенных подпроблем изначальной саморефлексивности человеческого бытия и роли техники в культуре (точнее, технического творчества).
