Факторы консолидации демократии

Артуро Валенцуэла связывает демократическую консолидацию с двумя процессами: упразднением остатков старой системы, которые несовместимы с действием демократического режима, и с построением новых институтов, которые укрепляют демократические правила игры.

Таким образом, можно сказать, что страна имеет консолидированную демократию, если все основные политические силы и деятели принимают правила демократической игры, соответствующие минимальному определению демократии, и если никто из них не использует каких-либо средств, находящихся вне этих санкционированных демократических игр.

Здесь, как видно, акцент ставится на институционализации демократических правил взаимоотношений борющихся политических сил, принятых ими в качестве императивов своей деятельности. Фактически речь идет о некотором закреплении границ политической борьбы, выход за которые ставит всю демократическую политическую систему под угрозу.

На внутренние условия закрепления правил игры обращает внимание и Ларри Дайамонд. Он проводит различие между электоральной демократией, имеющей формальный характер (или «псевдодемократией»), и настоящей либеральной демократией, обеспечивающей не только формальную процедуру выборов, но и эффективную за- щиту гражданских прав и политических свобод.

Используя индекс «Дома свободы», он говорит о том, что именно последние демократии, т.е. либеральные демократии, обладают качеством консолидированности. Анализ состояния дел в области свободы и демократии в 1990– 2000-е гг. показывает, что доля свободных государств среди формальных демократий демонстрирует U-образную тенденцию, понижаясь к середине 1990-х и возрастая после этого (см. табл. 17).

«В сущности, — пишет Дайамонд, — консолидация есть процесс достижения та- кой широкой и глубокой легитимации, при которой все политические акторы — на уровне как элит, так и масс — верят, что демократический режим является лучшим для их общества, чем любая иная реалистическая альтернатива, которую они могут себе вообразить». При этом подобная легитимность должна не только быть неким абстрактным доверием к системе, но и включать определенные нормативные обязательства и бихевиоральные структуры.

Cущественными в этом процессе являются перемены в политической культуре, которые выражаются в поведенческих структурах и предполагают переход от «инструментальных» установок к демократии к «принципиальным», т. е. демократия в этом случае становится ценностью, которая передается в процессе политической социализации и укореняется в ценностной структуре личности на правах одной из ведущих.

Сравнительный анализ процессов возникновения и консолидации демократии показал, что политическая культура оказывает на них влияние тремя путями: переменой в сознании и ощущении властвующих элитных групп; изменением массовой политической культуры; оживлением демократических норм и предпочтений.

Ларри Дайамонд делает акцент на ответственности элит за укрепление или разрушение демократии со временем, хотя и не отрицает значения массовой культуры. Он убежден, что политическая культура может как расширить, так и ограничить возможности для демократии: «В действительности можно утверждать, что перемены в роли, силе или стабильности демократии редко случаются без некоторых заметных подвижек — или отсутствия перемен — в политической культуре».

Различие между процессом перехода к демократии и ее консолидацией приводит к необходимости определить некоторый набор необходимых и достаточных условий, при которых последний процесс может начаться. Хуан Линц и Альфред Степан выделяют три таких условия.

• Во-первых, при современной политической организации общества свободные и признанные вы- боры не могут быть реализованы, победители не могут осуществлять монополию легитимной власти и граждане не могут эффективно реализовать свои права, защищенные господством закона, если не существует государства.
• Во-вторых, демократия не может стать консолидированной, если демократический переход не завершен. Демократический переход считается завершенным, когда деятельность всех ветвей власти (исполнительной, законодательной и судебной) имеет высокий уровень свободы от влияния со стороны военных, религиозных структур и других авторитарных сил.
• В-третьих, ни один режим не может быть назван демократическим до тех пор, пока его правители не правят демократично, т. е. исполнительная власть не покушается на конституцию, не подавляет права личности и меньшинств, не вмешивается в дела законодательной власти и т. д.

Все три условия говорят о том, что консолидированной демократией может стать только демократия, а не либерализированный недемократический режим, псевдодемократии или гибридные демократии, где некоторые демократические институты сосуществуют с недемократическими институтами вне контроля демократического государства. Под консолидированной демократией они, таким об- разом, понимают «политический режим, при котором демократия как сложная система институтов, правил и структурных побуждений и препятствий стала буквально „единственной игрой в городе“».

В поведенческом смысле демократический режим тогда можно считать консолидированным, когда никакие значительные национальные, социальные, экономические, политические или институциональные акторы не имеют возможности достигнуть своих целей путем создания недемократического режима или отделения от государства.

В смысле установок демократический режим является консолидированным, когда подавляющая часть населения, даже при наличии экономических проблем и разочарований, имеет мнение, что демократические процедуры и институты являются наиболее подходящими для управления общественной жизнью, и когда поддержка антисистемных альтернатив является небольшой и более-менее изолирована от продемократических сил.

Наконец, в конституционном смысле демократический режим является консолидированным, когда правящие и управляемые одинаково подчиняются механизму разрешения конфликта внутри границ особых законов, процедур и институтов, санкционированных новой демократической конституцией.

Условиями консолидированной демократии могут стать лишь гражданское общество, относительно автономное политическое общество, подчинение государства и основных политических акторов господству права, защита индивидуальных свобод и социальной жизни, институционализированное экономическое общество и эффективное государственное управление.

Значительное внимание в исследованиях процессов консолидации демократии уделяется элитам. Следует заметить, что консолидация демократии при использовании концепции элит предстает как про- цесс перемен, осуществляемых по выбору различными группами элит, отношения между которыми и отношения которых к демократии составляют центр проблемы.

Существует довольно подвижная и тонкая граница между стремлением не допустить реставрации политического режима и установкой на демократию. Как пишут некоторые исследователи, «немногие политические акторы готовы поставить свое будущее в зависимость от демократических институтов; они ищут другие, часто неправовые и антидемократические пути для укрепления своих позиций, поддерживая демократический процесс до тех пор, пока он не угрожает их интересам».

В этом смысле центральной проблемой консолидации демократии выступает формирование действительно демократической элиты, которая может подчинять свои интересы демократической процедуре и ищет их удовлетворения в рамках демократических правил игры.