Особенности взаимодействия психолога и клиента при индивидуальной психотерапии

Участники индивидуального метода заведомо имеют разные позиции, так как один из них выступает в роли врача, то есть человека, знающего путь к исцелению, путь к психическому здоровью, а другой участник взаимодействия болен, то есть с ним что-то случилось, в известной степени разрушившее целостность его личности. Позиции участников взаимодействия заведомо неравные в возможности реализовать ценность своей личности. Клиент обладает этим как потенциальной возможностью, а психотерапевт должен в экстериоризированной форме представить доступное ему представление о целостности личности как содержание предмета взаимодействия с клиентом. При этом нарушенная целостность личности клиента также входит в предмет их взаимодействия.

Эти вопросы в построении их предмета взаимодействия занимают важнейшее место, так как именно они, на наш взгляд, определяют не только выбор метода воздействия психотерапевта, но и восприятие им проблемы клиента в общем контексте его жизни.

Представление психотерапевта о сущности человека находит свое выражение в решении следующих вопросов при построении предмета взаимодействия с клиентом: ценность конкретного переживания для перспектив жизни человека, ценность жизни человека, ценность его индивидуальности, ценность других в его жизни, ценность моральных обязательств и запретов в жизни человека, понятия добра и зла, понятие счастья и другие. Думается, что, прежде чем начинать профессиональную деятельность, психотерапевту есть смысл сдать самому себе экзамен на осмысление основные проблем, воплощающих сущность человека, пересмотреть тот арсенал философских аксиом, которые он будет нести своим пациентам.

Современная научно-техническая революция требует от человека быстрого принятия решений, которые существенно влияют не только на его жизнь, но и на жизнь многих людей. Это требует от человека ориентации на успех, поэтому научно-популярная литература очень часто предлагает человеку разного рода рецепты жизненного успеха. Установка на достижение жизненного успеха реалистична и, казалось бы, психологически очень верна. Но, мы уже отмечали такие факты, именно она может стать одним из главных психогенных факторов. Психолог, приступая к работе с клиентом с позиций своей профессии, воплощает в профессиональных действиях это понятие — жизненный успех, счастье, полнота жизни и другие не менее важные для человека понятия.

Вэтом смысле представляется целесообразным обратиться к материалу книги П. Вацлавика «Как стать несчастным без посторонней помощи», позволяющему психологу проанализировать содержание своих философских позиций. Начать можно с осознания того содержания, которое психолог может предложить клиенту в качестве альтернатив. Способность психолога видеть компромисс, находить его во взаимодействии с клиентом — основа для построения предмета взаимодействия с клиентом. И, оказавшись перед лицом выбора, сам психолог не должен был бы уподобиться тому «профессионалу», о котором пишет П. Вацлавик:

Следовать голосу здравого смысла для психолога в психотерапевтической работе не менее важно, чем следовать избранной психологической теории, надо соотносить ее данные с реальной философией жизни. Отношение психолога к жизни предполагает прежде всего его понимание роли прошлого в настоящем и будущем человека. Идеализация прошлого, придание ему сверхзначимости, фатальная связь событий прошлого и настоящего, а также приверженность к успешным прошлым действиям, чувствам, желаниям, мыслям, — это опасная профессиональная деформация позиции психолога, искажающая реальность психической жизни, ее динамизм, случайность, автономность и активность человеческой психики.

Доказательство истинной причинной связи при этом анализе не менее важно, чем само ее выявление, так как человеку свойственно через самовнушение серьезно перепутать причины и следствия своей жизни.

С большой остротой это относится к категориям счастья, надежды и другим сверхценным для каждого человека категориям. Категорическое или предметное их содержание, используемое психотерапевтом, нарушает динамичность отношений, возникающих в его взаимодействии с клиентом, создает ситуацию назойливой дидактичности и конечной целесообразности. Психотерапевт обсуждает с клиентом динамический предмет — его внутренний мир — и при этом ориентируется на динамичность отношений с клиентом. Все элементы статичности, постоянства определяются их позициями в этом взаимодействии, теми социальными ролями, которые они осуществляют в этом взаимодействии.

Если эти отношения не порождают для клиента новых альтернатив, а создают только ложные, иллюзорные альтернативы, которых на самом деле нет, они просто не существуют, то и психотерапевт и клиент находятся в ситуации «ухода от реальности», принимая на себя неосуществимую ответственность не только за свою жизнь, но и за все события в жизни других людей.

Позиция психолога при индивидуальном взаимодействии с клиентом предполагает реалистический оптимизм, отражающий возможности осуществления индивидуальной жизни человека. Для психотерапевта, по нашему мнению, значимо конструктивное отношение к тому свойству человека, о котором Б. Паскаль писал:

При этом ценность индивидуальности человека, с которым работает психотерапевт, не подвергается сомнению, так же как и ценность других людей. «Другие» — это тоже рабочая категория для психотерапевта, ее содержание позволяет прояснить для человека индивидуальность его внутреннего мира, его человеческую сущность.

Какое содержание вкладывает психотерапевт в это понятие? Часто именно это понятие позволяет анализировать сложнейшие проблемы человеческих отношений — любовь и ненависть, дружбу и соперничество и т. п.

Именно это понятие позволяет увидеть все многообразие в отношениях людей от эгоизма до альтруизма, связанных с отношением к другому. Это понятие в известном смысле является мерой для анализа содержания побуждений во взаимодействии человека с другими людьми.

Психотерапевт, используя понятие «другие» во взаимодействии с клиентом, ориентируется не только на его психологическое, но и на нравственное содержание, создавая во взаимодействии с клиентом реалистический образ его самого и других людей, наполняя его тем материалом, который ему дает категория меры.

В этом смысле осознание психотерапевтом содержания нравственной категории меры является для него работой по осознанию его философской концепции, включающей самый важный вопрос — вопрос о человеческой сущности.

С этой точки зрения, психотерапевт является для клиента носителем этики миро- и жизнеощущения, о которой А. Швейцер писал:

По мнению А. Швейцера, только тот человек способен к мироутверждению, кто прошел этап смирения. Нам хотелось бы подчеркнуть этот момент в работе психотерапевта, так как во многих ситуациях работы с клиентом ему приходится обсуждать как проявления психологической реальности действия прощения, наказания, поощрения, смирения, направленные как на себя, так и на другого человека.

Содержание этих действий бывает важным фактором в развитии предмета взаимодействия психолога и клиента, так как именно в нем проявляется динамизм психологической информации, возможности ее изменения как модальности потребности и действия («Я хочу» и «Я могу»).

Реконструкция внутреннего мира клиента предполагает обращенность психолога к сущности его как человека. Работа с содержанием внутреннего мира клиента, в котором воплощаются сущностные характеристики его жизни, придает профессиональным действиям психолога особое значение в жизни клиента. Все средства профессионального воздействия психотерапевта (приемы, микротехники) направлены на то, чтобы построить такой предмет взаимодействия с клиентом, в котором воплотилось бы его представление о своей сущности, — изменение параметров его внутреннего мира, доступных для самовоздействия.

Маскировка психологом своего отношения к клиенту не приносит должного результата — контакт с клиентом не получается, общего предмета взаимодействия не складывается.

В контактах с клиентом психотерапевт должен отбросить все негативное содержание человеческих отношений, нельзя находиться в отношении к клиенту в роли судьи или обрушивать на него накопленные негативные переживания. Это формы прямого, открытого вмешательства в автономность другого человека, это нападение, которое требует в качестве реакции — защиты. Клиенты психотерапевта не способны к такой защите, они живут часто во враждебном им мире, который для них дискомфортен и истощает их энергетические возможности.

Взаимное влияние людей в процессе психотерапии не всегда поддается правильному логическому пониманию. Кроме научного, логического обоснования подхода к человеку в психотерапии не менее важным является спонтанность в действиях психотерапевта. Всякая искусственность поведения психолога сразу же схватывается клиентами и может увеличить их страх.

Только при помощи естественной спонтанности, естественной экспрессии можно вызвать у другого человека соответствующую эмоциональную реакцию. Это проявление закона иррадиации эмоций. Как писал А. Кемпински, перенесение определенных чувств на иного человека происходит не методами, а человеком. Хорошим психотерапевтом может быть не тот, кто изучит различные методы или психотерапевтические уловки, а тот, кто благодаря контактам с больными будет все лучше и лучше понимать другого человека и обогащать свой собственный мир переживаний.

Психотерапевт не имеет права освобождаться от ответственности за судьбу клиента, это его ролевое положение в этой ситуации взаимодействия — его исходная позиция. Если этой позиции нет, психотерапевт легко попадает под влияние профессиональной деформации, стремясь занимать позицию превосходства над клиентом.

Псевдонаучное обезличивание как профессиональная деформация в работе психотерапевта состоит в том, что он ориентируется во взаимодействии с клиентом не на его живую жизнь, а на обобщенную научную схему — свою терапию, которой он пользуется для упорядочивания своего опыта. Если эта схема заслоняет индивидуальную жизнь человека, содержание взаимодействия с ним, не дополняет и не перестраивает ее, то психотерапевт начинает жизнь в плену собственных фантомов, созданных научными понятиями.

Ролевая маска во взаимодействии с клиентом приводит не только к страху со стороны последнего, но и утомляет самого клиента и психолога. Подавление в себе действительных эмоций мучительно, постоянные волевые усилия психолога разрушают его как личность.

Клиент требует много сил и времени, это — больной человек. Психологу надо обладать большой внутренней дисциплиной, чтобы удержаться от немедленного действия совета или осуждения. Надо все время быть в напряжении, чтобы слушать текст больного, воссоздавать контекст его жизни, видеть его прошлое, настоящее и проектировать будущее. Этот образ не должен быть статичным, он для психолога должен изменяться под влиянием новых сведений о больном. Этот контакт с больным для психолога — творческий труд понимания, переживания, попытки их упорядоченного рационального отслеживания.

Моральная оценка психологом клиента — проявление профессиональной деформации — позиция судьи, которую психолог занял по отношению к клиенту. Таким образом, через моральную оценку он переносит ответственность за болезнь на клиента, снимает ее с себя или подчеркивает неполноценность другого человека. Естественно, что это ситуация, разрушающая психолога, так как он попадает под влияние своих ригидных оценок.

Личность психотерапевта оказывает влияние на процесс взаимодействия с клиентом — это естественно, так как естественно и то, что не может быть оптимальной личности психолога для всех клиентов. Справедливо утверждение, что каждый клиент находит своего психотерапевта, добавим, если у него есть возможность выбирать его — своего.

Проблемы психотерапевтического контакта (а он достаточно длителен) специфичны, их нет в других видах человеческих отношений. Часто психолог замещает важного в жизни клиента человека — отца, мать, приятеля и других. И в то же время это связь временная, клиент может не приходить к психотерапевту, этого обстоятельства нет в отношениях с другими людьми.

Нередко этот контакт бывает источником беспокойства для психолога и для клиента, так как возникают проблемы с развитием предмета взаимодействия.

Построение предмета взаимодействия с клиентом в ситуации психотерапевтического воздействия определяется не только активностью психолога, но и спонтанной активностью клиента, поэтому так важно психологу решать вопрос о предмете взаимодействия, предоставить инициативу клиенту.