Для чего необходимы конфликты

Послушай, малый! В море средь движенья Начни далекий путь свой становленья, Довольствуйся простым, как тварь морей, Глотай других, слабейших, и жирей, Успешно отъедайся, благоденствуй, И постепенно вид свой совершенствуй. Гете

Как правило, неспециалисты, сбитые с толку сенсационными сказками прессы и кино, представляют себе взаимоотношения «диких зверей» в джунглях как кровожадную борьбу всех против всех. Совсем еще недавно были фильмы, в которых, например, можно было увидеть борьбу бенгальского тигра с питоном, а сразу вслед затем – питона с крокодилом. Совершенно ответственно можно заявить, что в естественных условиях такого не бывает никогда. Да и какой смысл одному из этих зверей уничтожать другого? Ни один из них жизненных интересов другого не затрагивает!

Точно так же и формулу Дарвина «борьба за существование», превратившуюся в модное выражение, которым часто злоупотребляют, непосвященные ошибочно относят, как правило, к борьбе между различными видами. На самом же деле, «борьба», о которой говорил Дарвин и которая движет эволюцию, – это в первую очередь конкуренция между ближайшими род- ственниками.

Конечно же, бывают враждебные столкновения и между разными ви-дами. Филин по ночам убивает и пожирает даже хорошо вооруженных хищ- ных птиц, хотя они наверняка очень серьезно сопротивляются. Со своей стороны – если они встречают большую сову средь бела дня, то нападают на нее, преисполненные ненависти.

Почти каждое хоть сколь-нибудь вооружен- ное животное, начиная с мелких грызунов, яростно сражается, если у него нет возможности бежать. Кроме этих особых случаев межвидовой борьбы существуют и другие, менее специфические. Две птицы разных видов могут подраться из-за дупла, пригодного под гнездо; любые два животных, при- мерно равные по силе, могут схватиться из-за пищи и т.д.

Функция сохранения вида гораздо яснее при любых межвидовых столкновениях, нежели в случае внутривидовой борьбы. Взаимное влияние хищника и жертвы дает замечательные образцы того, как отбор заставляет одного из них приспосабливаться к развитию другого. Но такого рода «борь- ба» между поедающим и поедаемым никогда не приводит к полному уничтожению жертвы хищником; между ними всегда устанавливается некое равновесие, которое – если говорить о виде в целом, – выгодно для обоих.

Кто непосредственно угрожает существованию вида – это не «пожиратель», а конкурент; именно он и только он. Когда в давние времена в Австралии по- явились динго – поначалу домашние собаки, завезенные людьми и одичавшие там, – они не истребили ни одного вида из тех, что служили добычей, зато под корень извели крупных сумчатых хищников, которые охотились на тех же животных, что и они.

Местные хищники, сумчатый волк и сумчатый дьявол, были значительно сильнее динго, но в охотничьем искусстве эти древние, сравнительно глупые и медлительные звери уступали «современным» млекопитающим. Динго настолько уменьшили поголовье добычи, что охотничьи методы их конкурентов больше «не окупались», так что теперь они обитают лишь на Тасмании, куда динго не добрались.

Немаловажное значение имеет и территория, которую не следует представлять как землевладение. Напротив, эта зона определяется лишь тем обстоятельством, что готовность данного животного к борьбе бывает наивысшей в наиболее знакомом ему месте, а именно в центре его участка. Иными словами, порог агрессивности ниже всего там, где животное чувствует себя увереннее всего, т.е. где его агрессия меньше всего подавлена стремлением к бегству.

С удалением от этой «штаб-квартиры» боеготовность убывает по мере того, как обстановка становится все более чужой и внушающей страх. Когда же побежденный обращается в бегство, происходит интересное. У преследуемого – по мере приближения к его штаб-квартире – вновь появляется мужество, а преследователь, проникнув на вражескую территорию, мужество теряет.

В результате беглец вдруг разворачивается и – столь же внезапно, сколь энергично – нападает на недавнего победителя, которого – как можно было предвидеть – теперь бьет и прогоняет. Все это повторяется еще не- сколько раз, и в конце концов бойцы останавливаются у вполне определен- ной точки равновесия, где они лишь угрожают друг другу, но не нападают10.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что конфликты за- ложены самой природой и являются необходимым условием становления и развития человека. Завоевание жизненного пространства, материальных благ, забота о себе и потомстве – заложены в человеке.

И какие механизмы (со- весть, мораль, интуицию, хитрость, физическую силу) будет использовать человек, чтобы подвинуть конкурентов и сохранить себе комфортное состоя- ние, – будет зависеть от самого человека.