Региональные политические элиты

Понятием «политическая элита» обозначают высший, привилегированный слой, осуществляющий функции управления и влияния в обществе. Существуют различные подходы к пониманию элит.

В соответствии с одним из них – властным – элитой являются те, кто обладают в данном обществе решающей властью. В соответствии с другим – меритократическим – кто обладают некими особыми достоинствами и личными качествами.

Вместе с тем, в российских элитологических исследованиях упор делается на вычленение элитных слоев, согласно их властной диспозиции и статуса.

В истории политической жизни России доминирующее положение всегда занимали политико-административные элиты — социально-управленческий слой, образованный высшим чиновничеством.

Изучая политические элиты, современные элитологи используют как горизонтальный аспект, рассматривая взаимодействие политических элит с другими влиятельными элитными группами, входящими в «правящий класс» (бизнесэлита, военная элита), так и вертикальный аспект, распределяя политическую элиту по уровням государственного и политического управления: высшему (Центр), региональному (республики, края, области), местному.

Поэтому, говоря о региональных политических элитах, подразумевается именно данный вертикальный «срез» распределения властных полномочий и влияния.

К региональным политическим элитам следует отнести руководящий слой государственных органов власти (исполнительная, законодательная и судебная власть) на республиканском и областном уровне, а также руководителей партийных организаций и общественных движений, включенных в борьбу за власть в регионах.

Таким образом, региональные элиты — часть российской политической элиты и ей присущи ее общие черты и характеристики. Но вместе с тем наблюдается и значительное своеобразие, связанное с объемом властных полномочий, региональной ментальностью и политической культурой.

Обращаясь к анализу российских региональных политических элит, необходимо отметить, что данное научное направление лишь недавно утвердилось в отечественной науке и образовании усилиями таких ученых, как: Г.К. Ашин, О.В. Крыштановская, Е.В. Охотский, О.В. Гаман – Голутвина, А.К. Магомедов, И.В. Куколев, Н.И. Лапина, А.Е. Чирикова, В.П. Мохов, А.В. Дука и др.

Оно исходит из того, что действующие в политическом процессе различные субъекты оказывают на него не одинаковое воздействие. Отдельные граждане и социальные группы обычно не включены или слабо включены в политическую жизнь.

Имеет смысл прежде всего обозначить общие черты современных российских политических элит. Они обусловлены их генезисом и развитием, с одной стороны, и тем объемом и характером решаемых политических задач, которые выдвигает наше время, с другой.

Не углубляясь в далекое прошлое, подчеркнем тем не менее, что в современной российской политической элите сохраняется заметное влияние прежнего воспитания и стереотипов деятельности, которые были сформированы в советских условиях. Значительная часть новой элиты оказалась рекрутирована из прежней номенклатуры.

Анализ динамики развития постсоветских элит, включая в их региональный уровень, показал, что специфика распределения российского «властного капитала» (и ныне, и в номенклатурные времена) состоит в монополизации властных функций узким кругом лиц, в существовании формального или неформального «политбюро» — центра-политических решений.

Далее — включение (зачастую неформальное) в «высший» состав лиц, входящих в околоэлитное окружение, но не обладающих формальными элитными прерогативами (помощники, советники, начальники вспомогательных служб (например, охрана), политических обозревателей и консультантов, редакторов газет, лечащих врачей, родственников).

Словом, в составе групп влияния на власть присутствует большое число полуэлитных, неэлитных и непрофессиональных элементов, которые проще обозначить старым и понятным русским словом — «двор». Власти недостает рационально-бюрократических признаков.

Отмеченные особенности высшей политической элиты России проецируются по вертикали — на высшие политические эшелоны регионального уровня и по горизонтали — на другие центры власти (правительство, парламент, центральные аппараты политических партии и общественных движений).

Анализируя структурные характеристики современных региональных политических элит, имеет смысл обратиться к данным прежде всего их высшего состава: глав администраций (президенты республик и губернаторы) и их заместителей, глав региональных правительств и законодательных собраний.

По состоянию на 2001 г. вот как характеризуется этот состав по Южному федеральному округу (13 субъектов РФ).

По первому высшему образованию 72 % закончили технические и сельскохозяйственные вузы. 64 % имеют опыт партийно-советской работы.

Средний срок пребывания в партийной номенклатуре — около 10 лет. Более половины характеризуемого слоя региональной элиты начали свою трудовую биографию простыми рабочими или колхозниками (остальные — студентами, военнослужащими).

Приведенные данные говорят о том, что современная региональная элита, хотя и называется постсоветской и по своим идеологическим установкам уже значительно отдалилась от советских реалий, но по социальному происхождению, исходной профессиональной ментальности, опыту_ и методам управленческой деятельности еще во многом преемственна прежней советской региональной элите.

Элитообразующий процесс пока далек от своего завершения.

К числу основных генерирующих структур следует отнести социальные организации, оказавшиеся наиболее устойчивыми в процессе слома социальной и политической структур советского общества. В их числе: бюрократия, этническая организация, новые экономические корпорации, прежние силовые структуры и корпорации, а также структуры организованного криминала.

Какой бы срез современных элит мы ни взяли (высший, региональный, местный) — везде доминируют и консолидируются представители и выдвиженцы названных структур.

В силу мозаичности современного российского обществ мозаичный характер присущ и его элитам. Поэтому пока трудно отнести их к какому-либо классическому типу: меритократическому, классовому, сословному, номенклатурному и т.п.

В числе влиятельной составляющей, пополняющей современные региональные политические элиты, — этнократия. К этнократии следует отнести родо-племенные (тейповые) или национально-земляческие группы, занявшие место во властных элитах и лоббирующие интересы своего этноса (или его части) в системе властных и экономических отношений.

Наибольшие возможности в этом отношении имеет региональная этнократия — правящая верхушка российских национальных республик, которая, с одной стороны, делает интересы так называемого «титульного (коренного) этноса» приоритетными, а, с другой, используя возможности своего положения, лоббирует интересы республики в высших структурах власти, продвигает в эти структуры своих представителей.

Таким образом, образуются сильные этнократические группы, имеющие вертикальную структуру по всей территории страны.

Пользуясь поддержкой национально-земляческих групп и республиканской этнократии, представители 10-15 небольших этносов продвигаются не только во власть, бизнес, силовые структуры собственной республики, но и в федеральные органы Центра, в аналогичные структуры в крупных городах.

Тем самым этнократия приобретает существенное влияние и продвигает свои интересы на всех уровнях.

Анализ структурных характеристик этнократии на региональном уровне Южного федерального округа биографическим методом показывает достаточно любопытные различия между представителями обычной региональной политической элиты (русскоязычные области) и республиканской. На примере субъектов Южного федерального округа это достаточно ясно просматривается.

Этнократическая элита по исходным параметрам базовой профессиональной социализации существенно менее технократична, более чем вдвое научно «продвинута», имеет в гораздо меньшей степени связь с предшествующей номенклатурной лестницей, в ней значительно меньше выходцев из села, а также она значительно раньше включилась в государственно-административное управление новой России, хотя и не имеет такого опыта работы в бизнесе или директорском корпусе, как их коллеги из краев и областей.

Значительно большее внимание уделяет лидерам региональной этнократии федеральная власть. Так, например, Президент РФ В.В. Путин за период своей президентской деятельности почти 30 % встреч с губернаторами отвел этнократическим лидерам.

Введение структуры федеральных округов несколько уравняло возможности этнократических и обычных региональных элит. Однако полностью асимметрия возможностей не снивелирована.

Весьма интересный материал, характеризующий региональные политические элиты, представляют итоги экспертного опроса, полученные нами в ходе исследований под патронажем фонда им. Ф. Эберта (сентябрь 2001 г.).

Прежде всего показательны оценки основных центров кристаллизации региональной власти.

Профиль регионального «правящего класса» с этой точки зрения носит двугорбый характер. Это — республики, Губернатор, как один и наиболее сильный очаг реальной власти, и несколько уступает ему группа местных олигархов.

Следующий вопрос касался ориентирующих факторов, которые определяют элитообразующий процесс на федеральном и региональном уровне.

Увы, но по экспортным оценкам к ним следуют в первую очередь отнести факторы непосредственного влияния политико-групповой идентификации — лояльность режиму или руководителю, богатство, капитал неформальных связей.

Что касается ориентации на общегражданские ценности и действия, профессионализм, интересы населения, то их вмеханизмах элитного отбора следует отнести ко второму и третьему эшелону. Что вполне прослеживается в результатах ответов экспертов на соответствующий вопрос (табл. 3.2).

Таблица 3.2. Какие факторы в ближайшем будущем будут определять прочность пребывания в высших и региональных структурах власти?

Впрочем, заметим, что среди экспертов из республик фактор национальности в ранжировании занимает 2—3 место, будучи оцениваемым в равной степени с умением поддерживать неформальные отношения.

Как видим, при элитном отборе, рекрутации элит в современном российском обществе с точки зрения экспертов доминирует ориентация отнюдь не на гражданские и общедемократические факторы селекции. Перед нами картина переходного общества: от авторитарного к. авторитарному.

Весьма показательны и оценки экспертами позитивных и негативных сторон деятельности региональных элит. Среди негативных, как и следовало ожидать, ведущие позиции отводятся коррумпированности и недостаточному профессионализму, что находится в общем русле общественного мнения, а не только наших экспертов.

Общая картина, в которой с позиций функционирования элит, просматривается все та же картина, связанная с их рекрутацией и ценностными ориентациями, представлена в таблице 3.3.

Таблица 3.3. Какие недостатки проявляются в деятельности региональных политических элит?

Иначе говоря, если придерживаться каких-то образов, то перед нами значительно ухудшенная редакция прежней номенклатуры. Эту мысль в значительной мере подтверждает анализ выделяемых достоинств, которые во многом следуют за достоинствами прежнего поколения номенклатуры, но также проявляются в ухудшенной редакции.

В самом деле, ведущие место в оценках экспертов отводится вопросам патронирования региональных и местных интересов, а также умению координировать действия различных групп населения, разрешать конфликты. Впрочем, забота об удовлетворении материальных и духовных запросов населения в числе приоритетных у региональных элит не находится (табл. 3.4).

Таблица 3.4 Какие достоинства и позитивные характеристики проявляются в деятельности современных региональных элит?

И, наконец, традиционный вопрос, задаваемый в нашем отечестве: «Что делать?», «Как улучшить состав и качество деятельности региональных элит?» Прежде всего нужно отметить, что 2/3 экспертов отмечают несоответствие состава и методов деятельности региональных элит качественным критериям и требованиям, предъявляемым к этому слою.

В то же время, очевидно, эксперты полагают, что среди имеющихся руководителей и специалистов имеется достаточный резерв людей, которые могли бы существенно обновить теперешний элитный слой и значительно улучшить его качественные характеристики. Поэтому среди предлагаемых мер элитной кадровой политики приоритетное место отводится мерам селекции (табл. 3.5).

Таблица 3.5 Какие меры необходимы для улучшения качественного состава региональных элит?

Видимо, основная группа экспертов видит магистральный путь улучшения состава элит в сочетании социальноинженерных подходов федеральных органов (кадровая политика) с демократическими мерами и, в частности, в контроле снизу, со стороны населения.