Церковное пение

Условия подъема нашего церковного пения, широкого его распространения в формах высоких и чистых, коренятся в двух сферах, до сих пор имевших весьма мало соприкосновения: в сфере нашего высшего музыкального творчества и в сфере нашей скромной сельской школы.

Одна лишь задача оставлена этою школой без должного внимания – а эта задача есть коренная и историческая, кровная задача русской музыки. Она не дала нам полного круга художественных, истинно церковных песнопений.Пора подумать о пополнении этого пробела.

Верю, что он будет пополнен, несмотря на все внешние препятствия. Но и об этих препятствиях, непонятных, обидных, недостойных – стоит сказать несколько слов.Года четыре назад самый талантливый из русских композиторов, П. И. Чайковский, издал четырехголосную литургию своего сочинения. И что же? Это радостное музыкальное событие вызвало целый ряд непостижимых, оскорбительных скандалов. Партитураг. Чайковского была запрещена, конфискована. Исполнение ее в церквах не было допущено.

Для того, чтобы удовлетворить естественному желанию публики ознакомиться с новым творением любимого автора, нужно было прибегнуть к концертному исполнению Литургии в полном ее составе, исполнению, которое произвело на людей благочестивых самое тягостное впечатление. Действительно, это вышло похоже на обедню, прерываемую вызовами и рукоплесканиями.

С внутренней – она с начала до конца проникнута глубоким, искренним религиозным чувством с некоторым преобладанием субъективно элегического элемента. Затем она отличается обычными достоинствами творений г. Чайковского: обилием самобытных мелодий, мастерским голосоведением, полным отсутствием всяких низменных эффектов.

Вся литургия рассчитана на исполнение полным, первоклассным хором. В чем же заключалась бы опасность, если бы литургия г. Чайковского была предоставлена самой себе? Она была бы исполнена несколько раз в столичных церквах. Некоторые лучшие ее нумера продолжали бы исполняться в них от времени до времени.

При этом наглядно обнаружились бы и все ее достоинства, и все ее недостатки, к коим никто не может быть чувствительнее, чем высоко талантливая, чуткая натура самого автора, и этот опыт благотворно отразился бы на последующей его творческой деятельности.

Благословенна наша суровая северная природа, полагающая неумолимые пределы физическому труду селянина, повелительно призывающая нас к деятельности духа. Благословенны и долгая осенняя распутица, и бесконечные зимние ночи, и скромная сельская церковь, собирающая под сень свою детей и юношей напоминанием о том, что не о хлебе едином будет жив человек!