Усиление и господство бюрократии
Об усилении роли администрации в государственном и частном секторах экономики писал и М. Вебер. Она, говорил он, уже захватила господствующие высоты в общественной жизни и превратилась в самостоятельную социальную страту. Сословная сплоченность бюрократии покоится не только на субъективном ощущении принадлежности к данной группе, но и на вполне объективных процессах. В бюрократизированном обществе повышается социальная значимость «чина», возникает своего рода пиетет к должности, который защищается административно-правовыми нормами.
На самом деле рост бюрократии отражал тот факт, что в капитализме XX века управление производством перестало служить прямой функцией собственности на орудия труда. Да и сама собственность теряет индивидуально-частный характер, становясь все больше корпоративно-коллективной. «Люди, господствующие в бюро», монополизируют технику управления и каналы коммуникации. Все чаще они засекречивают информацию под предлогом «служебной тайны», создают такие механизмы поддержания иерархической структуры, которые исключают конкуренцию, выбор и оценку работников по деловым качествам. Бюрократия несовместима с участием всех или большинства членов организации в принятии управленческих решений. В этом вопросе она считает компетентной только себя, полагая, что управление есть функция профессионалов. Чиновники — это, прежде всего, те, кто прошел специальную подготовку и занимается управлением всю жизнь.
Усложнение управления производством приводит к монопольному захвату ключевых позиций «статусной группой», имеющей свою идеологию и систему ценностей. Происходит тотальная бюрократизация управленческого аппарата. Бюрократия превращается в господствующий элемент социальной структуры, и сверх того — в такой жизнеспособный элемент, который практически не поддается уничтожению. Из всего многообразия социальных действий на производстве единственно рациональными и законными признаются те из них, которые осуществляются самой бюрократией или служат поддержанию ее статус-кво.
Менеджеры как социальный класс
В 1941 г. Дж. Бернхайм пишет книгу «Менеджерская революция», основной пафос которой заключался в том, что класс капиталистов практически вытеснен классом управляющих. По существу, его идеи во многом совпадают с мыслями Вебера, но с той лишь разницей, что вместо бюрократии господствующей силой провозглашаются менеджеры. Он считает, что капиталист-собственник перестал быть необходимой предпосылкой нормального функционирования производства, что менеджеры — такой же социальный класс, как бюрократы или буржуазия. Собственность, полагает Дж. Бернхайм, это не просто капитал или овеществленный труд, а, прежде всего, контроль. Если нет контроля, то нет и собственности. Но контроль находится теперь в руках менеджеров, а собственности в прежнем ее понимании не существует.
Промышленная революция XVIII — XIX вв. разрушила феодально-сословную систему и привела к формированию классового строя. Класс, в собственном, а не расширительном смысле этого слова, становится главным элементом социальной стратификации капитализма. В широком значении под классом понимают большую социальную группу людей, владеющих либо не владеющих средствами производства, занимающую определенное место в системе общественного разделения труда и характеризующуюся специфическим способом получения дохода. В узком смысле — класс — это любая социальная страта современного общества, отличающаяся от других доходом, образованием, властью и престижем.
Хотя собственность на средства производства играет в современном обществе важную роль, ее значение постепенно снижается. Эра индивидуального и семейного капитализма уходит в прошлое. В XX в. доминирует коллективный капитал. Акциями одного предприятия могут владеть сотни и тысячи людей. И хотя собственность распылена между огромным числом владельцев, ключевые решения способны принимать только те, кто держит контрольный пакет акций. Часто ими оказываются высшие менеджеры—президенты и директора компаний, председатели советов правления.
Сегодня в США выделяют четыре основных класса: высший, средний, рабочий и низший, каждый из которых, за исключением рабочего, разбивается дополнительно на 1—3 слоя. Проводившиеся в стране на протяжении почти 50 лет регулярные социологические опросы, в ходе которых американцев просили отнести себя к одному из них, позволили получить количественную картину распределения населения по классам. Как ни странно, но она оказалась устойчивой на протяжении десятилетий: колебания в ней не превышают нескольких процентов. В 1947 и 1987 гг. к высшему классу относили себя 3 и 4%, к среднему — 43 и 47%, к рабочему— 51 и 43%, к низшему— 1 и 5% американцев соответственно.
В высший класс входит старая родовая аристократия и нувориши, пришедшие из рядов финансистов, торговцев недвижимостью, королей нарко- и порнобизнеса. Обычно богатые —не одиночки, а семьи и семейные кланы. В списке из 400 фамилий, отнесенных журналом «Форбс» к числу самых богатых (т. е. имеющих доход не менее 200 млн. долл. в год), значатся 14 Рокфеллеров и 8 Меллонов. Многие из них сделали богатство на нефти. Концентрация богатства в семейных группах продолжается. Характерная черта американской стратификации — самовоспроизводство богатых.
Низший класс живет у черты или за чертой бедности. Но не только он. По официальным данным, в 1990 г. 32 млн., или 14%, американцев, жили ниже официального уровня бедности, который составлял доход в 6024 долл. в год на одного человека или 9435 долл. на одну семью. Следовательно, в число бедных попадает и часть представителей рабочего класса. Другая, наиболее квалифицированная, часть его относится к среднему классу.
В результате средний класс в США составляет порядка 60% всего населения страны. И это не удивительно. Во всех развитых странах, независимо от их культурных и географических различий, доля среднего класса примерно одинакова— 55 — 60%. На социальной лестнице этот класс размещается между элитой («верхами») и рабочими либо социальными «низами».
Увеличение роли среднего класса в обществе объясняется вполне объективными причинами. В XX в. в США и других развитых странах происходит сокращение ручного и расширение машинного труда как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. Следовательно, сокращается численность рабочих и крестьян, последние составляют в США лишь 5%. Но это не традиционные крестьяне, а независимые и зажиточные фермеры. Список новых профессий обогащается не за счет малоквалифицированных, как прежде, а за счет высококвалифицированных, наукоемких специальностей, связанных с прогрессивными технологиями. Их представители автоматически попадают в средний класс. С 1950 по 1990 г. доход американской семьи удвоился. Возросла покупательная способность населения, расширился досуг, больше времени стало отводиться на развлечения, туризм, увеселения. Трудовое общество уходит в прошлое, на смену ему идет общество досуга.
Средний класс играет в обществе особую роль: образно ее можно уподобить функции позвоночника в человеческом организме, благодаря которому он сохраняет равновесие и устойчивость. В средний класс входят, как правило, те, кто имеет экономическую независимость (владеет предприятием, фирмой, офисом, частной практикой, своим делом) или ярко выраженную профессиональную ориентацию (ученые, священники, врачи, адвокаты, средние менеджеры, мелкая буржуазия). Очевидно, что речь идет о функциях, которые не только высоко ценятся обществом, но и высоко вознаграждаются. Ученые, священники, врачи, адвокаты, средние менеджеры, банкиры и предприниматели составляют социальный стержень общества. Там, где нет среднего класса, или он еще не сформировался, общество нестабильно.
В рыночном обществе костяк среднего класса составляют менеджеры.
Средний класс — уникальное явление в мировой истории, возникшее в XX в. и выполняющее специфическую функцию стабилизации общества. Чем он больше, тем меньше вероятность того, что общество будут сотрясать революции, межнациональные конфликты, социальные катаклизмы.
Средний класс состоит из тех, кто сделал судьбу собственными руками и, следовательно, заинтересован в сохранении того строя, который предоставил им подобные возможности. Средний класс разводит два противоположных полюса — бедных и богатых — и не дает им столкнуться. Чем тоньше средний класс, тем ближе друг к другу полярные точки стратификации, тем вероятнее их столкновение, и наоборот.
В социологии критерием отнесения человека к тому или иному слою выступает не только доход, но и объем власти, уровень образования и престиж занятия, предполагающие специфический образ жизни и стиль поведения. Можно получать очень много, но все деньги тратить неумело или пропивать. Важен не только приход денег, но и их расход, а это уже образ жизни.
Средний класс (с присущими ему слоями) всегда отличают от рабочего класса. Но и рабочий класс отличают от низшего, куда могут входить безработные, бездомные, нищие и т. д. Как правило, высококвалифицированные рабочие включаются не в рабочий, а в средний класс, но в низшую его страту, которую заполняют, главным образом, малоквалифицированные работники умственного труда — служащие. Возможен иной вариант: рабочие не включаются в средний класс, но составляют два слоя в общем рабочем классе. Специалисты входят в следующий слой среднего класса, ведь само понятие «специалист» предполагает как минимум образование в объеме колледжа. Верхнюю страту среднего класса заполняют в основном профессионалы.
За рубежом профессионалами называют людей, имеющих университетское образование и большой практический опыт работы, отличающихся высоким мастерством в своей области, занятых творческим трудом и относящихся к так называемой категории самонанятых, т. е. имеющих свою практику или дело. Это юристы, врачи, ученые, преподаватели и т. д. Именоваться профессионалом почетно. Число профессионалов ограничено и регулируется государством.
Отделение собственности от контроля
Чуть раньше Бернхайма тезис о менеджерской революции провозгласили А. Берл и Г. Мине. Их работа «Современная корпорация и частная собственность» (1933) стала эмпирическим источником теории менеджерского капитализма. В подтверждение идеи о том, что разложение атома собственности разрушает фундамент, на котором строился экономический порядок последних трех веков, они привели следующие данные: около 65% крупнейших корпораций США контролируются или менеджментом, или с помощью особого механизма, который включает небольшую группу (меньшинство) акционеров. С тех пор эмпирические данные Берла и Минса стали источником значительного числа теоретических обобщений, используемых при изучении отделения собственности от контроля. Если собственность означает контроль, то их разделение предполагает исчезновение собственности как социального явления, имеющего самостоятельное существование, полагал уже упоминавшийся нами Дж. Бернхайм.
Еще более определенно высказался в 1961 г. Д. Белл: частную собственность в США следует считать фикцией. В 1945 г. Р. Гордон, провел вторичный анализ, посредством которого подтвердил данные Берла и Минса, а несколько позже к аналогичным выводам пришел и Р. Лернер. Мысль об особой роли управляющих в корпорации и миссии менеджмента в обществе высказывает в своей книге «Концепция корпорации» и П. Друкер, предпринявший, насколько нам известно, первое монографическое социологическое исследование крупнейшей корпорации «Дженерал моторе».
