Межродовой объект посягательств

К числу причин объединения преступлений против собственности, преступлений в сфере экономической деятельности и преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях в один раздел “Преступления в сфере экономики” уголовного закона следует отнести:

1. единую, но разновариантную экономическую мотивацию практически всех преступлений, включенных в раздел VIII УК РФ;
2. повышенную общественную опасность этих преступлений, проявляющуюся в том числе в наличии ярко негативных тенденций современной экономической преступности;
3. наличие единого основания для криминализации этих деяний (общественно опасное поведение в микро- или макроэкономике);
4. единые принципы криминализации и единые криминообразующие признаки.

Существует, однако, и еще одна, и, может быть, главная причина объединения этих преступлений в один раздел: все они совершаются в сфере экономики и, соответственно, преимущественный ущерб преступными посягательствами причиняется именно ей.

Чем же выступает экономика по отношению ко всем преступлениям, включенным в раздел VIII УК РФ? Является ли она объектом преступного посягательства, и если да, то к какому виду объектов ее можно отнести?

Однозначных ответов на поставленные вопросы в уголовно-правовой науке пока нет. В первую очередь это положение объясняется тем, что отсутствует единое мнение по поводу критерия выделения глав и разделов в УК РФ 1996 г.

Для существовавшей ранее двухзвенной системы Особенной части (главы – статьи) было практически единодушно признано, что критерием выделения глав служит родовой объект преступления. Соответственно, и преступления против собственности, и хозяйственные преступления, равно как и все другие, выделялись в УК РСФСР 1960 г. по признаку самостоятельного родового объекта.

В действующем УК РФ и в Особенной, и в Общей частях принята трехзвенная система (разделы – главы – статьи). Позиции ученых, касающиеся критерия выделения звеньев системы, разделились. В.И. Плохова, например, считает, что “имеющее место деление объектов на основе объединения преступлений в главы и разделы Особенной части УК РФ, или классификация правоотношений, – это нестрогая типология”.

Авторы одних изданий, пытаясь обосновать строгость системного построения Особенной части УК РФ, полагают, что главы выделяются по видовому, а разделы – по родовому объекту; другие указывают на наличие собственных родовых объектов у преступлений, включенных в одну главу, и в то же время утверждают, что некоторые главы обособлены по непосредственному объекту, а раздел, включающий их, – по родовому (для раздела, посвященного преступлениям против личности). Такую же противоречивую позицию занимает А.В. Пашковская. Так, она пишет, что “именно родовой объект преступления положен в основу кодификации и классификации норм Особенной части… К родовым объектам преступлений относятся, например, личность, собственность, общественная безопасность, порядок управления, интересы правосудия, интересы и порядок военной службы и др.”. Однако страницей ниже она же утверждает, что в некоторых случаях выделение глав происходит по видовому объекту (например, в разделе преступлений против личности). Остается в таком случае непонятным, по какому же критерию сформирован раздел VIII УК РФ, если гл. 21 в нем наделена признаками родового объекта.

В.Е. Мельникова считает, что “в одних случаях разделы выделяются по родовому объекту, а внутри раздела может иметь место деление глав по видовому объекту. В других – раздел выделяется по сложному или составному объекту, а глава – по родовому”. При этом под сложным или составным объектом она понимает такой, “который образуют два, а при необходимости и более родовых объектов. Здесь важно, чтобы группы общественных отношений, образующих содержание сложного (составного) объекта, были взаимосвязаны между собой”. В.И. Динека называет такой объект интегрированным (надгрупповым), представляющим собой группу близких общественных отношений, “на основании которых составы преступлений объединяются в самостоятельные разделы Особенной части УК РФ”. Родовой объект, по мнению указанного автора, закреплен в Особенной части по главам.

Некоторые специалисты (например, Б.В. Яцеленко, А.И. Рарог, Г.Л. Кригер, В.В. Векленко, В.Д. Иванов, А.П. Севрюков, В.П. Ревин) полагают, что гл. 21 УК РФ выделена в Уголовном кодексе по признакам не родового, а видового объекта. Соответственно, раздел VIII УК РФ имеет, по их мнению, единый родовой объект.

Своеобразную и стоящую несколько особняком позицию по этому вопросу занимает С.М. Кочои. Он считает, что все дело в неудачном названии раздела VIII УК РФ, поскольку:

• его название и название входящей в него 22-й главы практически идентичны;
• “из названий всех разделов Особенной части УК РФ видно, против какого объекта направлены перечисленные в них преступления…

Исключение составляет лишь раздел VIII: из его названия непонятно, против какого объекта уголовно-правовой охраны направлены описанные в нем преступления. Экономика в качестве объекта охраны закона непосредственно не названа и в ч. 1 ст. 2 УК”. Исходя из этой посылки, он предлагает следующее название раздела VIII: “Преступления против собственности, порядка осуществления экономической деятельности и интересов службы в коммерческих и иных организациях”. Думаю, однако, что, даже если согласиться с предложенным автором названием (возможны сомнения в определении им заложенных в название объектов гл. 22 и 23), это ни в малейшей степени не решит вопроса о том, по какому критерию произошло объединение в единый раздел преступлений, предусмотренных гл. 21-23 УК РФ.

Представляется, что введением новой системы Особенной части законодатель не разукрупнил объекты, относимые ранее к родовым. В частности, отношения собственности и отношения в сфере экономической деятельности не утратили характера родового объекта и не разделены законодателем на более мелкие видовые объекты. К такому же выводу приходит, например, Л.Л. Кругликов: “…Нет достаточных оснований утверждать, что раньше их объект был родовым, а теперь стал видовым, тем более что речь идет не о виде преступления, а о совокупности видов посягательств, объединенных общими родовыми признаками”.

Видовой объект, охарактеризованный в свое время Е.А. Фроловым и Н.И. Коржанским, существует внутри родового; как правило, последний образован несколькими видовыми объектами. Они предназначены в основном для классификации посягательств на однородные общественные отношения и имеют поэтому преимущественно научное значение. В то же время далеко не всякий родовой объект включает в себя объекты видовые. Научная классификация преступлений внутри родового объекта производится в этом случае по другим критериям. Так, преступления против собственности подразделяются по субъективной стороне на корыстные и некорыстные посягательства. Отношения собственности тем не менее не становятся видовым объектом, входящим в родовой – экономику (из названия раздела), из-за невозможности разделить их на видовые объекты.

Поэтому следует согласиться с Г.Н. Борзенковым и многими другими авторами, подчеркивающими: “Преступления против собственности имеют свой родовой (выделено мной. – Н.Л.) объект, указанный в заголовке главы, а именно собственность”. Б.В. Волженкин дал понятие родового объекта преступлений в сфере экономической деятельности и указал на специфику объекта преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях.

Г.Н. Борзенков в качестве причины классификации норм раздела VIII УК РФ называет удобство юридической техники. Своеобразную позицию по указанному вопросу занимает А.Г. Корчагин. Он отмечает: “…По представлению законодателя, родовым объектом преступлений, составы которых описаны в разделе VIII УК, является экономика, понимаемая как совокупность производственных (экономических) отношений по поводу производства, обмена, распределения и потребления материальных благ”. Но здесь же он дает понятие родового объекта, отличное от того, которое обычно приводится: “Объект данных преступлений – это сложный, составной комплекс общественных отношений, защищаемых уголовным законом, имеющий как существенные сходные черты, так и определенные различия”.

На мой взгляд, в основе выделения глав в раздел VIII Особенной части УК РФ лежит родовой объект посягательства. Сам же раздел структурирован по признакам общности родовых объектов включенных в него преступлений; все они в той или иной степени посягают на разные по содержанию экономические отношения.

Понятие экономика трактуется специалистами очень широко: “Это само хозяйство в широком смысле этого слова, то есть совокупность всех средств, предметов, вещей, субстанций материального и духовного мира, используемых людьми в целях обеспечения условий жизни, удовлетворения потребностей. Экономику надо воспринимать как созданную и используемую человеком систему жизнеобеспечения, воспроизведения жизни людей, поддержания и улучшения условий существования”. Даже в сознательно упрощенном, словарном понимании экономика (с древнегреческого – “искусство управления хозяйством”) представляет собой народное хозяйство страны, т.е. систему отраслей производства, “продукт которых обеспечивает потребности общества”. Не менее широкое определение экономики дается и криминалистами: “Самым общим образом экономика может быть определена как система общественного производства, осуществляющая собственно производство, распределение, обмен и потребление необходимых обществу материальных благ, включая продукты и услуги”. Соответственно этому содержание экономических отношений разнообразно, многие из них охраняются от нарушений уголовным законом, преимущественно разделом, специально посвященным экономическим преступлениям. Преступления, посягающие на однородные экономические отношения, объединены в главы раздела VIII УК РФ.

Представляется, указанный выше принцип построения системы в основном соблюдается законодателем во всей Особенной части. Так, раздел X “Преступления против государственной власти” включает в себя главы, посвященные государственным (гл. 29), должностным (гл. 30) преступлениям, преступлениям против правосудия (гл. 31), порядка управления (гл. 32). Каждая группа посягательств наделена собственным родовым объектом, что до принятия действующего уголовного закона в науке было единодушно признано; сведение же их в единый раздел обусловлено некоторой общностью охраняемых общественных отношений. Все они, наполненные разным содержанием, в определенной степени относятся к государственной власти.

Несколько выпадает из этого общего принципа построения только раздел VII Особенной части, посвященный личности. Жизнь, здоровье, половая свобода и т.п. в последнее время в науке относились к видовым объектам посягательства, входящим в родовой – личность. Не останавливаясь на специальном рассмотрении этой проблемы, замечу лишь, что каждое из названных благ, на мой взгляд, аккумулирует массу разнообразных общественных отношений, которые вместе вполне могут претендовать на роль родового объекта.

Именно поэтому имеет смысл ввести в научный оборот еще один вид объекта, занимающий промежуточное положение между общим и родовым. Л.Л. Кругликов называет такой объект межродовым, указывая, что по его признакам выделены разделы в Особенной части УК РФ; кроме того, он полагает, что в главах, объединяемых единым родовым объектом, преступления классифицируются по группам в соответствии с признаками группового и более мелкого видового объектов.

Применительно к разделу VIII УК РФ Ю.И. Ляпунов говорил о надродовом объекте и утверждал, что им выступает “экономическая система РФ в целом, основанная на рыночных производственных общественных отношениях”. Л.Д. Гаухман считает, что типовым объектом, объединяющим в разделе VIII различные преступные посягательства, являются “общественные отношения, обеспечивающие законные права и интересы различных субъектов в сфере экономики”. Типовой объект он определяет как “группу однотипных общественных отношений, на которые посягают преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями, включенными в один и тот же раздел Особенной части УК РФ”. С.И. Улезько полагает, что в основе выделения всех разделов Особенной части УК РФ, в том числе и раздела VIII, лежит интегрированный объект, который “представляет собой систему близких (но не всегда однородных) и взаимосвязанных общественных отношений, которым причиняется или может быть причинен вред преступлением”.

Думаю, что термин межродовой объект и вытекающее из него понятие более точно отражают специфику нового системного образования.