Политическая элита в современных обществах

Процессы профессионализация политики и управления выдвигают все более жесткие требования к правящим элитам. Под влиянием этих и ряду других факторов во второй половине ХХ столетия в правящих элитах современных обществ произошли существенные изменения по сравнению с период начала прошлого века.

В состав элит входят в большинстве своем те, кто имеет уровень образования и доходов выше среднего, принадлежит к привилегированной профессиональной группе. В межстрановом исследовании, проведенном в 1966 г., которое охватывало 30 городов в 4 странах: США, Индия, Польша, Югославия, было обнаружено, что 90% членов элит в изучавшихся городах составляли юристы, менеджеры, бизнесмены, преподаватели и т.п. и лишь 1% городских руководителей в прошлом были рабочими. Только 6% мест в органах управления в городах занимали представители национальных и расовых меньшинств, 12% мест – женщины.

Согласно данным другого межстранового социологического исследования, проведенного в 1969 г. американскими учеными и включавшего 7 стран (Великобритания, Швеция, Нидерланды, ФРГ, Франция, Италия и США) женщины составляли 7% элиты; 80% членов парламентов и 96% служащих имели высшее образование (в сравнении с 8% в среднем по странам).

7% высших государственных служащих и 20% членов парламентов происходили из рабочих семей, в то же время 60% опрошенных имели родственников, занимавших в прошлом или занимающих в настоящее время различные политические посты. 40% высших госслужащих Великобритании получили гуманитарное образование, в Германии – 2%, в США – 6%, в Нидерландах не было ни одного процента служащих с гуманитарным образованием.

В Великобритании среди высших служащих не было тех, кто имел юридическое образование, тогда как в Германии выпускники юридических факультетов составляли 66%, в Италии – 54;, в Нидерландах – 89%, в США – 20%.

Среди законодателей США юристами были 51% членов палаты представителей, в Англии же – 21% парламентариев. Эти различия можно объяснить особенностями политического устройства отдельных государств, места и роли различных институтов в политической системе, а также принятыми в каждой из стран нормами, ценностями и стереотипами поведения членов элит, их представлениями о своей роли в политическом процессе.

Второй вывод касается степени согласия, существующего между членами элит. В большинстве городов, в которых проводилось исследование, не было согласия между членами элит относительно вопросов городского управления. Чаще всего предметом разногласий выступали вопросы приоритетов городской политики, эффективности решения определенных проблем, в частности, проблем безработицы, строительства муниципального жилья, защиты окружающей среды.

Третий вывод относится к определению «групп поддержки», к которым обращаются лидеры за советом, помощью, рекомендациями. Обобщенные данные показывают, что практически городские структуры власти прежде всего прибегали к поддержке ведущих представителей делового мира и организаций бизнеса.

Результаты подобного рода избирательности позволяют сделать вывод о том, что политические лидеры исключительно дифференцированно относятся к мнению различных групп интересов. Хотя более половины опрошенных лидеров (60%) не считали себя обязанными непременно следовать мнению своих избирателей. Они полагали, что политический деятель должен руководствоваться в первую очередь собственными убеждениями.

Четвертый вывод касается ценностных ориентаций членов элитных групп в различных странах. Как показали исследования в США, большинство членов элит (75% в 1984 г. и 63% в 1966 г.) признавали существование различных интересов у различных групп населения и считали вполне естественным в этих условиях наличие конфликта интересов, который четко определялся как позитивный фактор функционирования демократической политической системы.

В то же время в Индии подавляющее большинство лидеров делают упор на сохранение консенсуса, выступают против акцентирования «групповых интересов» в политике. Поэтому в США 78% лидеров местных сообществ поддерживают идею участия граждан в политической жизни, включая процесс принятия решений.

В США подобного рода идеи разделяют, как правило, меньшинство политиков, в 1966 г. – 24%, в 1984 г. – 37%. Для сравнения, в Швеции подобного рода идеи разделяли 61% членов элит.

Таким образом, политические лидеры американского общества верят в ценности демократии и свободы, поддерживают идею политического конфликта, право граждан на политическое участие, и менее склонны поддерживать какие-либо изменения или нововведения в своем сообществе.

Следовательно, элиты являются одним из активнейших субъектов политических процессов, несущих не только бремя принятия политических решений, но и большую ответственность перед остальной частью общества за их эффективность и справедливость. Качественный состав, культура элиты современного общества во многом предопределяет содержание, тип и динамику национального политического развития.