Юридическая природа института контракта с участием государства

В рамках исследования правовых последствий мер дополнительного государственного вмешательства в международный инвестиционный проект требует специального рассмотрения вопрос о юридической природе института контракта с участием государства. Поэтому в целях обозначения четких, насколько это возможно, юридических параметров мер разумного государственного вмешательства в международный инвестиционный проект следует особо рассмотреть правовое содержание института контракта с участием государства.

Не где-нибудь, а именно в международном инвестиционном праве юридический механизм защиты иностранной собственности сформировался раньше, чем его национальный аналог. Уже на заре зарождения правоотношений в данной сфере иностранный инвестор вынужден был прибегнуть к защите своего государства, что обеспечивалось прежде всего на двусторонней межгосударственной основе.

Институт контракта в глобализирующемся мире выступает универсальным договорно-правовым средством, без которого невозможно представить международное инвестиционные отношения. Между тем международные контрактное право в системе международного частного права остается недостаточно разработанным, поэтому, надо полагать, и малопонятным. За последнее говорит, например, то обстоятельство, что нередко юристы общей квалификации обосновывают свою позицию ссылкой на ст. 26 Венской конвенции о праве международных договоров, когда речь идет о конкретных хозяйственных контрактах с участием государства как равноправного гражданско-правового партнера, тогда как данная конвенция регулирует отношения сугубо между государствами.

Необходимость в прямом сотрудничестве между государством и иностранным предприятием часто может возникнуть в целях эксплуатации и разработки энергетических ресурсов. В значительном числе случаев такое сотрудничество осуществляется на контрактной основе. У многих государств не всегда есть все необходимые технологические мощности или финансовые ресурсы, и они должны часто обращаться к частным предприятиям, включая иностранных инвесторов.

Частные предприятия в энергетической области – это обычно транснациональные корпорации, действующие в различных районах мира. ТНК принимают свои решения, касающиеся инвестиций, на основании имеющейся в их распоряжении глобальной информации и с учетом возможностей использования доступного капитала и технологий, что мы видим на примере “Сахалина-2”.

Вызывает удивление, что юридический принцип pacta sunt servanda часто воспринимают как один из руководящих принципов для выработки определений, относящихся к обязательной силе контрактов. Между тем участие государства в гражданско-правовых отношениях само по себе не дает права переносить возникшие правоотношения в плоскость международного (публичного) права.

Здесь возникает совершенно другая юридическая ситуация, которая может быть разрешена только международными частноправовыми методами, т.е. нормами международного частного права. Не случайно условия хозяйствования такого рода нашли особую регламентацию в других странах (административные контракты в континентальном праве; публичные контракты в англо-американском праве).

Со времен утверждения древнеримского права, ставшего фундаментом двух ведущих правовых систем (континентальной и англосаксонской) принцип pacta sant servanda является общепринятым. Но тем не менее следует констатировать, что все национальные правовые системы, признавая данный принцип, по-разному раскрывают его.

Для теории и практики международного инвестиционного права и процесса имеет важное значение то обстоятельство, что в большинстве национальных правовых систем так называемые правительственные контракты имеют особый статус.

В этих целях принимается специальное инвестиционное законодательство, призванное как поощрять приток иностранного капитала, так и обезопасить национальный рынок от его возможного отрицательного влияния.

Государства свободно вступают в международные рыночные отношения, сами выбирают партнеров, заключают с ними различные сделки. Стабильность, эффективность функционирования мирового рынка не в последнюю очередь зависят от дисциплинированности государств, непререкаемого следования взятым ими обязательствам. Но не так уж редки ситуации, когда государства не выполняют свои обязательства и возникает вопрос о том, как понудить их к этому и как быть с их ответственностью.

В подобном подходе, несомненно, заинтересованы многие государства. Вторая тенденция – прямо противоположная. Она отражает позицию иностранных партнеров данного государства, заинтересованных в своем юридическом равенстве со всеми независимо от того, являются ли они государствами или иными субъектами права.

Фактическая монополия государственной собственности в сочетании с государственной монополией во внешней торговле заранее ставили Советское государство в привилегированное положение не только внутри страны, но и в экономических контактах с иностранным “элементом”. Это служило серьезным тормозом для развития как внутренних, национальных, так и международных экономических связей.

В мире существует и иная практика. В США, например, принято подразделять гражданско-правовые договоры на три группы. Первая: договоры непосредственно между самими предпринимателями, они меньше всего подвергнуты государственному воздействию, в отношении их преобладает саморегулирование.

Вторая: договоры потребительские, заключаемые предпринимателями с гражданами-потребителями, здесь вмешательство государства значительно больше и направлено оно главным образом на защиту прав потребителей. Третья: договоры, в которых так или иначе участвует государство в лице своих полномочных органов и организаций. В этих гражданско-правовых отношениях урегулировано буквально все, так как государство с помощью норм права устанавливает правила своего собственного поведения.