Границы применимости конфликтной парадигмы

В любой области социокультурного пространства постоянно существуют предпосылки для конфликтных ситуаций: столкновения между группами интересов, социальное неравенство; спонтанное проявление неуправляемой агрессивности и пр.

Чаще всего на уровне обыденных представлений — и не только в быту, но и в правящих и политических кругах, в средствах массовой информации — утверждается, что конфликт разрушает нормальное функционирование социальной системы, он  крайне  нежелателен, поэтому нужно уничтожить предпосылки для  его  возникновения.

В  то же время на уровне государственных структур, политических партий, групп интересов, межличностных отношений конфликт постоянно и осознанно используется как инструмент подавления более слабых, освобождения  от нежелательных  нормативных  ограничений, расширения сферы влияния.

Предупреждение конфликта вполне возможно. Специалисты — политики, руководители, социальные ученые — хорошо распознают условия, зоны общественной жизни, группы, локусы, в которых конфликтные ситуации наиболее вероятны.

Известно, что их следует контролировать на ранних стадиях, не давать перейти в полноценную силовую форму и разрешать их иными способами. Тем не менее в проблемной ситуации всегда существует соблазн дать конфликту разрастись, подтолкнуть недовольных к противоборству и  тем  самым уйти от решения реальных проблем.

Более слабым вариантом таких провокационных действий является целенаправленное столкновение идеологических доктрин — политических, религиозных, этнических. Сильные варианты обнаруживаются в разрушении правопорядка, позволяющем силам преступного мира в ситуациях, грозящих проявлениями массового недовольства, запугивать  граждан,  а социальным напряжениям перерасти в локальные проявления агрессии.

Конфликт в таких случаях негласно рассматривается как  скорый паллиатив действенного ухода от социально значимых проблем из-за нехватки ресурсов, средств, а чаще всего — компетентности.

Обычно такого рода ситуации прикрываются лицемерными рассуждениями о неэтичности регулирования конфликтной ситуации на латентной стадии, поскольку это якобы предполагает вмешательство в приватную жизнь. При этом не принимается во внимание, что есть иные пути раннего купирования конфликта,  скажем,  делая  умелые  уступки  или переводя напряженность в конструктивное русло.

Напротив, проявления  агрессии  обычно  не  встречают сопротивления со стороны такой общественности, которая неспособна сформировать гражданские институты контроля над ними.

Соответственно, при наличии социально значимых  проблем  неизбежны не только конфликты, но и их провоцирование со стороны  различного рода агентов. Когда такие процессы  начинаются,  прервать  их чрезвычайно трудно, почти невозможно.

Социально антропологические механизмы их поддержания столь сильны, что эскалация становится неизбежной, а ее чередование с фазами ослабления напряженности (ремиссиями) придает им волнообразную форму. Это позволяет обеспечивать ресурсами соответствующие  отношения  сколь  угодно долго, и в лучшем случае только регулировать их,  но  никак  не прекратить.

Именно такого рода обстоятельствами в социальных науках объясняется порождение институтов,  придающих  конфликтам культурную форму, а их решению — статус легитимного принуждения: законодательная деятельность, правовые процедуры решения споров, политические дебаты, институты сделок и договоров и т. п.

Участники противостояний также обретают узаконенные позиции через такие институты, как государство, партии, общественные организации, группы давления, парламентские фракции, религиозные организации и т. п.

Это позволяет им выступать от имени больших социальных групп, претендовать на роль выразителей и защитников их интересов; вместе с тем для них открываются большие возможности преследовать личные и микрогрупповые цели.

Институциональные ограничения. Институциональныерегу- лятивные образования задают самые общие границы применимости конфликтного  взаимодействия.

Правовые нормы, договорные обязательства, этические кодексы, официальные предписания — все это предопределяет обязательные для сторон правила, согласно которым процесс                         конфликтного            взаимодействия            рационализуется, эксплицируется, регулируется, а его разрешение принимает легитимную форму. Такие институциональные ограничения  налагаются  на  весь спектр подобных отношений — от межличностных конфликтов до войн.