Культурный контекст эпохи
Конец 1940-х – начало 1950-х годов – период юношеского взросления шестидесятников – особая пора в истории нашей страны. Страна на глазах поднималась из руин. Люди из землянок переселялись в бараки, а рядом возводились дворцы со шпилями и орнаментом из лавровых листьев.
В моду входил сталинский ампир: вновь отстраивающийся Крещатик, Ленинградский проспект в Москве и Московский – в Ленинграде, монументальный Волго-Донской канал с десятиметровыми скульптурными украшениями.
Народ еще радовался окончания самой кровопролитной в истории человечества войны, а в Сибирь уже потянулись эшелоны теплушек с решетками на окнах, набитые людьми бывшими советскими военнопленными и узниками, только что освобожденными из гитлеровских лагерей.
В 1948 г. был принят план грандиозного преобразования природы, по которому советские люди должны были повернуть реки вспять и вырастить яблони в тундре. Но в стране не хватало элементарного продовольствия, многие недоедали.
По улицам ходили изувеченные люди, в электричках и на базарах под гармошку и под гитару безногие и слепые люди пели жалостливые песни, а на коммунальных кухнях стояли смрад и ругань.
Мальчишки были предоставлены себе с утра и до вечера, потому что матерям, измученным непосильной работой, в том числе и на неоплачиваемых субботниках, бесконечными очередями, было уже не до воспитания, а отцов в семье у многих не было.
И слонялись пацаны по дворам и сараям, учась пить водку и курить махру и с завистью заглядываясь на своих “удачливых товарищей” в скрипящих сапогах гармошкой, кепочках с пуговичкой и с приклеенной к губе папироской.
Там проходили они свои первые “университеты”, постигая законы дворового братства, никогда не забывая того, что они – дети победившей страны.
Уверенность, что страна Советов – лучшая в мире, подкреплялась не только лозунгами, песнями, но и мощной индустрией: огромным размахом строительства, испытанием собственной атомной бомбы, а потом освоением широких просторов целины, которая должна была накормить народ.
Закрывался журнал “Ленинград”, по стране гремело “дело врачей”, шли дискуссии, ничем не отличающиеся от судебных процессов (по философии, биологии, физике), кампании по борьбе с космополитизмом; “громили” А.Ахматову, М.Зощенко, Д.Шостаковича, С.Прокофьева, Камерный театр, кинематографистов и критиков.
Интересное было время – пол-страны фронтовиков, и все молодые. Пестрое наше население и жило пестро. Кто-то копил деньги на драповое пальто и шляпу, кто-то слушал Глена Миллера в компании себе подобных, кто-то ночью, занавесив шторы, писал воспоминания о сталинских лагерях.
Работали много и почти бесплатно – за облигации, за трудодни. Пели частушки про рабство колхозное беспаспортное, пели и оглядывались: не заберут? На праздники модницы надевали приталенные платья, носочки и туфли на высоком широком каблуке, а советские офицеры щеголяли в мундирах с отложными воротниками.
В конце 1950-х годов сапоги уже не носили и планки медалей тоже. Но фуражки и ремни у школьников будут обязательны еще десять лет.
В 1957 г. мы запустили первый в мире искусственный спутник Земли. А затем они уже сходили как с конвейера. Страна гордилась: обогнали американцев. А старушки ворчали: “Скоро разобьются”. Стариков тогда заботили налоги на усадьбу, на кроликов, на яблони.
Приближались 1960-е годы, а страна еще оставалась по преимуществу сельской – миллионы частных домов с фруктовыми садами, которые государство норовило обложить налогами. И города наполовину состояли из деревянных домов и домишек: во дворах громоздились горы поленьев на зиму, обед готовили на печках и керогазах.
Но уже начиналось массовое строительство знаменитых хрущевских пятиэтажек. Частный сектор постепенно исчезал и превращался в архаику.
Дружба с могущественным соседом наполнила быт советских людей превосходным китайским чаем, синими, красными и белыми китайскими кедами, шубами с капюшоном, нарядными китайскими термосами с драконами, теннисными шариками, авторучками с золотым пером.
В 1959 г. закончилась дружба с великим Китаем и началась большая дружба со свободолюбивым островом с загадочным названием Куба.
1960-е годы – это время <строителей коммунизма>, несбыточных надежд <догнать и перегнать Америку по яйцам и молоку>, химизации народного хозяйства и разведения кукурузы за Полярным кругом, переселения из коммуналок в так называемые <хрущобы> – отдельные малогабаритные панельные квартиры.
Закончилась эра советских бараков, в которых в 193050-е годы проживало чуть ли не полстраны (а вторая половина делила свой быт с соседями по коммуналкам), и начиналась новая эпоха -обособленного квартирного бытия.
Возводились крупнопанельные пятиэтажки как временное средство улучшить быт советских людей – на 20-25 лет, а просуществовали чуть ли не полстолетия. Для многих представителей шестидесятников и людей старшего поколения они стали последним прибежищем в этой жизни.
Спичечные коробки хрущевок – это совмещенный санузел с сидячей ванной и без раковины, почти соединенный с полом потолок высотой 2 м 20 см, тонкие межквартирные перегородки, позволявшие слышать соседей через два этажа.
<Выселенные на окраины и втиснутые в стандартные индивидуальные квартиры питерцы изобрели новую бытовую практику. Центром жизни стала кухня. Здесь теперь не только готовили и питались всей семьей, но и принимали гостей.
На пяти квадратных метрах между холодильником “Ленинград” и обеденным столом размером 60 на 70 см, сидя на тонконогих табуретках, шестидесятники могли, не опасаясь доносов, поговорить о политике, послушать “вражеские голоса” по “транзистору”, попеть под гитару Окуджаву и Высоцкого>.
В хрущевские малогабаритные квартирки советские люди с удовольствием перетащили быт и уклад жизни. Свойственный сталинским коммуналкам.
Но теперь уже старым хламом забивали не чуланы и коридоры, а балконы. Они навсегда превратились в кладовки.
В комнатах – уютные диваны и белые слоники, плюшевые медведи и палас на полу, стеклянные люстры и хрустальные бокалы, на балконе – бочки с соленьями, пыльные пивные бутылки, лыжи, немытый велосипед и ломаные санки, старинный буфет, синие трусы на просушке.
Период 1956-1961 годов называют счастливым временем в истории страны. Возможно, это был один из редких периодов в истории России, когда устремления низов и верхов совпадали, когда замыслы правящей партии отвечали чаяниям народа.
Запуск первых спутников Земли, космические путешественницы Белка и Стрелка и, наконец, полет Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года – реальное доказательство великих свершений. <Прорыв в Космос стал впечатляющим напоминанием о том, что будущее начинается сегодня…>.
Страна шла от победы к победе. Идеи коммунизма побеждали в странах Латинской Америки, Африки и Юго-Восточной Азии. Не было причин сомневаться в истинности избранного пути. Да никто и не сомневался.
Королем эстрады 1960-х годов был, без сомнения, Аркадий Райкин. На его концерты попасть было почти невозможно, поэтому большинство наших сограждан смотрели выступления Райкина по телевидению. Великий актер высмеивал социальные пороки и социальных антиподов советского общества – само-уверенных и невежественных чиновников, подхалимов и хамов, мещан и тунеядцев.
Выражения из его монологов типа <в греческом зале, в греческом зале>, <товаровед идет – все на него пилюют> или <вкус спесифисский>, стали <крылатыми>.
Тогдашняя молодежь подпевала Муслиму Магомаеву, исполнявшему эстрадные песни с экранов черно-белых телевизоров. Шлягерами быстро стали <Королева красоты>, <С тобою связан навеки я>, <Шагает солнце по бульварам>.
Эстрадные певцы превращались в культовые фигуры, которые встречали у выхода и входа в театральные залы, просили автографы, которых осыпали цветами и которым писали письма с признаниями в любви. Именно в 1960-е родилось новое социальное и культурное явление – фанаты и фанатки.
С тех пор толпы поклонниц сопровождают своего сладкоголосого кумира во всех городах, где он появляется.
Среди культовых фигур советской эстрады тех лет можно отметить Эдиту Пьеху (“Человек идет и улыбается, значит человеку хорошо!”), которая и в 1990-е годы покоряла сердца пожилых шестидесятников, Тамару Миансарову, которая культовой песни <Пусть всегда будет солнце> эмигрировала за рубеж.
Особенно много поклонников в СССР оказалось у британской группы <Битлз>. Фанаты <ливерпульской четверки> развешивали у себя над кроватью вырезанные из журналов или ксерокопированные фотографии любимых артистов, устраивали для друзей танцы под музыку любимого ансамбля.
Пластинки <Битлз>, выпускаемые <Мелодией> во второй половине 1960-х и в начале 1970-х годов, достать было невозможно – их раскупали моментально.
Выручали подпольные записи. Продавали их, как тогда говорили, <из-под полы>, прямо на улице – в определенных местах. Долгое время на западную эстраду существовало идеологическое табу, за соблюдением которого строго следили парторганизации и комитеты комсомола, школьная администрация и городские власти.
<Битлов> слушали почти подпольно – в дружеской компании, на небольших вечеринках. Любое разоблачение становилось предметом разбирательства на комсомольском собрании. В начале 1970-х зарубежную эстраду уже никто не запрещал: в школьных залах и студенческих общежитиях можно было слушать <Битл> или хоть всю ночь.
Московские ленинградские шестидесятники – стиляги и диссиденты, познавшие в свое время и деловой успех, и плотские наслаждения, и эстетические радости, в свои 60 лет не выглядят безнадежной архаикой.
Они сумели навязать свой стиль жизни стране и перестроечному поколению. И неудивительно, русский рок, постсоветский джаз, лучшие советские кинофильмы созданы их талантливыми руками.
На обочине великого пути к коммунизму притулилась андеграундная культура, которая сейчас только начиналась, а в 1970-80-е годы получит максимальное развитие, а именно диссидентство и рок-музыка и авторская песня.
Одним из лучших и оригинальных проявлений индивидуализма следует считать авторскую песню, появившуюся именно тогда – в шестидесятые. Ее авторов, сочинявших для себя и слова, и музыку, да еще исполнявших произведение под собственный гитарный аккомпанемент, именовали бардами.
Хороших бардов тогда было много, но несомненным лидером выступал Булат Окуджава. Его стихи не только исполняли под гитару, но и читали на дружеских вечеринках и даже печатали в журнале <Юность>.
Авторская песня привлекала молодежь прежде всего своей интеллектуальностью и философским смыслом, романтикой и возвышенностью.
Песни бардов пели в подъездах и в электричках. Время от времени КСП – клуб само-деятельной песни – устраивал конкурсы-концерты с выездом на природу, с одной или двумя ночевками.
Популярность походов с гитарой постоянно росла – все большему количеству народа хотелось <кашу есть и спать в па-латке, на плечах рюкзак носить и штаны с большой заплаткой>. Многие после таких концертов начинали сами сочинять песни и исполнять их под гитару друзьям и знакомым при каждом удоб-ном случае.
