Источники наградного права

Вопрос об источниках наградного права довольно сложен. Наибольшую проблему порождает то обстоятельство, что законность не является принципом наградного дела. Свобода наградного дела, не закрепленная прямо никаким письменным источником права, вытекает из ряда основополагающих норм публичного права, в том числе из общепризнанных норм международного права.

Награждение и принятие награды в конституционно-правовом смысле представляют собой выражение мнения: в первом случае – мнения наградной институции о ценности деяния награждаемого лица (одобрительная оценка деяния), а во втором – мнения награжденного лица об адекватности и значимости оценки, высказанной награждающим субъектом.

По существу, право награждать и право принимать награду – это субъективные права, проявляющие правосубъектность. Государство, муниципальные образования, физические лица и их объединения (организации) не могут быть никакими юридическими средствами лишены этих прав в сфере наградного дела до тех пор, пока обладают конституционной правоспособностью, а государственные и муниципальные органы – пока обладают административной и муниципальной правосубъектностью.

Любые источники (формы) права, которые регулируют, то есть содержательно определяют (предписывают), наградную деятельность, исходят от самих официальных наградных институций. Но, осуществляя правовое регулирование, официальные институции не могут ограничить свою наградную автономию, не могут ни частично, ни полностью отказаться от нее. Поэтому любые нормы наградного права, в каких бы источниках они не закреплялись, обладают только рекомендательным и ориентирующим характером и не являются жесткими требованиями к официальной наградной деятельности. Наградная институция может специальным правилом учредить награду, выбивающуюся из общей канвы ранее созданного ею же наградного дела, в том числе противоречащую законодательно определенным принципам наградной системы. В равной мере из нормы наградного права наградной институцией может быть допущено частное изъятие в ходе правоприменительной деятельности.

Однако всеобщее распространение названных свобод (наградной автономии), их юридическое признание и социальная действительность ставят вопрос об источнике их правового закрепления.

Из различных неписаных форм права пригодными для данного случая представляются только общие принципы права. Конституционные соглашения имеют субъектные и, как следствие, предметные ограничения в своей применимости, поскольку они достигаются между высшими органами государственной власти и потому соблюдаются и применяются в вопросах публичных компетенций и процедур, а не в вопросах конституционных прав и свобод.

Правовые обычаи в национальном праве тоже локализованы и (или) ограничены предметно (по сферам деятельности), тогда как свобода награждать и принимать награды проявляется и в публично-правовой, и в частноправовой деятельности любых субъектов права посредством установления, применения и принятия официальных и неофициальных наград. Даже неофициальная наградная деятельность, хотя она и не регулируется правом, является реализацией наградной свободы (автономии) и охраняется правопорядком. Поэтому всеобщность наградной свободы дает основание относить ее к сфере конституционно-правового регулирования, а нормативным источником ее закрепления – считать общие принципы права как источник (форму) права.

Административный прецедент не имеет значения в наградном деле из-за необязательности для правоприменителя ранее принятого им решения по аналогичному делу и ввиду отсутствия в наградном деле подчиненных правоприменительных органов, на которые могла бы быть направлена обязательная сила ранее принятого решения вышестоящей инстанции по наградному вопросу.

Из всех альтернативных источников права регулирующим действием в наградной сфере обладают только правовые обычаи.

Обобщенная характеристика правового обычая чрезвычайно сложна, однако его типичными чертами называются: стихийность образования правового обычая; длительность его существования; широкая поддержка со стороны общества; наличие признания со стороны государства. Названные признаки вполне соответствуют обычаям в области официального наградного дела. В узкой сфере наградной деятельности действительно формируются устойчивые, достаточно строго соблюдаемые неписаные правила. Такими обычаями руководствуются официальные власти, участвующие в наградном производстве, а также общественные и официально-общественные инстанции (инициаторы награждения, согласующие инстанции, представляющие инстанции, наградные комиссии).

Количество обычаев в наградном праве чрезвычайно велико. Даже многие из норм права, закрепляемых в наградном законодательстве под именем принципов, представляют собой вовсе не принципы, а всего лишь записанные обычаи.

Множество правовых обычаев сформировалось в области наградного производства. Зачастую устоявшимися правовыми обычаями процессуального характера определяются:

• перечни согласующих инстанций, дифференцированные в зависимости от места работы или службы награждаемого лица, рода его занятий и сферы заслуг;
• разграничение компетенции по представлению к наградам (в зависимости от тех же обстоятельств);
• состав представляемых наградных материалов, порядок оформления таких материалов, ходатайств, согласований и представлений;
• сроки заблаговременного внесения наградных материалов на рассмотрение в случае приурочивания награждения к юбилейным, праздничным и памятным датам, другим определенным дням;
• дублирование ранее данной позитивной наградной оценки без повторного рассмотрения вопроса по существу, если ранее рассмотренные наградные материалы проходят повторно в связи с устранением в них недостатков, указанных (без принятия положительного решения) последующими участниками наградного производства.

Названные правовые обычаи материального и процессуального характера складываются применительно к официальным наградам отдельных публично-властных институций и могут отсутствовать в определенных звеньях официальной наградной системы, хотя в целом такие обычаи довольно типичны для всего официального наградного дела.

Восприятие, «переживание» некоторых наград как наград государственных было характерно для дореволюционной России, когда, например, ордена официально считались не государственными наградами, а наградами императорскими и царскими. В отношении многих советских орденов и медалей также не было (по крайней мере, до утверждения в 1979 году Общего положения об орденах, медалях и почетных званиях СССР) законодательного указания на их государственный статус, хотя он был неоспорим тогда и очевиден сейчас.

Даже в актах современного наградного законодательства государственные награды зачастую прямо не определяются как «государственные».