СМИ в переходный период развития общества

Массово-информационная деятельность, функционирование системы средств массовой информации в различные исторические эпохи определяются двумя группами закономерностей.

Первая связана с общесоциологическими законами, функциональной ролью журналистики в общественной жизни.

Поскольку общефункциональная специфика журналистики в принципе неизменна — выполнять коммуникативную роль, активно участвовать в формировании массового сознания, влиять на принятие управленческих решений, быть фактором развития культуры, носителем рекламно-справочной информации и т.д., — профессионально-творческий характер СМИ разных времен и народов при всех различиях, связанных с национально-региональными традициями, техническими возможностями, принятыми образцами и т.д., принципиально един.

Так, первые газеты XVII–XVIII веков и газеты XX века при всех различиях, часто разительных, все же являются именно газетами — средствами массово-информационного взаимодействия со своими столь же разнообразными аудиториями.

Однако картина во многом меняется, если взглянуть на явления журналистики не с общефункциональной профессионально-творческой точки зрения, а с точки зрения содержательного наполнения деятельности средств массовой информации, с точки зрения меры и объема «дозволенной» свободы, что и определяет характера социально-политической линии СМИ при выполнении ими своих функций.

Благодаря различиям в общественном положении, в потребностях и интересах, стремлениях и взглядах социальных групп и представляющих их общественно-политических организаций (политических партий, профсоюзов, объединений предпринимателей, творческих и иных союзов и т.д.) возникает громадная совокупность изданий и программ, занимающих различные, часто противоположные позиции.

Разумеется, существенные различия касаются собственно политических вопросов, идеологических концепций, представлений о «нормальном» общественном устройстве; в меньшей степени социальные позиции противостоят друг другу в вопросах несобственно политических (культуры, искусства), а в вопросах неполитических (техники, спорта, естественных наук).

Поэтому позиции разных СМИ в одних сферах могут быть различными до противоположности, а в других близкими, сходными или чуть ли неидентичными.

Однако давая общую принципиальную характеристику позиции в журналистике, прежде всего нужно брать во внимание политико-идеологические взгляды, накладывающие отпечаток на выбранную линию поведения того или иного органа журналистики практически во всех сферах, поскольку политико-идеологическая линия — своеобразная визитная карточка, передающая характеристику сущности издания или программы в силу первостепенной значимости для СМИ их позиции по политическим вопросам.

При всем своеобразии каждого органа журналистики в ту или иную историческую эпоху, в той или иной стране, среди тех или иных политических сил следует выделять базовые исторические типы журналистики.

Основа выделения — фундаментальные социально-классовые ориентации, соответствующие им (хотя вовсе не однозначно и тем более не зеркально) идеологические представления и пропагандируемые ценности.

Отнесение конкретного журнала или газеты, программы ТВ или РВ к одному из исторических типов (греч. typos — «отпечаток», «форма», «образец») — результат высокого обобщения на основе определения «ядра» позиции и играемой в обществе роли, принципиальной социальной направленности.

Со времени возникновения журналистики в XVII веке по этому при- знаку выделяются (в разных вариациях) феодально-монархическая, религиозно-клерикальная, буржуазная, социалистическая «журналистики» с перспективой формирования общегуманистической журналистики в новой цивилизации, которая должна прийти на смену современному обществу с его посткапиталистическими и постсоциалистическими чертами и свойствами.

Следует иметь в виду, что в конкретных изданиях и программах могут сочетаться черты разных исторических типов (например, социалистические идеи проникают в буржуазные СМИ и наоборот), а внутри каждого исторического типа существуют серьезно различающиеся разновидности (например, демократические и тоталитаристские формы и буржуазной, и социалистической журналистики).

Наконец, в зависимости от изменения роли той или иной группы представляющая ее интересы журналистика меняет свой характер (феодально-монархическая журналистика периода формирования абсолютизма резко отличается от журналистики тех же сил в период возвышения буржуазии и особенно в периоды буржуазных революций).

Федерально-монархическая печать стала складываться сразу же пос- ле возникновения первых газет. Она ведет свое начало со времен кардинала Ришелье, когда Т. Ренодо в 1631 году создал «La Gazette».

В России первой газетой являются «Ведомости», созданные Петром I в 1702 году. 13 января 1703 года (день выхода первого номера) отмечается как день российской печати.

Характерно, что этот тип прессы возник по воле верховной власти, прежде всего в период формирования абсолютистских (самодержавных) монархий в целях, говоря современным языком, идейно-организационного укрепления монархической абсолютистской власти, когда формировались мощные централизованные государства.

Идеологическими основами информационной политики служили освещаемые религией представления о божественной избранности монарха, естественности сословного деления общества (во Франции — духовенство, дворяне во главе с монархом, «третье сословие») и соответствующего «распределения обязанностей» в жизнедеятельности общества.

В период становления централизованных государств, формирования единой политической системы и экономического пространства, развития национальной культуры печать, способствуя развитию государства, распространяя идеи просвещенного абсолютизма и борясь за их реализацию, играла относительно прогрессивную роль.

Внутри нее существовали различные направления — охранительно-консервативные, либерально-просветительские, даже отражавшие идеи дворянской оп- позиции, объективно готовившей буржуазные преобразования, выступавшей за конституционную монархию, а порой и за республиканский строй.

Поэтому важно внимательно относиться к явлениям журналистики тех времен и хранить живое наследие прошлого.

Однако по мере превращения феодально-монархического строя в тормоз общественного развития этот тип прессы (утеряв остатки либерализма) в стремлении сохранить старые устои открыто выявил свою консервативную, а затем и прямо реакционную сущность.

Верховная власть в проводимой информационной политике стремилась сохранить монополию на журналистскую деятельность для «своей» прессы, ограничивая с помощью прямых запретов и цензуры оппозиционную журналистику. Особенно подвергалась преследованиям буржуазно-демократическая журналистика.

История распорядилась так, что и во времена господства буржуазных отношений во многих странах сохранялись монархические институты: либо как формально-традиционные (Великобритания), либо в определенной мере выполняющие свои функции (Испания), либо играющие действенную роль руководства государствами (ряд арабских стран).

Разумеется, существует и журналистика, поддерживающая и пропагандирующая монархические идеи —как выражение желательности видеть во главе государства того, кому «по праву крови» принадлежит эта роль (которая к тому же может исполняться «из высших соображений», из общих интересов нации без постоянной оглядки на мнения избирателей, подверженных непредсказуемым колебаниям).

Не случайно существует афоризм, что каждая монархия стремится к демократии, а демократия — к монархии.

Религиозно/клерикальная журналистика в эпоху феодализма выступала как носитель и проповедник господствующей идеологии, основывающейся на религиозном (лат. religio — «благочестие», «святыня», «культ высшего существа») мировоззрении (христианство, мусульманство, иудаизм, буддизм и др.), и была союзником и «дополнением» феодально-монархической прессы.

Освящая существующие порядки, она внушала мысль об их надчеловеческом происхождении власти («промысел божий») и страшных карах (вечных муках в аду) за посягательство на нее даже в мыслях. Нередко религиозные деятели претендовали и на прямое участие в управлении мирскими делами. Так сформировалась политическая концепция клерикализма (лат. clericalis — «церковный»).

Согласно этой концепции, приверженцы того или иного религиозного вероучения через церковных иерархов (теократия) или политических деятелей — приверженцев религиозных догматов — должны играть первенствующую роль в политическом управлении, общественной жизни, культуре (для исповедующих ислам, например, жить по законам шариата).

После утверждения буржуазного строя феодально-монархическая и особенно религиозно-клерикальная журналистика не прекратила своего существования, хотя в большинстве случаев изменила характер деятельности, «вписавшись» в буржуазное общество.

Объяснить это можно тем, что буржуазия боролась с монархией и религией непоследовательно, а порой и вовсе под монархическими («за хорошего царя», «за конституционную монархию») или религиозными (ереси, протестантизм, некоторые православные догматы и т.д.) лозунгами.

Ведь «святость» власти («Нет власти, аще от Бога») и «божественное» происхождение общественных порядков (теперь уже буржуазных) не только устраивали буржуазию, но и были необходимы ей в качестве одного из идеологических постулатов.

При этом в буржуазных государствах после укрепления капиталистических порядков религии и церкви отводится особенно важная роль, что связано с устойчивостью религиозной идеологии и ее возможностью сосуществовать, а часто и сотрудничать с различными социальными системами (на пряжках поясных ремней в немецко-фашистской армии было начертано: «Gott mit uns» — «С нами Бог»).

В конце XX века в силу кризиса традиционных идеологий и трудностей перехода к новому состоянию человеческой цивилизации, когда потребовались прочные и общезначимые ценностные опоры, возник своеобразный «ренессанс» религий и церквей, а вместе с этим и религиозно-клерикальной журналистики.

Так произошло после десятилетий гонений на религию и церковь в России. В перестроечный и постперестроечный периоды возникли новые приходы, восстанавливаются церкви (в том числе храм Христа Спасителя в Москве) и монастыри, повысилась роль духовенства в общественной жизни, резко возросла информационная деятельность церковных организаций.

Эта журналистика существует как в виде самостоятельных изданий и каналов ТВ и РВ, создаваемых религиозными и клерикальными организациями, так и в виде специальных рубрик и рубриковых программ на страницах светских га- зет, в структуре теле- и радиосетей.

Возникла даже специальная профессия религиозного радио- и телепроповедника, передачи которых собирают громадные аудитории.

Как и в светской журналистике, в религиозно-клерикальных СМИ существуют свои «правые», «центристы» и «левые». В католицизме воз- никла, например, так называемая «теология освобождения», пользующаяся большим влиянием в Латинской Америке.

В это же время «исламский фундаментализм», наоборот, стремится вернуться к нормам жизни далекого прошлого (хотя в мусульманском вероучении можно найти обоснование и для иного отношения к жизни современного общества).

Под религиозной оболочкой представители многих конфессий и их сторонники ведут борьбу за социальную справедливость, равенство, торжество добра и человечности.

Буржуазная журналистика возникла на волне антифеодальной борьбы. Она идеологически готовила победу буржуазных революций. Ее выдающихся деятелей преследовала феодальная реакция.

Долгое время томился в тюрьме выдающийся публицист Английской революции Дж. Лильберн, роялисткой Ш. Корде был убит журналист Жан Поль Марат, издатель газеты «Друг народа».

Заявив себя главной оппозиционной прогрессивной силой, буржуазная журналистика вела борьбу против монархии, за политическое и экономическое освобождение «третьего сословия» под лозунгами свободы, равенства и братства.

Именно идеологи поднимающегося класса провозгласили идею свободы печати и закрепили ее после свержения господства абсолютизма в конституциях и других законоположениях.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)