Крупные города

Крупные города, не имеющие признаков столичности, отличаются своими особенностями социокультурного пространства.

Обычно такие поселения формируются по нескольким функциональным признакам. Чаще всего они связаны с хозяйственной областью социокультурного простанства, например, портовые города, поселения, основания на базе сложного промышленного производства или крупных корпораций и т. п.

Нередко это исторически сложившиеся поселения с богатым культурным наследием. В их пределах социальная структура выстраивается вокруг основных градообразующих начал.

Функционирование крупных хозяйственных единиц предполагает сложную многомерную деятельность работников разной, в том числе высокой, квалификации. Рядом с ними существуют достаточно развитые структуры производства, распределения,  обмена  и  потребления  товаров и услуг — бытовых, медицинских, образовательных, развлекательных.

Одна их часть  ориентирована  на  обеспечение  удовлетворительных уровня и качества жизни горожан. Другая связана с распространением продукции, производимой ключевыми  хозяйственными  единицами. Когда у подобных городов есть длительная история существования, их социокультурное пространство оказывается достаточно сложным. Во- первых, разветвленной является их институциональная структура.

Властные  полномочия  здесь обычно  разделяются между хозяйственными субъектами и  выборными  муниципальными  органами. В отношениях между ними постоянно существует напряженность, если только они не сливаются в единое целое, когда хозяйственный субъект занимает высшие позиции муниципального  управления.  Но существуют  и внешние институциональные связи.

Одно их направление обусловлено региональной принадлежностью поселения. Другое — отношениями доминирующих хозяйственных субъектов с государственными или общественными  структурами  общесоциального  уровня  (крупные партии, профсоюзные, религиозные и др. организации).

По этим признакам можно судить о сложности социокультурного расслоения в поселениях такого рода.  Ключевые  позиции  здесь занимают немногочисленные представители высшего среднего класса, напрямую связанные с высшими государственными  структурами.

Степени свободы их социального поведения нередко оказываются более множественными, чем у представителей региональных властей. Средний слой среднего класса здесь представлен в меньшем качественном многообразии, чем в столице. Это относительно немногочисленные представители  крупного хозяйственного  и муниципального менеджмента.

Следует подчеркнуть, что решения,  принимаемые  на уровне высших и средних слоев в таких поселениях, имеют локальную и региональную (в функционально обусловленных  масштабах) значимость. Только иногда и в очень узких пределах такие  решения имеют значение для властных структур более высокого уровня.

Но в пределах общесоциального социокультурного пространства решения, принимаемые в отдельных городах, не оказывают существенного  влияния.  Основное  население таких городов составляют средний слой среднего класса и высший слой низшего класса, осуществляющие исполнительские функции.

Это работники расположенных здесь крупных производительных единиц; средние и мелкие собственники; люди, занятые в сферах образования, просвещения, здравоохранения; чиновники низкого ранга. Низшие слои низшего класса здесь составляют инвалиды и пенсионеры, а также безработные, которые в большей степени, чем в столичных городах, стремятся сохранить приличное социальное положение за  счет  миграции в другие города и регионы, либо  работы  на  приусадебных  участках,  либо перемещения в сферу самого мелкого бизнеса.

Изменчивость социокультурных процессов задается здесь прежде всего извне: реформами в обществе, необходимостью радикальной модернизации доминирующих хозяйственных структур и т. п. Но такого рода перемены  обычно  касаются субъектов  принятия решений  и гораздо в меньшей степени затрагивают исполнительский уровень.

А поскольку эти социальные слои составляют здесь большинство и социальная дистанция между ними и немногочисленными субъектами принятия решения велика, основные характеристики образа жизни носят консервативный характер.

Достаточно сложные и разветвленные социокультурные связи, в том числе внешние, определяют необходимость наличия культурно- символических поисковых форм активности, прежде всего в художественной форме. Это обусловлено мерой многообразия и изменчивости, свойственной такого типа поселениям.

Она достаточно велика, чтобы ее важно было отслеживать и фиксировать в  образной форме, но не в такой степени, чтобы стать предметом сложного рационального осмысления и обобщения.

В то же время высокая степень автономности трех уровней социальной структуры — общесоционального, регионального и муниципального — позволяет достаточно долго удерживать консервативные паттерны деятельности и социальных отношений.

Тем более, что для поддержания межгрупповых границ здесь не требуется особых усилий. Вертикальная восходящая мобильность имеет сравнительно невысокую вероятность, и претендентов на нее не так уж много.

Горизонтальная социокультурная дифференциация, особенно на уровне законопослушного  среднего слоя среднего класса, ограничивается малоподвижным набором относительно рутинных социокультурных функций, обусловленных сравнительно невысоким институциональным статусом таких городов.

В силу относительной консервативности и высокой степени упорядоченности социокультурного пространства криминальные структуры здесь оказываются более  подконтрольными  локальным властям, чем в столичных городах.

Да и сама криминальная активность оказывается более простой, поскольку наиболее сильные и предприимчивые люди из этой среды перемещаются в  центральные города, где жизнь значительно богаче, но и сложнее. Здесь им легче укрыться и действовать из-за  значительных  по  размерам  зон нормативной неопределенности.

Обобщая сказанное, следует подчеркнуть, что социокультурное пространство крупных городов имеет сложную и динамичную конфигурацию. Однако эти характеристики ограничены контролем, обусловленным их  административной  подчиненностью,  с  одной стороны, и отсутствием настоятельной необходимости в структурных изменениях — с другой.

Поэтому форму  социокультурной  динамики здесь можно охарактеризовать как в основном вариативную, а не инновативную. Культурные инновации — философские, научные, художественные —- порождаются редко отдельными индивидами и побуждаются не попытками организовать и обобщить  сложное динамичное окружение, а стремлением  компенсировать  рутинность образа жизни, преодолеть стресс моно- тонии.

Соответственно социализация в такого рода поселениях ориентирована на освоение и поддержание сложного, но вполне подконтрольного жителям социокультурного пространства. В то же время от  субъектов социализации не требуется, а потому сдерживается поисковая, инновативная активность.

Здесь поощряется следование, подражание сложным, но уже установившимся в культуре познавательным, эстетическим, идеологическим образцам, а в качестве  нового принимаются их вариации или приложение к конкретному локальному материалу. Вот почему те, у кого ориентации на  изменчивость оказываются сильнее, чем освоенные  в  процессах  социализации  навыки и локусы их реализации, стремятся  покинуть  такого  рода  поселения.  Они мигрируют в те, где социокультурное пространство является более сложным и динамичным, сопоставимым с поисковым потенциалом.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)