Язык шумеров

Судя по лингвистическим и топонимическим данным, шумеры не были автохтонами Шумера. Это обстоятельство, принадлежность шумеров к европеоидной расе, а также все полученные нами выше данные говорят в пользу их возможного происхождения с территорий России (Русская равнина). Поскольку других мест возможного исхода европеоидов шумеров в 7 – 5-ом тыс. до н.э. попросту не существовало, а целый народ не может в одночасье вспыхнуть чудесной цивилизацией – вспыхнуть из ниоткуда.

Скептики, конечно, могут несколько засомневаться, приводя в качестве доводов возможность рождения гениев среди ранее нецивилизованного народа, который, якобы, эти гении и приводят к вершинам цивилизации.

Специально для таких приведём образный пример. Представьте: сидит обезьяна на дереве. Она никогда ничего более продвинутого, чем банан, в своей жизни не видела и ничего более передового, чем ковыряться палочкой в муравейнике, не делала. Вы на неё смотрите и разговариваете по мобильному телефону.

Отвлёкшись на минуту и отложив телефон в сторонку, Вы по возвращении замечаете, что та же обезьяна сидит на том же самом дереве и держит в лапах мобильный телефон. Каждый нормальный человек понимает, что здесь нет места чудесам, и происхождение мобильного телефона в руках обезьяны чётко определяется.

Так вот, возвращаясь к Шумеру, мы должны отчётливо понимать, что шумеры пришли в незаселённые районы Шумера из другой страны и не только принесли в себе европеоидные расовые признаки, но и знание, которое в районах их исхода собиралось по крупицам на протяжении многих десятков тысяч лет.

Это, в частности, касается также и мифологии, и языка. Или другой пример. В Китае имеется единственный в мире самый скоростной поезд. Но разработали и сделали его немцы. Если китайцы уничтожат конструкторов и документацию, значит ли это, что они станут считаться изобретателями и изготовителями этого поезда?

Между тем, в целом ряде лингвистических исследований шумерский язык определяется, как «генетически изолированный». Политика, а, точнее сказать, историческая политика, в данном случае здесь вмешивается в отправление научной мысли. И вмешивается по той причине, что современное демократическое мировое сообщество в большей части своей строится, исходя из тезиса о библейском происхождении цивилизации.

Даже та заявленная ИНАЯ позиция академической науки о приверженности последней дарвиновской теории другим своим крылом всё равно относит теперь уже дарвиновское происхождение человека в места исключительно библейских событий.

Чего стоит хотя бы принятие учёным сообществом наименования языковой семьи по персонажу Библии: Сим – семитские языки: представьте, славяне дадут имена языкам по Велесовой книге – велесовские языки, свароговские языки, макошинские языки, ярильские языки, русальские языки и т.д. Или другой термин – праадамиты, определяющий людей, живших до библейского Адама.

Представьте, мы будем их называть пракецалькоатлитами – потомками индейского Кецалькоатля. Это, в свою очередь, накладывает жёсткие рамки на историческое популяризаторство, семитически предустанавливая, что, якобы:

  • во-первых, предками всех народов являются семиты,
  • во-вторых, предком всех языков является семитский язык.

Как известно, ни то, ни другое далеко не соответствует исторической действительности. Как также известно, и как мы показали в , так называемая семитская общность создана путём реконструкции (искусственно), начиная всего лишь с 18-го века н.э.

Уже почили в небытии две других ложных («гипотетических») семьи языков, названные по именам двум из трёх сынов библейского Ноя Хама и Яфета – хамитская и яфетическая. Семитская ещё цепляется за жизнь, хотя на картах языков ей никогда не находится места. Если только не путём прямого переименования уже существующих установленных языков и семей языков.

Не смотря на данные науки, публично идя на поводу у натянутого понятия межэтнической толерантности, многочисленные учёные на самом деле обслуживают процесс длительной исторической оккупации новых земель семито-кавказоидными переселенцами, последовательно уничтожившими все известные цивилизации (за исключением пока что только одной – русской).

Как известно, книга Библии «Апокалипсис» говорит о расправе, которую учинит иудейский мессия/машиах/христос, уничтожив ВСЁ население Земли и оставив только 144.000 иудеев из 12-ти колен израилевых. Именно для этого именно такие учёные в ущерб истине проповедуют именно семитское (иудейско-библейское) происхождение цивилизации. Хотя, повторим, это, конечно, из области мифологии и ничего общего с наукой не имеет.

Поэтому заявленная «генетическая изолированность» шумерского языка на самом деле подразумевает следующее: шумеры не имеют ни предков, ни братьев среди известных языков мира. Что, в свою очередь, говорит только об одном из двух:

  • либо шумеры молчали (не имели вовсе языка) до своего прихода в Шумер,
  • либо шумеры пришли в Шумер с другой планеты.

Потому что во всех других случаях шумеры должны иметь языковых родственников. В данном случае ситуация не уникальна. Она повторяет в точности ситуацию с этрусским языком, происхождение которого также, якобы, не установлено.

Интересность этих двух ситуаций заключается в том, что обе культуры – и шумерская, и этрусская (из пеласгской) – являлись наиболее развитыми в своих регионах в своё историческое время и оказали на последующие культуры и народы просвещающее воздействие. Обе эти культуры были образованы проторусскими переселенцами.

А поскольку, повторим, современное изложение истории во многом идёт исключительно в угоду семитскому единоначалию, недопустимо, чтобы хоть какая-то иная общность была исторически более передовой, нежели сами семиты. И поэтому эта чёткая установка также чётко отрабатывается соответствующими исследователями – шумерский и этрусский (из пеласгского) языки не имеют (читай: не могут и не должны иметь) своего генетического предка.

Поэтому шумерский язык раннего периода (досемитского) активно не изучается, а пеласгский язык не изучается вовсе – поскольку, если бы такие исследования проводились бы, то результаты этих исследований поставили бы огромные знаки вопроса на трудах многочисленных «исследователей», заявляющих вышеобозначенные трудности классификации этих языков.

Однако поскольку околонаучная пропаганда не имеет ничего общего с уже состоявшейся единожды реальной историей, нам вполне по силам отыскать предков и шумерского языка.

Формирование шумерского языка относят к культуре Урука (4-е тыс. до н.э.), которая сменила эль-обейдскую (в центре города Урук раскопаны и «Красное здание», и «Белый храм»).

Принятая периодизация собственно шумерского языка такова:

  • 2900 – 2500 гг. до н.э. – архаический период: много идеограмм в письме, не все грамматические форманты и звуки записываются; учебные и хозяйственные тексты, строительные надписи, юридические документы.
  • 2500 – 2300 гг. до н.э. – старый период: хозяйственные тексты, строительные, юридические и исторические надписи.

Дальнейшие периоды языка народов шумерских территорий говорят о состоявшейся семито-кавказоидной оккупации и полном уничтожении пришлыми семитами европеоидного населения Шумера:

  • 2300 – 2200 гг. до н.э. – переходный период: малое количество памятников письменности, что объясняется шумеро-аккадским двуязычием.
  • 2200 – 2000 гг. до н.э. – новый период: много строительных надписей, длинные стихотворения, тексты религиозного содержания, архивы.
  • 2000 – 1800 гг. до н.э. – поздний период: эпические песни, гимны; явное влияние аккадского языка (семитская группа афразийской языковой семьи).
  • С 1800 г. до н.э. – послешумерский период, когда язык перестал быть живым и оставался лишь одним из официальных; от этого времени остались билингвы.

Ранний этап шумерского языка, как уже мы отмечали выше, вроде бы не соотносится ни с одним из известных языков, а поздний соотносится с языками сино-кавказской семьи. Именно в этот период семито-кавказоидная оккупация шумера и состоялась.

Источники говорят об этом, как о процессе ассимиляции одной культуры другой, забывая, однако, что культура шумеров была полностью уничтожена ассимилянтами, переработана ими и позже выдана в качестве своей (например, халдеи-арамеи «унаследовали» от шумеров астрологию, «древние евреи» «унаследовали» от шумеров письмо и т.д. и т.п.).

Это в точности так же, как конкистадоры «унаследовали» от индейцев земли обеих Америк: многие города и штаты носят названия индейских племён, а сами индейцы стали отличным удобрением для неплодородных прерий Запада.

Первые памятники шумерской письменности датированы 3200 годом до н.э. Язык шумеров был разговорным в 4 – 3 тысячелетиях до н.э. у носителей эль-обейдской культуры. Но поскольку она исторически строилась на хассунской культуре 6-го тыс. до н.э., а схожесть религиозного культа поклонения славянской Макоши (идентичные женские статуэтки, орнамент и т.п., см. выше) налицо, можем предположить, что и язык шумеров был унаследован именно из этого времени.

  1. Австрическая – восток Евразии,
  2. Эламо-дравидская – на восток от Шумера,
  3. Сино-кавказская – на северо-запад от Шумера,
  4. Русская (общеиндоевропейская) – на запад и на север от Шумера,
  5. Уральская – на северо-восток от Шумера,
  6. Афразийская – в северо-восточной Африке,
  7. Негроидная – в южной Африке.

Этот список окончателен. Дополнения к нему невозможны. Рассматриваемого периода времени языковое пространство «перепахано» вдоль и поперёк, так что найти какую-либо дополнительную семью языков, ранее не известную, будет не только невозможно, а невозможно вовсе.

Анализируя приведённый список, обнаруживаем: с австрической, афразийской, уральской и негроидной семьями-языками у шумеров (раннего этапа, до 5-го тыс. до н.э.) контакта не было – разграничение происходило территориальной удалённостью. К тому же в расовом отношении шумеры, принадлежащие к европеоидной расе, не могли говорить на языках монголоидов (австрическая и уральская семьи) или негроидов (афразийская и негроидная семьи).

Также по причине расового несоответствия шумеры не могли являться носителями эламо-дравидского языка туземного негроидного населения Элама и Индии.

О заимствованиях и возможной переработке последнего также речь идти не может, поскольку даже в настоящее время европеоиды-индийцы не смешали свой индоевропейский язык с дравидским языком местного дравидского негроидного населения Индии – в Индии до сих пор два «языка» (два потока языков).

Таким образом, из семи поименованных семей языков шумеры могли говорить только лишь:

  • либо на сино-кавказском (семитском),
  • либо на проторусском (общеиндоевропейском) языках.

Многочисленные исследования однозначно показывают, что шумерский язык не относится к сино-кавказской (семитской) семье. Более того, именно после того, как семито-кавказоидное «государство» Аккад, расположенное на северо-западе от Шумера, создалось, укрепилось и напало на Шумер, перестал существовать и шумерский язык, и сам шумерский народ.

Однако и этот процесс насильственной ассимиляции состоялся лишь со 2-го тыс. до н.э., что отражено в приведённой нами выше периодизации шумерского языка. Выводы о принадлежности шумерского языка к проторусской (индоевропейской) семье сомнений не вызывают. Хотя для уточнения наших позиций обратимся к анализу самого языка.

Строй шумерского языка в качестве двух основных типологических доминант содержал:

  • агглютинативный характер организации морфем в слове,
  • эргативный характер актантно-предикатных отношений.

Эти две черты имеют ряд зависимых тенденций в структуре языка. Первая из них определяет то, что все морфемы в шумерском слове имеют границы – несут по одному грамматическому значению. Агглютинация состоит в том, что производные слова образуются путём присоединения к корню или основе аффиксов, имеющих определённое значение.

При этом аффиксы следуют друг за другом, не сливаются ни с корнями, ни с другими аффиксами, и их границы отчётливы. Например, поморка, где: по – приставка, указывающая на расположение; мор – корень, устанавливающий смысл основы; к – суффикс, указывающий на лиц женского пола, образованных от корня; а – окончание, указывающее на женский род, единственное число.

Шумерскому языку свойствен сингармонизм (в пределах двусложной основы возможен только один гласный звук, например, молоко, парад, хорошо и т.д.) и эргативная структура (глагол-сказуемое всегда замыкает предложение, а актант со значением активного действия всегда стоит первым, например, я тебя люблю, ты на небо смотришь и т.д.).

Агглютинативность как структурная доминанта, по части мнений, предполагает, что язык должен быть полисинтетическим, особенно в структуре глагола. В шумерском языке это подтверждается таким фактом, что практически все виды актантов имеют согласование в структуре глагола, а также практически полностью соотносятся морфологическое и синтаксическое выражение эргативной структуры языка.

Однако сегодня, как утверждают некоторые лингвисты, полисинтетизм характерен лишь для языков Америки, Новой Гвинеи, Океании, северной Австралии. В Евразии полисинтетические языки распространены только на Дальнем Востоке, географическое исключение составляет только абхазский язык в западном Закавказье.

Для Африки полисинтетизм также нехарактерен. Таким образом, мы видим, что полисинтетизм – явление в основном монголоидных языков. Шумеры, как мы показали выше, являлись европеоидами.

Для русского человека, в совершенстве владеющего своим родным языком, одного глагола – поработаю, понадкусываю, перепрыгнешь – достаточно для описания понятия, ему соответствующего. Поэтому предложения, состоящие из одного такого слова, часты в русском языке. Особенно в разговорном.

Именно поэтому представление о степени полисинтетизма того или иного языка принципиально зависит от критериев выделения границы слова. Таких границ (универсальных) на сегодняшний день в лингвистике не существует. В результате при изменении представлений о границе слова квалификация языка по шкале «аналитизм – синтетизм – полисинтетизм» может радикально изменяться.

Поэтому любой малоизученный язык представляет для лингвистов в первую очередь загадку членимости его на слова. Полисинтетические языки обычно имеют возможность передать то или иное значение, выражаемое посредством глагольного аффикса (например, «понадкусыва-Ю»), также и с помощью отдельного слова (например, «Я понадкусываю»).

Поэтому большинство лингвистов относительно полисинтетичности того или иного языка разделяют формулу «очевидно, что это не бинарный признак типа «да/нет»». Потому что при изменении представлений о границе слова квалификация языка по шкале «аналитизм – синтетизм – полисинтетизм» может радикально изменяться. Приведём ещё один красноречивый энциклопедический пример: «Французский язык традиционно рассматривается как один из наиболее аналитических западноевропейских языков.

Между тем такое описание навязывается лишь привычкой воспринимать французский в его орфографической форме. Более объективный подход к живому устному французскому показывает, что этот язык проделал уже следующий этап эволюции – из аналитического он превратился в полисинтетический (К. Ламбрехт).

Предложение Il me l’a donne «он мне его дал», которое мы привычно воспринимаем как состоящее из пяти слов, реально представляет собой одно фонетическое слово , и если бы мы описывали этот язык как какой-нибудь малоизученный язык Новой Гвинеи или Амазонии, вероятно, что могла бы быть предложена именно такая трактовка».

То же касается и эргативности шумерского языка. Структура эргативности в шумерском языке целостная, т.е. проявляется и в глагольной системе (личные аффиксы), и в именной (эргативный падеж, выражающийся постфиксом -е). В нашем примере можно перевести одно слово «понадкусываю» в эргативное предложение, например, «я понадкусываю».

Здесь мы получаем согласование актанта «я» и аффикса «-ю», хотя с нашей точки зрения это просто обычное дублирование. Именно в силу эргативности шумерский язык причисляли к сино-кавказским языкам: и к абхазо-адыгским или нахско-дагестанским, и к картвельским.

Однако они имеют номинативный характер синтаксиса, который присущ индоевропейским, уральским, тюркским и др. языкам. А эргативность заявляется как качественно иное по отношению к номинативным языкам типа славянских или тюркских.

Из всего сказанного выше становится понятно, почему попытки простым сопоставлением тех или иных признаков шумерского языка втиснуть его в какую-либо семью оказались неудачными.

Именно поэтому не удалось доказать и принадлежность шумерского языка сино-кавказской семье: ни один из структурных или лексических элементов, встречающихся в шумерском и одновременно находящим параллель в любом ином сино-кавказском, не может быть объявлен именно генетической параллелью, так как может оказаться древним заимствованием.

С нашей точки зрения, основанной на анализе пространственно-временной классификации языков, изложенной в, шумерский язык нельзя приводить к родству с сино-кавказскими языками, поскольку большинство из последних в эпоху развитого шумерского языка (5 тыс. до н.э.) попросту не существовало в истории. Единственным сино-кавказским языком 5-го тыс. до н.э. является пракартвельский.

Однако и он получен расчётным путём, то есть вероятность его существования может равняться как 100%, так и 0%. Более того, сино-кавказских археологических культур указанного времени ещё не найдено.

Все культуры 5-го тыс. до н.э. региона Месопотамии являются проторусскими праславянскими. Очевидная полная невозможность использования шумерами языка другой расы (кавказской), более того, повторим, именно после геноцида, устроенного в Шумере семитами-аккадцами, и сам Шумер, и шумеры, и шумерский язык перестали существовать.

Исходя из сказанного, мы вправе рассчитывать на достаточно высокий процент совпадения шумерских и русских слов (да, несмотря на разницу в возрасте).

Рассмотрим ещё некоторые особенности шумерского языка. Например, в шумерском языке множественность образуется путём повтора – шумер. udu-udu, все имеющиеся в виду бараны. В русском языке сохранилось еле-еле, едем-едем, тихо-тихо и т.д. Шумер. udu-xa, бараны разного рода (путём аффикса –xa, русск. – кса) в русском языке также имеет аналог для обозначения «разного рода»: небо – небе-са, чудо – чуде-са, тело – теле-са и т.д.

Сами шумеры называли себя «sang-ngiga». Обычно это переводят как «черноголовые» от sang, голова, ngi(g), чернить. Очень спорное утверждение, поскольку они были не неграми, а белыми европеоидами. А это значит, что в отличие от присутствовавших рядом с ними негроидных туземцев, шумеры были отнюдь не черноголовые, а, скорее, «белоликие».

Поэтому, на наш взгляд, возможно:

  • либо термином «sang-ngiga» шумеры называли автохтонное негроидное население;
  • либо это словосочетание следует расшифровать иначе.
Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)