Особенности политической культуры современного российского общества

Изменения политической культуры не может происходить в короткие исторические сроки. Природа культурных явлений и процессов такова, что должно произойти смена нескольких поколений, прежде чем сложится новая структура политических ориентаций. Граждане должны адаптироваться к новой политической системе, ее институтам, правилам и нормам.

Политико-культурные изменения, которые произошли в нашем обществе, и, по всей видимости, будут и впредь происходить в нем, дают основания полагать, что отечественная гражданская культура будет постепенно сформирована и будет носить смешанный, более или менее сбалансированный характер. По мнению Э. Баталова, это предопределено уже тем обстоятельством, что она формируется на основе, как минимум, трех источников.

Первый и главный из них — современная отечественная политическая практика, отливающаяся как в нормативные акты, часть из которых приобретает со временем легитимный характер, так и в неформализованные обычаи и социально-политические практики.

Второй источник — зарубежный опыт и политическая культура, главным образом западная. Сегодня заимствование и освоение европейских и американских «образцов» идет хаотично и бессистемно, вслепую. Время будет корректировать этот процесс, «отбирая», как это уже не раз случалось, начиная с петровских времен, то, что подходит России. Что имени привьется и прорастет на нашей евразийской почве, покажет время. Резонно, однако, предположить, что, как бы ни складывались в дальнейшей отношения России с Западом, тот и впредь останется для нас источнике: формирующейся гражданской культуры.

Наконец, третий ее источник — национальная традиция Политическая культура любого общества, тем более обладающего многовековыми устойчивыми традициями, развивается на основе преемственности. Так было в России. При всех видимых отличиях советской политической культур от дореволюционной первая естественным образом наследовала второю. Больше того, некоторые элементы советской культуры были превращенной формой традиционной культуры, адаптированной к условиям XХ века подобно тому, как сам Советский Союз был адекватной условиям времени формой существования Российской империи.

Как не без оснований заметил Такер, «сколь бы ни была революция новаторской в культурном отношении (в смысле создания новых институтов, убеждений, ритуалов идеалов и символов), национальный культурный этос продолжает свое существование многими путями, причем в одних сферах жизни устойчивее чем в других. Со временем происходит адаптация, посредством которой элементы дореволюционного культурного прошлого нации ассимилируются в новую революционную культуру, которая таким образом принимает форму амальгамы старого и нового».

И поначалу, когда российское (а по сути, все еще советское) общество оказалось во власти либерально-демократической риторики, могло показаться, что с «проклятым прошлым» скоро будет раз и навсегда покончено и обновленная Россия, «войдя в семью цивилизованных народов», быстро освоит и усвоит западные базовые ценности и идеалы, впитает либерально-демократическую гражданскую культуру. Однако этого не произошло. Попытки либералов первой волны революционными методами утвердить в начале 90-х гг. либерально-демократическую культуру натолкнулись на упорное сопротивление общества.

Либеральная волна схлынув быстрее, чем можно было предполагать, не оставила глубоких следов в российском общественном сознании. Более того, в последние годы социологи отмечают, как сквозь новый, только формирующийся и пока очень тонкий политико-культурный слой прорастают архетипы российской культуры — как в своей традиционной (дореволюционной), так и в модернизированной (советской) форме.

Процесс этот естественен, закономерен и, надо полагать, устойчив и долгосрочен — даже при условии, что политическая и культурная вестернизация (либерализация) России будет нарастать. Это не противоречит традициям развития политической культуры России.

В исторической ретроспективе она представляет собой борьбу двух традиций: сильной устойчивой этатистской, авторитарной, закрепленной на уровне высшей государственной власти и слабой неустойчивой демократической, представленной в различные периоды истории на уровне местного управления и самоуправления.

Вследствие различной интенсивности и силы двух основных тенденций политическая власть в России вне зависимости от смены режимов и наличия или отсутствия демократии, традиционно носит авторитарный характер. В основе политической жизни перманентно лежит сильнейший персонализм, а политические представления граждан основываются на вере в справедливость и мудрость национального политического лидера (вождя), который может быть наследным или избранным самим народом.

В силу господства авторитарной традиции государство неизменно занимает доминирующее положение в политической жизни. В России государство воспринимается как становой хребет цивилизации, гарант целостности и существования общества, устроитель жизни, в том числе экономической.

Такое восприятие отражало, пусть в несколько гипертрофированной форме, реальную роль государства в стране со специфическими геополитическими, географическими условиями и отсутствием развитых институтов гражданского общества. Государство постоянно выступает в качестве основного источника общественного развития, периодически инициируя общественные реформы.

За последние несколько лет четко обозначился твердый и последовательный курс президента страны на укрепление государства, а за одно и на усиление функций и роли федерального центра в регионах. Отдельные разрозненные попытки оппозиции подвергнуть критики курс президента не нашли поддержки в обществе. Большинство граждан вполне лояльно относятся к современной российской политике.

Хотя в силу специфики взаимоотношений между государством и обществом первое автономно существовало и существует от второго и фактически неподконтрольно ему. Относительно автономного существования государства ведет к тому, что этатизм стал важнейшей чертой общественной и политической жизни, что в свою очередь проводит к огромному политическому влиянию бюрократии, росту патернализма и клиентализма, т.е. к стремлению быть под патронажем государства, отстаивая его интересы или интересы лица, его представляющего, ориентации граждан на социальное восхождение не в результате личных трудовых усилий, а вследствие отношений личных связей, занятия патроном более высокой позиции в государственной иерархии. Поэтому политические элиты России отдают предпочтение не формальным связям, основанных на рациональным юридически закрепленных нормах, а неформальным, личностным, которые скорее приводят к желаемому результату.

В силу традиции политическая власть в России носит преимущественно неделимый и несменяемый характер, что в значительной мере предопределяет ее постоянную связь с распоряжением и обладанием собственностью. Независимо от характера политического режима (монархического, советского, демократического) политическая власть не прерывала своих отношений с собственностью, видоизменяя только их форму.

Вследствие этого между управляемыми и управляющими постоянно сохраняется огромная дистанция, которая у первых вызывает инертность и иммобилизм, а у вторых чувство вседозволенности и низкой ответственности за принимаемые решения. Как управляемые, так и управляющие не стремятся к цивилизованным формам взаимоотношений друг с другом, что порождает правовой нигилизм как первых, так и вторых.

Политическая культура России характеризуется своеобразной антиномией, которую лучше всех выразил Н. Бердяев. «Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать, писал он, как народ государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый… Эта противоречивость создана всей русской историей и вечным конфликтом инстинкта государственного могущества с инстинктом свободолюбия и правдолюбия народа».

В соответствии с аналитической моделью Алмонда и Вербы отечественные и зарубежные исследователи указывают на различия между активными и пассивными типами культуры на Западе и в России. В западных обществах преобладает первый тип, в России – второй.

Политическая культура граждан определяет и особенности их политического поведения. Так с одной стороны, они стремятся не дистанцироваться от государства, обретая экономическую независимость и свободу, а наоборот, сблизиться с ним, подпасть под его опеку.

Но в то же время всесилие государства, ограничивающее личную свободу, стимулирует творческую активность граждан, которая нередко приводит их за рамки закона, установленного государством. В результате образуются противоречия между правом и моралью, которые на уровне индивидуального сознания традиционно разрешаются в пользу последней.

Поданным репрезентативных общенациональных опросов 1999 – 2000 гг., проведенных в рамках Нового Европейского Барометра и сравнительного исследования политических культур Восточной и Центральной Европы граждане во многом разочарованы результатами реформ.

Разочарование в итогах реформ, не приведших к быстрому и заметному улучшению жизни масс, проявилось в дистанцировании граждан от политики реформаторов, от власти, от государства. Не только в постсоветских государствах, но и в посткоммунистической части Европы граждане весьма скептически оценивают новые (демократические) режимы.

33% респондентов заявили, что нынешние власти обращаются со своими гражданами менее справедливо, чем при коммунистах. 40% уверены, что между прежней и нынешней властью в данном измерении нет никакой разницы и с ними обращаются столь же несправедливо, как и прежде. И лишь 27% полагают, что справедливости стало чуть больше.

Особо отметим, что во всех странах велика доля тех, кто считает, что действующие режимы не заинтересованы в учете мнений простых граждан, что рядовой человек не может оказать влияния на политику, что власти не реагируют на общественное мнение и что установление демократических институтов и свободных выборов не сблизило власти и подданных.

По данным Нового Европейского Барометра почти три четверти (72%) респондентов полагают, что нынешние режимы являются более коррумпированными, нежели их предшественники. Неудивительно, что многие из посткоммунистических стран, включая Россию, являются соседями с латиноамериканскими и африканскими странами в списке стран мира, проранжированных по так называемому «индексу коррумпированности» (Transparency International Index of Corruption).

Этому процессу можно найти еще одно вполне разумное объяснение. Большинство граждан постепенно адаптировалось к новым социально-экономическим и политическим условиям, политические и экономические отношения в целом стабилизировались.

Экономическая зависимость граждан от правительства и государства стала меньше. Поэтому интерес к политике постепенно снижается, достигая определенного среднего национального уровня. Произошла дифференциация интереса к политике по основным социальным показателям. Например, между основными возрастными группами.

Как видно из приведенных данных, наиболее интересующимися политикой группами являются в граждане пред пенсионного и пенсионного возрастов, а наименее заинтересованными молодежь в возрасте от 18 до 25 лет.

В структуре ценностных ориентаций молодежи политика. Образ жизни современной российской молодежи имеет преимущественно пассивный характер. Наиболее частые виды проведения досуга для почти трех четвертей молодых людей просмотр телепередач и встречи с друзьями и приятелями; две трети увлекаются прослушиванием музыкальных записей и просмотром видео.

Заметно сузилась сфера самодеятельного творчества молодежи. Художественным и техническим творчеством регулярно занимаются 13% опрошенных студентов. Данный вид проведения свободного времени никогда не используют 46% опрошенных.

На этих «ценностях» соответственно формируется молодежная субкультура, которая характеризуется преимущественно развлекательно-рекреативной направленностью, «вестернизацией» (американизацией) культурных потребностей и интересов, приоритетом потребительских ориентаций над креативными, слабой индивидуализированностью и избирательностью культуры, внеинституциональной культурной самореализацией, отсутствием этнокультурной самоидентификации, аполитичностью, аморальностью и т.п.

Правда, в последнее время молодежь «насытившись» продуктами массовой культуры начинает трезветь и задумываться о последствиях подобных позиций. В систему ее ценностей возвращаются настоящие ценности: образование, работа, семья. Можно предположить, что и политика постепенно займет в ней адекватную позицию.

Пока же большинство молодежи не доверяет ни государству, ни политикам. Согласна данным социологического опроса ФОМа 2002 г 85% опрошенных заявили о том, что нуждаются в помощи и поддержки государства, 65% заявили, что государство знает о реальных проблемах молодежи, но мало что делает для их решения. 50% ответили что не доверяют государству.