Проблема сотворения мира

В Коране говорится, что Аллах сотворил мир в шесть дней, но вопрос о том, из чего сотворен мир и сотворен ли он из чего-нибудь вообще, не затрагивается. Не уточняется также, существовало ли до творения время, означает ли слово халик («творец») то же, что мукаддир («предопределяющий») или муджид («наделяющий бытием»).

Во многом смысл той или иной фразы Корана зависит от перевода и интерпретации. Например, в стихах Корана: «Или они сотворены из ничего, или они сами – творцы?» (52:35) выражение «из ничего» (мин гайри шай) может быть понято также и как «ничем», и как «не ради чего-то».

Выражение «творение из не-сущего» мутакаллимы восприняли, вероятно, от христианских теологов. Ашариты трактовали «несущее» (маадум) как ничто и становились на позицию креационизма, мутазилиты рассматривали «не-сущее» как нечто реальное и тем самым придерживались платонической позиции, когда мир творится из предшествующей материи.

Эти представления напрямую связаны с понятием «вещь». «Вещь» (шай’) – наиболее общее выражение чего-либо, о чем может идти речь, часто вещь определялась как «иное» (гайр), как нечто, отличаемое от другого.

Мутакаллимы также называли вещью Бога, но Бог – вещь, отличная от всех прочих, тем самым божественные атрибуты отличны от атрибутов иных вещей при их номинальном совпадении. Что касается вещей мира, то большинство мутакаллимов различали «сотворение» вещи и саму вещь.

Наиболее общей и универсальной характеристикой вещи служила «утвержденность» (субут). Утвержденность понимается как более фундаментальная характеристика вещи, нежели ее существование, которое, наряду с несуществованием, универсально признается в качестве атрибута вещи.

Утвержденность составляет тот предельный фон, который дает возможность говорить о вещи как таковой независимо от ее существования и несуществования, не мысля в ней никаких содержательных характеристик и отрицание которого устраняет такую возможность.

Мутазилиты в основном признавали утвержденность отличной от существования, в ашаризме утвержденность была приравнена к существованию. Одни мутазилиты считали утвержденность синонимом категории «вещь», сформулировав положение об утвержденности вещей как вещей до их существования.

Интересно
Утвержденная вещь обладает «оностью», т.е. вещь понимается максимально абстрактным образом, любая другая характеристика, в т.ч. существование и несуществование, привносит в вещь качественную определенность. Поэтому утвержденность, в отличие от существования и несуществования не считалась атрибутом вещи. Утвержденность логически предшествует как существованию, так и несуществованию вещи.

ри этом под утвержденной вещью понимается сама вещь как таковая, а не какая- либо универсалия. Противоположная позиция не различала между утвержденностью и существованием. «Утвержденность» понималась как синоним «существования», а «утвержденное» оказывалось синонимичным «сущему».

Такое употребление стало характерным для ашаритов. Вместе с тем ни мутазилитам, выдвинувшим эту позицию, ни их последователям не удалось избежать противоречий и последовательно сформулировать концепцию тождества утвержденности и существования. Мутазилиты и ашариты говорили о «самой» вещи или ее «самости» (зат), благодаря которой до существования вещи можно познавать некоторые ее характеристики, зависящие именно от «самой» вещи.

Что касается «существования» и «несуществования» в рамках осмысления творения Богом вещей, то здесь было высказано два мнения. Одни считали, что нельзя говорить о вещи как о несуществующей до того, как она хотя бы раз получила существование. Другие называли вещь и до ее первого существования несуществующей, определяя на этом основании понятие «возникновение» как «существование после несуществования». В каламе под «несуществованием» понимается несуществование данной вещи, а не несуществование вообще.

Несуществование вещи, предшествующее ее существованию, называется «временным несуществованием», тогда как несуществование, которое не будет и не может быть сменено существованием, называется «абсолютным», или «чистым» несуществованием. Временное несуществование вещи, согласно этому взгляду, всегда предшествует ее существованию.

Чистое несуществование является по сути иррациональным понятием, исключающим возможность какого бы то ни было осмысления. Паре терминов «чистое несуществование – временное несуществование» соответствует пара «чистое существование – временное существование».

Под «чистым существованием» понимается существование Первоначала, называемое также «абсолютным», а под временныñм – существование «возникающих» вещей. Если признавать, что несуществование вещи наступает только после ее первого существования, то необходимо определить возможность говорить о вещи до ее существования либо вовсе запретить это.

Для этих целей и было введено понятие «утвержденность», которое логически предшествует как существованию, так и несуществованию. Концепция «не-сущего» легла в основу мутазилитского пантеизма. Все то, что охватывается понятием «маадум», составляет мир, гомологичный (концептуально идентичный) чувственно воспринимаемому; это тот же реальный мир, только не имеющий пространственных и временных связей.

Тогда формально как будто признается сотворенность мира «из ничего» (т.е. все вещи переходят благодаря деятельности Аллаха из состояния «не-сущего» в состояние «сущего»), но фактически это исключается другим мутазилитским тезисом «маадум есть вещь», поскольку маадум приобретает очевидную двусмысленность.

Как писал аль-Багдади, разоблачая своих оппонентов, мутазилиты верили в извечность мира, но, боясь открыто ее провозгласить, выдвинули тезис «маадум есть вещь», которое вело с необходимостью к утверждению извечности мира.

Пантеистическая ориентация мутазилитской онтологии выражается и в утверждении независимости происходящих в мире процессов от произвольного божественного вмешательства.

Мир «маадумов» абсолютно не подвластен Богу. Тогда «возникновение» понимается как развертывание «маадумов» в пространстве и времени, или появление их из своих «скрытых» мест (кумун) «без всякого творения».

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)