Значение социологического творчества М. Вебера

Подводя итог рассмотрению социологических идей и взглядов М.Вебера, следует отметить, что они, пожалуй, как никакие другие из наследия конца ХIХ – начала XХ в., привлекают внимание современных ученых. Вебер не оставил после себя, как Э. Дюркгейм, школы, у него не было личных авторитетных учеников, которые развивали бы его взгляды.

Но сами по себе понимающая социология, учение об идеальных типах, теория социального действия, идея связи экономики, этики и религии оказались настолько созвучными задачам общества и времени, что имя Вебера прочно вошло в социологическую науку, заняв в ней достойное место.

Его идеи оказали огромное влияние на развитие социологии в ХХ в. Среди них: анализ социального поведения и социального действия, их типология, учение об идеальных  типах и типах господства, сравнительная характеристика различных экономических, хозяйственных, политических, религиозных, этических, культурных систем и многие другие.

Трудовая этика, прописанная Вебером в тесной связи с анализом религиозно-этических принципов протестантизма, в наше время имеет не только теоретическое, но и практическое значение, особенно в связи со  снижением трудовой мотивации, наблюдающимся повсеместно в развитых странах капитализма.

Вебер является сегодня одним из наиболее цитируемых социологов всех времен и народов. Несмотря на то, что прошло уже около столетия после его смерти, интерес к его  творчеству не ослабевает. Все это дает основание присоединиться к выводу, который делают сегодня многие социологи: Вебер – наш современник. Именно так назвал заключительный раздел своего очерка о нем один из блестящих его знатоков и интерпретаторов Р. Арон.

Когда в 1964 г. в Гейдельберге проводился конгресс, организованный Немецкой социологической ассоциацией по случаю 100-летия со дня рождения Вебера, один из трех  заглавных докладов о его творчестве делал Арон (два других принадлежали также крупнейшим социологам середины – второй половины ХХ в. Т. Парсонсу и Г. Маркузе).

Арон справедливо утверждал, что Вебер еще больше наш современник, чем Э. Дюркгейм или В. Парето. «Он является им прежде всего потому, что его творчество, как и всех великих мыслителей, настолько богато и двусмысленно, что каждое новое поколение прочитывает его, изучает и истолковывает по-разному. Его труд, возможно, уже превзойден, но остается актуальным».

Многие положения социологии Вебера получают разную интерпретацию среди социологов. Так, отдельные авторы полагают, что его политические взгляды и политическая практика не соответствовали друг другу. Одни считают, что Вебер теоретически предсказал появление тоталитарных режимов и предостерегал относительно его возможных последствий; другие обвиняют его в том, что он косвенно, теоретически способствовал возникновению этих режимов, в первую очередь, конечно, фашизма.

Отдельные социологи, в том числе Арон, полагают, что практическая деятельность Вебера не обязательно соответствует его теории. Особенно это касается разграничения между оценкой и отнесением к ценности. Вызывает сомнение, считает Арон, что сам  Вебер всегда воздерживался от оценочных суждений.

Но дело, в конце концов, не в этом. Без разных позиций не бывает ни социологии, ни социологов, поскольку они имеют дело с насыщенной противоречиями действительностью. Главу о Вебере хотелось бы завершить словами Арона, в которых, как нам кажется, схвачена суть творчества немецкого социолога.

Он пишет, что социология Вебера принадлежит «человеку, который беспрестанно задавался важнейшими вопросами: о взаимоотношении знания и веры, о науке и практической деятельности, о церкви и пророчестве, о бюрократии и харизматическом  вожде, о рационализации и личной свободе; который благодаря своей исторической, можно сказать чудовищной, эрудиции искал в наследии всех цивилизаций ответы на свои собственные вопросы и оказывался в результате такого рода поисков (а они по своему характеру не могли быть завершенными в одиночестве) разрываемым сомнениями относительно выбора своей собственной судьбы».