Социальная напряженность и аномия
Между социальной напряженность и аномией существует то общее, что оба понятия отражают несоответствие или расхождение.
Социальная напряженность – степень несоответствия ожидания людей и реальных условий жизни. Сама по себе напряженность – психологическое состояние, характеризующее настроение отдельного индивида, групп людей или всего общества.
Социальной она становится в том случае, если затрагивает большие социальные группы людей или все общество. Второе условие, при котором напряженность из психологической переменной становится социальной, касается приоритетных жизненных: ценностей.
Если под угрозой находятся жизненно важные условия существования больших масс людей, то надо говорить именно о социальной напряженности. В таком случае подразумевают коллективные или институциональные условия существования.
Когда под угрозой находятся вторичные, т.е. неважные, жизненные ценности либо индивидуальные условия, целесообразно вести речь о психологической напряженности.
Традиционная неудовлетворенность – условиями и организацией труда, зарплатой, медицинским обслуживанием и бытовыми условиями – выступает частным видом психологической напряженности. Названные факторы не относятся к числу институциональных.
Кроме того, неудовлетворенность ими ситуационная, она исчезает или уменьшается по мере улучшения условий труда и быта, повышения зарплаты и т.п.
Еще одна особенность не-удовлетворенности, внешне похожей на напряженность, заключается в ее локализованности, сосредоточенности на данном рабочем месте, цехе, предприятии, учреждении, редко – городе. Социальная напряженность изначально носит глобальный, транс-региональный характер.
Вторая психологическая переменная, внешне похожая на напряженность, это фрустрация. Под фрустрацией понимается психическое состояние, возникающее вследствие воображаемой или реальной помехи, препятствующей достижению цели.
Она про-является в ощущении гнетущего напряжения, тревожности, гнева, раздражения. Защитные реакции при фрустрации связаны с возникновением агрессивности, уходом от трудной ситуации, снижением сложности поведения, торможением сложных структур регулирования деятельности, появлением неуверенности в себе, преувеличением регидных, часто консервативных форм по-ведения.
Неудовлетворенность и фрустрация служат психологически-ми индикаторами возникновения социальной напряженности, но к ней не сводятся и ее не исчерпывают. Помимо психологических переменных необходимо учитывать также социальные, а именно отчуждение и аномию.
Отчуждение характеризует такое состояние общества, при котором массы людей потеряли контроль над происходящим, над теми валентными институтами и ценностями, которые составляют суть их жизни. Отчуждение связано с психологическим ощущением потерянности в мире, утратой смысла жизни, значимости своего “Я”. Без такого переживания отчуждения нет. Зарубежные социологи измеряют отчуждение с помощью социально-психологических тестов.
Аномия– это отсутствие твердо установленных юридических законов, общепринятых норм и стандартов поведения, социальных гарантий. Аномия может существовать только на уровне больших социальных групп, но не отдельных индивидов. Наступление аномии переживается как смутное время-период, когда старые институты и нормы уже разрушены либо бездействуют, а новые еще не появились.
Аномия и отчуждение очень близки, и зарубежные социоло-ги нередко измеряют их при помощи одинаковых либо похожих шкал. Чаще всего они включают следующие переменные: отстра-ненность от власти (безвластие), бессмысленность жизни, от-сутствие норм, социальная изоляция, самоустранение от актив-ных действий.
Отчуждение – потеря смысла жизни, ощущение господства над собой стихийных, неподдающихся контролю (иррациональных) сил, а аномия – разрушение каких-то важных социальных институтов и структур. Они являются парными понятиями. При этом аномия рассматривается как причина, а отчуждение – как следствие.
При сильной степени аномии легитимные цели и общепринятые ценности отступают на второй план. Они становятся не приоритетными или, по выражению Р.Мертона, не акцентированными. На первый план выдвигаются, т.е. акцентируются частные цели, незаконные и неузаконенные формы поведения.
Указы правительства и юридические постановления не исполняются, приоритетными становятся местные правила и инициативы.
Среди различных групп населения распространяются девиантные (отклоняющиеся) и делинквентные (преступные) форм поведения, которые в отсутствии норм (т.е. при аномии) нельзя считать анормальным поведением. Они и не считаются в массовом сознании чем-то аморальным. Правильное название для них – альтернативные формы поведения.
Когда авторитет исполнительной и законодательной власти невысок, тогда большинство постановлений не выполняется или выполняется не так, как задумывалось, власти вынуждены издавать еще больше законов и постановлений, дополняющих, подтверждающих, корректирующих или исправляющих предыдущие.
По количеству издаваемых постановлений, степени их исполнения и противоречию их друг другу, можно судить о степени аномии в дан-ном обществе.
Чем больше постановлений, выше уровень их противоречивости и ниже степень исполнения, тем выше уровень аномии и – согласно гипотезе о связи четырех переменных: неудовлетворенности, фрустрации, аномии и отчуждения с социальной напряженностью, – выше уровень социальной напряженности в обществе.
Изучение степени неподчинения местных властей постановлениям из центра, местного самотворчества и сопротивления покажет уровень отчуждения и аномии.
Изучение того, мотивировано и разумно ли местные власти не исполняли указания из центра, выдвигая лучшие и адекватные конкретным условиям собственные решения, покажет степень рациональности действия местных органов власти, умение брать на себя инициативу, быть предприимчивыми и, в конечном итоге, степень контроля над иррациональными факторами.
Переход общества от запрещающей культуры к разрешающей культуре расширяет диапазон альтернативного поведения, считающегося приемлемым. В демократическом обществе достаточно широки рамки альтернативного духовного поведения, разнообразие мнений.
Все это считается нормальным положением вещей. Когда же демократические механизмы выражения приватных мнений накладываются на несложившуюся законодательную власть, степень аномии (и, следовательно, напряженности) должна возрастать.
Расширение рамок альтернативного поведения, но в рамках закона, перестает служить твердым ориентиром, так как сами рамки законности четко не определены либо определены в самом общем виде.
Российское общество следует относить к типу переходных обществ, которые характеризуются акцентированием экономи-ческих целей в ущерб культурным, подвижностью нравственных институциализированных ориентиров, а также отсутствием образцов поведения.
Состояние аномии, или неинституциализированной свободы действия (совершай все, что хочешь, если можешь не попасться в руки правосудию), а таково нынешнее состояние нашего общества, способно удовлетворить небольшие группы людей, усвоивших неформальные нормы поведения, социально и экономически предприимчивых.
Их характерная черта – умение и желание действовать вне и вопреки закону. Состояние аномии не может удовлетворить ту часть социально активного населения (интеллигенция и предприниматели), которая предпочитает легальный бизнес и действия в рамках закона.
Оно не может так-же удовлетворить подавляющую массу населения, привыкшую к социальным гарантиям, твердому порядку и традиционному образу жизни.
Уровень аномии можно изучить также по степени вознаграждения обществом одобренного поведения, правильного выполнения функциональных обязанностей в границах предписанных ро-лей, ненарушения социальной иерархии и поддержание установленных правил игры.
Злоупотребление служебным положением, не-наказанные и нераскрытые преступления, продвижение по блату, отмывание мафиозных капиталов и т.п. выступают индикаторами того, способны ли местные власти поддерживать законный порядок, вознаграждая правильные (социально одобряемые) и наказывая неправильные поступки граждан независимо от их социального статуса и служебного положения.
Чем больше поддерживается существующий социальный (в том числе правовой) порядок, тем выше уровень стабильности локального социума, ниже уровень аномии и напряженности.
Альтернативными формами поведения в рамках закона надо считать такие действия (поведенческие акты) больших; групп людей, которые противоречат старым социалистическим нормам уравнительного распределения, носогласуются с нормами и принципами предпринимательства и поведения.
Социологам, видимо, целесообразно изучить склонность к альтернативному поведению экономически активного, или самодеятельного населения, составляющего основ-ной массив рабочей силы в данном регионе – прежде всего рабочих, интеллигенции и крестьянства.
Переменная “установка на альтернативное экономическое поведение” операционализируется при помощи индикатора отношения к труду. Респондентам можно предложить выбрать одну из следующих альтернатив:
1. Готов работать более интенсивно при многократном увеличении зарплаты и значительном риске безработицы.
2. Готов работать так же, как и прежде, за оптимальное вознаграждение, но при минимальном риске стать безработным.
3. Готов трудиться напряженно, имея возможность подрабатывать на стороне, но при абсолютной гарантии от безработицы.
Согласно теории Р.Мертона, общество может побуждать индивидов к эмоциональному поддержанию культурно провозглашенных целей и к значительно меньшей эмоциональной поддержке институционально провозглашаемых методов достижения этих целей.
Если поддержка институциональных методов крайне низка, возникает явление, описываемое понятием аномии. Иначе говоря, парламент провозглашает цели свободного предпринимательства, частной инициативы, политического плюрализма, которые поддерживаются большинством населения.
Однако правительство издает постановления, разрешающие такие методы достижения подобных целей, которые ведут к обнищанию населения, росту преступности, усилению мафиозных: образований и падению нравственности, что уже не одобряется большинством населения. Расхождение целей и методов усиливает социальную напряженность.
Изучение степени принятия целей частнокапиталистического общества и степени одобрения/неодобрения методов их достижения позволит выяснить причины и характер социальной напряженности.
Изучение степени одобрения окружающими незаконных форм обогащения, таких поведенческих актов, которые противоречат:
а) традиционным (общечеловеческим) этическим принципам,
б) современным принципам частного бизнеса, но приводят к экономическому успеху, позволит установить готовность населения следовать институциализированным образцам поведения.
Деньги, как социальный символ достигнутого статуса, служат важным показателем институционализированного поведения. Накопленное богатство может быть единственным символом успеха.
Деньги могут считаться самоценными независимо от того, используются они на потребление или накопление и обретение могущества. Они хорошо приспособлены и для того, чтобы служить символом престижа.
Деньги могут приобретаться законным или незаконным путем. Они могут стать показателем признания со стороны значимых других и социального уважения.
Итак, изучение той роли, которую играют деньги для большинства населения, позволит выявить степень готовности людей принять основные ценности капиталистического образа жизни.
Дополнительную информацию даст вопрос о том, предпочитают ли респонденты “хорошую работу”, которая не всегда является высокооплачиваемой, ила денежный успех, достигнутый любым путём.
Согласно гипотезе Р.Мертона, чем шире распространен конформный тип поведения (принятие, одобрение, согласие с культурными целями и институциализированными средствами, методами), тем больше степень стабильности общества.
Соответственно, чем менее распространен конформизм, тем нестабильнее общество, тем выше в нем степень социальной напряженности. Социальный порядок в обществе составляет сеть ожиданий людей, основывающихся на их желательном поведении, которое согласуется с установленными культурными образцами.
Несогласие заставляет людей прибегать к запрещенным, но более эффективным методам достижения богатства и власти. Сильное акцентирование успеха психологически означает преувеличенно эмоциональное восприятие цели, оборачивающееся готовностью идти на риск.
Нарушение условий сделки, удачное мошенничество, подкуп органов власти и т.п. выступают негативным примером неприятия институциональных средств, антиновацией.
Напротив, изобретение технически эффективных и законных способов решения трудных задач – неординарные формы бизнеса, необычные коммерческие решения и т.п. – служат позитивным примером инновации.
Изучение того, в какой мере распространены в населении первая и вторая форма инновации, даст ценную информацию о том, как может развернуться предпринимательство в данном регионе, с какими препятствиями оно столкнется и на какую помощь оно может опереться. Уклонение предпринимателей от уплаты налогов – еще один показатель негативной инновации.
Неприятие законных или институциализированных средств достижения успеха может вызываться простым нежеланием людей это делать либо очевидной или неочевидной недоступностью таких средств.
Целесообразно выяснить, каково реальное положение дел и какие практические меры нужно предпринять для нормализации положения.
Препятствием для достижения успеха может стать занятие преимущественно ручным трудом, но только в том случае, если он оплачивается ниже умственного и обладает меньшим престижем. Каждому человеку свойственно стремление к социальному росту и получению более интересной, интеллектуальной работы.
В индустриально развитом обществе положение таково: чем квалифицированнее труд, тем он престижнее и более оплачиваем. В нашем обществе тенденция обратная. За десятки лет подобная шкала оценки видов труда превратилась в массовый стереотип или привычку.
Но что произойдет, если крупные инвестиции в новый регион приведут к появлению капиталистической формы организации труда и иной шкалы оценки видов труда, противоречащей ожиданиям или привычкам людей? Как прореагирует на это население? Усилится или ослабнет социальная напряженность?
Неизбежно возрастет степень социальной напряженности. Напротив, она может ослабнуть, если деньги не являются единственным символом успеха, если наряду с ними существуют и другие, не денежные, но столь же почетные символы жизненного успеха.
При социализме одним из них был честный труд на благо общества. Сегодня других символов нет. Альтернатива деньгам и материальному богатству исчезла.
