Возникновение и развитие оперативно-розыскной деятельности в древней и средневековой Руси

Оперативно-розыскная деятельность как вид правоохранительной деятельности существует с незапамятных времен. Вряд ли возможно сегодня определить хотя бы приблизительно время ее возникновения, однако уже в первых дошедших до нас документальных источниках отечественного права встречаются упоминания о различных формах розыска.

В частности, в этом историческом документе регламентировался порядок установления преступника и обнаружения похищенного имущества, при этом розыск был возложен на самих потерпевших. Процессы розыска (сыска) и досудебного расследования не разделялись; обращаясь в княжеский суд, заявитель должен был сразу указать на виновное лицо. Предусматривались действия, схожие на современные оперативно-розыскные мероприятия: «закличь», «свод» и «гонение следа». Так, в 1283 г. «хитростью поймали славного разбойника, зовомаго Могута».

На следующем этапе развития государства для борьбы с разбойниками, татями и для сыска беглых были созданы Губные избы, деятельность которых регулировалась Губными грамотами и указами. Суть губной реформы (в аспекте борьбы с преступностью) заключалась в том, что значимые уголовные преступления теперь раскрывались и расследовались на местах. С этой целью в каждом уезде на основании «царевых грамот» были созданы выборные губные власти для преследования разбойников и суда над ними.

В дальнейшем Иваном IV Грозным был учрежден Разбойный приказ, который разбирал дела о преступлениях, совершенных в Московском уезде. Впоследствии он стал центральным субъектом управления, осуществляющим борьбу с преступностью. Учреждение Разбойного приказа было вызвано необходимостью создать судебный орган с сыскными обязанностями. Государство, защищая в первую очередь интересы феодалов, берет на себя функцию активного преследования преступников.

Губные избы приобрели функции карательных органов, ведавших борьбой с уголовной преступностью на местах, и являлись высшей судебно-полицейской властью в уездах. В целях выявления преступников губные старосты имели право удостовериться в личности всех прибывших на постоянное или временное местожительство. Так, например в ст. 5 губной Белозерской грамоты указано на необходимость осуществления розыска преступников повсеместно: «…а с разбоев те разбойники куды нибуди поедут, и в Новгородскую землю… и вы б за теми разбойниками ездили… и вы б тех разбойников имали безпенно». Так, уже в XVI веке видны организационные начала федерального розыска. Более того, за поимку особо опасных преступников выплачивалось вознаграждение, а укрывательство беглого преступника каралось смертной казнью.

Данный период знаменуется крупнейшими событиями в истории законодательства. Он отмечен такими крупными вехами, как Судебник 1550 г. и Стоглав, а завершается Соборным Уложением 1649 г., ставшим новой важной ступенью на пути систематизации Российского права. Однако о негласных методах раскрытия преступлений того времени практически ничего не известно. Дознание велось путем «повального обыска» – опроса местного населения с целью выявления преступников, установления связей и репутации подозреваемых, выявления компрометирующей информации и др., а также поиска вещественных доказательств (например, похищенного имущества).

Результаты проведения повального обыска выявляли подозреваемых, в отношении которых в дальнейшем проводилось расследование (обыск, очная ставка, допрос). Главное доказательственное значение в розыскном процессе имела пытка. Признание подследственного, достигнутое в результате пытки, считалось доказательством его вины и служило основанием для наказания, также как и поимка с поличным, в том числе и обнаружение у преступника похищенного. В качестве розыскных мер применялись также освидетельствование и осмотр места происшествия.

В истории развития российского сыска нельзя обойти вниманием создание в 1654 году Приказа Тайных дел, что следует признать началом зарождения тайной полиции России. Приказ Тайных дел по существу представлял собой личную канцелярию царя. Созданный по Указу царя Алексея Михайловича, он выступал как орган надзора за политическими делами, а также рассматривал «разбойные» и «татиные» дела в случае исключительности положения лиц, в отношении которых совершались общеуголовные преступления (например, убийство или грабеж князя, боярина).

В начале XVIII века, во время царствования Петра I, начинают формироваться подразделения, непосредственно осуществляющие сыск. В 1707 году в целях борьбы с государственной, общеуголовной и экономической латентной преступностью Петр I учреждает фискальную службу. Являясь в современном понимании спецслужбой, в которую входили в том числе и штатные негласные сотрудники, фискальная служба имела широкий спектр задач: «над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, про сбор казны и, узнавши про неправое дело, звать виновного пред Сенат, какого бы важного места преступник ни занимал». Ее сотрудники имели полномочия по осуществлению наружного наблюдения, вызову и допросу лиц, которые могли располагать необходимыми сведениями.

Было разрешено тайное выведывание уполномоченными лицами информации о злоумышленниках, совершавших корыстные преступления. Одной из задач фискальной службы было оберегать казну от расхищений путем вербовки агентуры в государственных учреждениях и выявления оперативным путем взяточников и казнокрадов. Эффективность этой деятельности была так высока, что ее сотрудники не получали жалованья от государства, а существовали за счет доходов, получаемых от ее осуществления.

В первой четверти XVIII в. борьба с уголовной преступностью входит в компетенцию еще одного государственного учреждения – полиции, первое упоминание о которой содержится в Указе от 20 мая 1715 года. В нем говорилось о полицейской канцелярии, при которой для исполнения полицейских обязанностей состояли унтер-офицеры и солдаты. Таким образом, первоосновой регулярной российской полиции стали армейские кадры. Первые полицейские служащие носили обмундирование, получали жалованье и провиант на общих основаниях с армейскими чинами.

Задачи формируемой в стране регулярной полиции, ее функции в общем их виде были сформулированы еще в «Регламенте или Уставе Главного магистрата», вышедшем 16 января 1721 г. Полиции вменялось в обязанности прекратить насилие и грабеж, воровство и разбои, охранять общественный порядок. Петром I были предприняты важные шаги в направлении развития методов политического и уголовного сыска. В структуре создаваемой им регулярной полиции предусматривалась необходимость учреждения тайных полицейских агентов. Об этом упоминалось в инструкции, направленной астраханскому губернатору полковнику Волынскому, в которой ему предписывалось держать «тайных подсыльщиков» для наблюдения, чтобы «между людьми не было какой шаткости».

Необходимо также упомянуть, что Инструкцией 1723 г. предусматривался специальный штат сотрудников полиции, раскрывавших преступления с помощью маскировки под различные категории правонарушителей. К этим сотрудникам предъявлялись особые требования: уметь производить негласное наблюдение, разрабатывать и своевременно применять легенду, подбирать и использовать соответствующую легенде экипировку.

При Сыскном приказе на службе состояли доносители, обязанностью которых было выявлять преступления и разыскивать воров и разбойников. Одним из таких доносителей был Иван Осипов Каин (Ванька-Каин), имевший 20-летний опыт преступной деятельности. Однако, ловя мелких воров, он укрывал матерых преступников и своей деятельностью способствовал не сокращению, а усилению преступности. В конце концов следственная комиссия из Петербурга раскрыла неблаговидные проделки Ваньки-Каина и приговорила его к смертной казни. Несмотря на негативные последствия такой помощи, полицейские органы России начали использоваться конфиденциальное содействие на постоянной основе в борьбе с преступностью, которое впоследствии получает все большее распространение.

В результате полицейской реформы, проведенной Петром I, произошло становление регулярной полиции, определены были ее основные задачи и функции. Общая полиция была организационно отделена от органов политического сыска. Однако, несмотря на преобразования, она еще не в достаточной степени обеспечивала эффективную борьбу с общеуголовной преступностью в связи с возложенными на нее функциями, в которые входили не только обязанности по поимке беглых и раскрытию уголовных преступлений, но и судебные обязанности. Такое положение не могло далее устраивать власть, и в 1763 г. при полиции непосредственно для розыска при Московской Губернской Канцелярии была учреждена

Особая Экспедиция для розысков по делам воров и разбойников, которая затем была переименована в Розыскную Экспедицию, просуществовавшую до 1782 г., после чего большая часть ее функции перешла в палату уголовных дел, учрежденную указом 7 ноября 1775 г. и к Управе Благочиния, получившей в 1782 г. полицейские функции. Изданный 8 апреля 1782 г. «Устав Благочиния или полицейский» отделил судебную власть от следственно-розыскной и передал ее в руки полиции, обеспечив тем самым дальнейшее развитие полицейской системы.

В соответствии с этим законом в городах создавались управы благочиния. Они заменяли собой полицмейстерские канцелярии и другие полицейские подразделения системы местного управления. Центральной фигурой городской полиции являлся частный пристав. Закон детально определял его обязанности в сфере охраны общественного порядка и борьбы с преступностью.

К примеру, частный пристав в случае уголовного преступления устанавливал обстоятельства их совершения, осуществлял розыск преступников, мест хранения похищенного и т.д. Наиболее распространенной формой его работы был личный сыск, осуществляемый приставом на основании вышедшего 8 апреля 1782 г. «Устава Благочиния или полицейского». Предписание Устава благочиния обязывало частного пристава поступающие к нему сообщения «о непорядке, неустройстве и законопротивности в его части» лично проверять «гласными или безгласными свидетельствами».

Осуществляя раскрытие преступлений личным сыском, пристав нередко опирался на информацию, получаемую не только от случайных людей, но и от более или менее постоянных осведомителей из местного населения. Закон предписывал приставу проживать на территории части и держать свой дом открытым и днем, и ночью для свободного доступа к полицейскому чиновнику любого гражданина. Это расширяло возможности общения частного пристава с населением, в том числе и со своими осведомителями. Контакты с такими помощниками полиции строились на личных отношениях частного пристава с жителями обслуживаемой территории и документально никак не оформлялись.

Вопросы политического сыска в период царствования Екатерины II входили в компетенцию Тайной экспедиции. Говоря о методах борьбы с ними, необходимо отметить, что основными способами получения информации в Тайной экспедиции были пытки и доносы, а за радикально настроенными лицами организовывалась слежка. В частности, в декабре 1773 года московский главнокомандующий Волконский сообщал Екатерине, что он отдал распоряжение «употребить надежных людей для подслушивания разговоров публики в публичных сборищах, как-то: в рядах, банях и кабаках, что уже и исполняется, а между дворянством также всякие разговоры примечаются». Кроме этого, стала осуществляться перлюстрация частной переписки подозрительных лиц.

Указанная выше система органов политического и уголовного сыска сохранилась до конца XVIII века. Ее можно охарактеризовать как разветвленную службу, охватывавшую все государственные органы и все слои населения. Несмотря на попытки создать специальные органы сыска (Сыскной приказ, сыщики и др.), уголовно-розыскная функция специально не выделялась и реализовывалась всеми полицейскими чинами при осуществлении их профессиональных обязанностей, в то время как задачи политического розыска решались специальными учреждениями. В деятельности по раскрытию как политических, так и уголовных преступлений появляются первые элементы современной оперативной работы. Таким образом, в Российской империи постепенно создавалась система субъектов, осуществлявших (в современном понимании) оперативно-розыскную деятельность.