Реформирование советской экономической системы 1953-1964 годы

Политические изменения в СССР требовалось подкрепить изменениями и в экономике. Выступая в августе 1953 года на сессии Верховного Совета СССР, Г.М. Маленков четко сформулировал основные направления экономической политики: резкий подъем производства товаров народного потребления, крупные инвестиции в отрасли легкой промышленности. Такой коренной поворот, казалось бы, навсегда должен был изменить принципиальные ориентиры развития советской экономики, устоявшиеся в предыдущие десятилетия.

Одной из самых главных задач было решение продовольственной проблемы и вывод сельского хозяйства из глубокого и затяжного кризиса. А поскольку все резервы народного энтузиазма были уже исчерпаны, надо было использовать материальные стимулы.

Проходивший вслед за сессией Верховного Совета Пленум ЦК КПСС в сентябре 1953 года принял постановление о неотложных мерах по подъему сельского хозяйства. Еще нельзя было открыто признаться в полной неэффективности полукрепостной колхозной системы, в том, что в течение многих лет колхозники едва сводили концы с концами, особенно в нечерноземных и северо западных областях России.

Здесь колхозники полагались в основном не на призрачные доходы по трудодням, а на свои небольшие приусадебные участки. Поэтому было решено ослабить государственное давление на работников сельского хозяйства, найти пути повышения рентабельности колхозного производства.

Одним из первых мероприятий нового руководства страны было снижение сельскохозяйственного налога (на 1954 год – в 2,5 раза по сравнению с 1952 годом), списание недоимок по налогам за прошлые годы, увеличение размеров личных подсобных хозяйств колхозников и приусадебных участков рабочих и служащих в городах и поселках.

Были снижены нормы обязательных поставок государству продукции животноводства, увеличены закупочные цены на продукцию колхозов и совхозов, расширены возможности развития колхозных рынков. Заготовительные и закупочные цены на основные сельско-хозяйственные продукты к концу 1950 х годов выросли в три раза.

С середины 1950 х годов сельское хозяйство впервые за долгие годы стало рентабельным. Заметно увеличились государственные ассигнования на развитие аграрного сектора: в 1954-1955 годах они составили 34,4 млрд руб., что на 38% больше, чем за всю четвертую пятилетку. Доля расходов государственного бюджета на сельское хозяйство увеличилась с 7,6% в 1950 году до 18% в 1955 году. А всего за 1953—1954 годы капиталовложения в сельское хозяйство увеличились в четыре раза.

Увеличился поток тракторов, комбайнов, автомашин, отправляемых на село. Из различных учреждений и научных институтов в колхозы и совхозы было направлено 120 тыс. специалистов аграрников для оказания реальной помощи сельскому хозяйству. Была отменена практика проведения сельскохозяйственных работ по указанию «сверху» из центра. Теперь решение о том, где, когда и что се ять, принимали в районах, но все же не сами хозяйства.

Разрешенное государством право увеличивать личные подсобные хозяйства, держать в них домашний скот и птицу значительно улучшило материальное положение не только крестьян, но и жителей городов, крупных промышленных центров, где заметно повысился уровень продовольственного снабжения. Несмотря на то, что личные подсобные хозяйства были совсем небольшими, их продуктивность была довольно высокой. Количество коров в личном владении составляло в 1959-1965 годах 42-55% общего поголовья в стране, свиней – 31-37%, овец – 20-22%.

На сентябрьском (1953) Пленуме ЦК партии Н. Хрущев выступил с предложением о поднятии целинных и залежных земель, но оно не получило должной поддержки у других руководителей партии и государства. И лишь на Пленуме ЦК в феврале — марте 1954 года эта программа была принята, и в том же году началось массовое освоение целины.

Первыми туда были отправлены заключенные из многочисленных лагерей, а вслед за ними прибыли по комсомольским путевкам отряды молодежи. На целинных землях стали создавать совхозы. К середине 1956 года распахано и засеяно 33 млн га новых земель в Заволжье, Оренбургской области, в Северном Казахстане, Западной Сибири, на Алтае и в других районах страны.

А всего в сельскохозяйственный оборот было вовлечено почти 42 млн га пашни. Это позволило в значительной степени решить продовольственную проблему. Так, если в 1954 году в Советском Союзе всего было собрано 85,5 млн т зерна, из них 27,1 млн т – на целинных землях, то в 1960 году – соответственно 125,5 и 58,7 млн т.

Интересно
Однако это новое грандиозное начинание впервые же годы столкнулось с обычной бесхозяйственностью, беспечностью. Не были по строены зернохранилища или простые укрытия для зерна, и огромное количество собранного хлеба лежало на токах под открытым не бом, мокло под дождем, развеивалось ветром. Не было железных дорог, не хватало автомашин, чтобы вывозить хлеб на элеваторы. Трудовой героизм молодежи оказывался никому не нужным.

Каждый год в восточные целинные области приходилось перебрасывать технику и людей для уборки урожая из центральных и южных районов, где урожай созревал и убирался раньше. Все это требовало значительных расходов, и стоимость зерна на целине в 1954-1964 годы была на 20% выше, чем в основных зерносеющих районах.

На освоение новых земель были направлены огромные государственные ресурсы, которые забирались у традиционных зерновых районов, оказавшихся из-за этого в тяжелом положении. Страна во многом стала зависеть от урожаев на целине, большие массивы которой (особенно в Казахстане) находились в зоне рискованного земледелия.

Особенно пострадали целинные земли от песчаных бурь в 1963 и 1965 годах. Да и средняя урожайность здесь была ниже, чем, скажем, на Украине или Северном Кавказе. Большие изменения происходили не только в аграрном секторе, но и в других отраслях экономики. Так, заметное внимание стало уделяться промышленности, особенно ее техническому уровню. В 1955 году на Пленуме ЦК была осуждена как ошибочная «теория» об отсутствии морального износа техники при социализме, которая имела широкое распространение в науке.

Применение на практике этой теории привело к тому, что отечественная промышленность оказалась далека от достижений научно технической революции, развернувшейся во всем мире. Было подчеркнуто, что самое главное в настоящее время для промышленности – это «всемерное повышение технического уровня производства на базе электрификации, комплексной механизации и автоматизации».

Недаром в одном из выступлений академика П.Л. Капицы прозвучало сравнение советской промышленности с ихтиозавром, животным с огромным туловищем и маленькой головой, т.е. имелось в виду, что роль науки в отечественной промышленности весьма незначительна.

В середине 1950 х годов стало очевидным, что без признания приоритетного развития новых направлений в науке Советскому Союзу будет трудно выдержать не просто экономическое, но прежде всего военное противостояние с Западом. Именно на рубеже 1950-1960 годов появился знаменитый лозунг: «Наука должна стать непосредственной производительной силой социалистической экономики».

Были брошены огромные финансовые, материальные и людские ресурсы на развитие отдельных направлений фундаментальных наук и естествознания (физики, химии, биологии, кибернетики, космических исследований), на подготовку высококвалифицированных научных кадров, в результате чего был достигнут значительный рывок советской науки и техники.

В 1954 году была введена в эксплуатацию первая в мире атомная электростанция в г. Обнинске Калужской области, в 1959 году построен первый атомный ледокол «Ленин», 4 октября 1957 года на околоземную орбиту выведен первый спутник Земли, 12 апреля 1961 года – первый космический корабль с Юрием Алексеевичем Гагариным на борту.

В эти же годы бурно развивалась энергетическая база страны. Был по строен ряд гидроэлектростанций на Волге, Днепре, Ангаре и других реках, много теплоэлектростанций местного значения. В результате производство электроэнергии выросло с 150,6 млрд кВт/ч в 1954 году до 507,7 млрд кВт/ч в 1965 году. Одновременно с этим мощный импульс был дан развитию добычи нефти и газа, прежде всего в Сибири.

Добыча нефти увеличилась с 52,7 млн т в 1954 году до 347,3 млн т в 1965 году. Рост энергетической базы позволил перевести железнодорожный транс порт с паровозов на тепло и электровозы. Заметное развитие получили химическая промышленность, металлургия, добыча угля и т.д.

Однако развитие промышленности шло за счет экстенсивных факторов. Как и прежде, строились тысячи новых предприятий, но мало уделялось внимания повышению эффективности имеющихся мощностей. Постепенно усиливались структурные диспропорции: если в 1940 году на долю тяжелой индустрии приходилось 61,2% всей выпускаемой промышленной продукции, то в 1960 году этот показатель увеличился до 72,5%, что, в свою очередь, привело к снижению объемов производимой продукции народного потребления.

Изучая данный период экономической истории, приходится констатировать, что советское руководство, приступая к столь масштабным реформам, не имело комплексной перспективной программы.

Когда проектировались эти электростанции, то считалось, что их самым главным преимуществом будет очень дешевая электроэнергия: 0,15 коп. за кВт/ч против 0,98 коп. на ТЭС или АЭС. Но если подсчитать экологический ущерб, нанесенный природе, эта энергия оказалась неоправданно дорогой.

В качестве примера можно привести выдвинутое Хрущевым в 1957 году предложение догнать США по производству мяса, масла, молока в течение трех четырех лет. Специалистам была ясна нереальность этого желания, поскольку в 1956 году США производили 16 млн т мяса, а СССР — 7,5 млн т, и для сокращения такого разрыва не было никаких реальных условий: достаточного количества кормов для животноводства, помещений для скота, средств механизации и т.д.

Но возражать руководителям страны было рискованно. Лозунг же «догнать и перегнать Америку по производству продукции животноводства» вскоре повис в воздухе. В первый год советско американского соревнования производство мяса в СССР увеличилось всего лишь на 301 тыс. т, а в 1960 году – еще на 1007 тыс. т.

Желание Хрущева побыстрее догнать Америку вело к авантюризму в центре и на местах. Повсюду создавалась видимость небывалых успехов, широко практиковались приписки, рождались «рекорды» и «по чины», продолжавшие традиции стахановского движения. В каждой области, крае, республике появились «маяки»: образцовые хозяйства (колхозы, бригады, звенья) и отдельные работники (доярки, комбайнеры), на которых следовало равняться остальным. При этом все понимали, что для таких «маяков» созданы особые условия, что их достижения не что иное, как показуха.

Интересно
Наиболее показательным примером может служить почин Рязанского обкома КПСС, который обязался увеличить в 1959 году производство мяса в четыре пять раз, хотя всем было ясно, что реально область продать государству столько мяса не сможет. Тем не менее все силы были брошены на заготовку мяса, которое принудительно скупалось у населения, причем не за деньги, а за долговые расписки.

Мясо должны были сдавать промышленные предприятия, городские учреждения и организации, далекие от сельского хозяйства. Школьники области должны были выращивать кроликов, чтобы их потом сдавать государству. В колхозах и совхозах области забивали даже молочный скот. Заготовители выезжали в соседние области для закупок мяса и т.д.

К очередному Пленуму ЦК в декабре 1959 года первый секретарь обкома партии А.Н. Ларионов отрапортовал, что Рязанская область продала государству 100 тыс. т мяса вместо 50 тыс. т по плану и что в 1960 году область продаст 180-200 тыс. Ларионов тут же получил звание Героя Социалистического Труда, а опыт рязанцев был рекомендован для повсеместного распространения.

Но в конце 1960 года обман был раскрыт, Ларионова разоблачили, и он застрелился у себя в кабинете. Вскоре это нелепое «соревнование» Советского Союза с США по производству продукции животноводства закончилось. В 1964 году производство мяса в СССР достигло всего лишь 8,3 млн т.

Такой же непродуманной была затея Хрущева с принудительным внедрением посевов кукурузы на зерно по всей стране, невзирая на климатические условия различных районов. Вдохновленный увиденным во время поездок в США, Хрущев стал одержим идеей организовать повсеместное выращивание кукурузы на зерно и для корма скота, не учитывая того, что эта зерновая культура требует жаркого климата, которого нет в основных зерносеющих районах СССР, расположенных гораздо севернее, чем в США.

Хрущев без конца ездил по стране и лично контролировал выполнение этой программы. В самый пик кукурузной кампании (1962) этой культурой было засеяно не менее 37 млн га, а вызреть она могла лишь на 7 млн га. Во многих областях (на северо западе, в Сибири) посевы кукурузы гибли из-за дождей и холода, не успевая вызревать во время короткого лета. Тем не менее руководящие партийно государственные органы повсюду требовали расширения посевных площадей, занятых «царицей полей», за счет сокращения традиционных культур.

Зачастую под кукурузу распахивались заливные луга, сенокосы, уменьшая и без того скудную кормовую базу страны. Производство кукурузы на корма почти везде обходилось гораздо дороже, чем обычная заготовка привычных трав. Попытка воплотить данную идею в жизнь закончилась в 1964-1965 годах, и с тех пор посевы этой культуры остались лишь в традиционных южных районах страны. Точно так же закончилась кампания по ликвидации травопольных севооборотов и исключению из оборота чистых паров.

Все эти нововведения не привели к улучшению зерновой ситуации в стране, средняя урожайность почти не росла. После некоторого роста (с 7,9 ц/га в 1950 году до 11,1 ц/га в 1958 году) урожайность стала даже снижаться: в 1960 году – 10,9, в 1962 – 10,9, в 1963 – 8,3 ц/га, и только в 1964 году она достигла уровня 1958 года (11,4 ц/га).

Везде искали виноватых за такие низкие результаты, менялись министры сельского хозяйства, научно исследовательские агробиологические институты переводились из крупных центров в сельскую местность («с городского асфальта на просторы полей») и т.д., но это тоже не приводило к быстрым успехам.

В 1958 году было принято решение ликвидировать МТС, а технику продать колхозам. Но так как в это же время резко поднялись оптовые цены на технику, МТС стали распродавать ее по возросшим ценам. Однако у колхозов не было средств для приобретения этой техники. Долги колхозов банкам за сельскохозяйственную технику составили в 1961 году более 2 млрд руб.

Многие механизаторы, работавшие в МТС, не хотели вступать в те колхозы, чьи поля они обрабатывали, и стремились найти работу в других местах. Сельское хозяйство сразу потеряло половину квалифицированных рабочих кадров. Эксплуатация техники в колхозах ухудшилась из-за низкого уровня обслуживания.

На селе стали создаваться специальные организации «Сельхозтехника» для проверки технического состояния и ремонта машин, но это не привело к заметному улучшению положения. Государство пыталось помочь колхозам путем снижения цен на автомашины, тракторы, инвентарь, запасные части, бензин.

Но по причине отсутствия средств у хозяйств резко сократился устойчивый внутренний спрос на продукцию сельскохозяйственного машиностроения, который раньше существовал со стороны МТС. Заводы оказались переполненными продукцией и были вынуждены сокращать производство.

Поскольку поспешные шараханья чаще всего не давали быстрых положительных результатов, то государственные руководители частенько возвращались к прежним, привычным для них методам управления. При этом никто не хотел признаться, что все провалы советской экономики зависят не от конкретных исполнителей, а заложены внутри самой командной системы.

Всего через несколько лет после начала реформы стали буксовать, откатываться назад. Уже к 1959 году были изъяты многие объявленные ранее льготы. Горожанам снова запрещалось иметь в своих хозяйствах скот, который следовало продать в колхозы и совхозы. Были введены ограничения на продажу и заготовку кормов для личных подсобных хозяйств, началась кампания против «спекулянтов» на колхозных рынках. В 1962 году поголовье коров в индивидуальном владении колхозников и рабочих совхозов составило 10 млн голов, тогда как в 1958 году их было 22 млн голов.

В 1963 году из-за неблагоприятных погодных условий был собран очень низкий урожай – всего 107,5 млн т (в 1962 году – 140,1 млн т). От засухи пострадали основные житницы: Северный Кавказ, Южная Украина и др. Государство не сумело накопить необходимых продовольственных ресурсов, во многих районах страны обострилась проблема с хлебом, в городах снова стали выстраиваться очереди, продажа хлеба на одного человека была ограничена.

Впервые в истории Советского Союза начались массовые закупки хлеба за границей за счет наличного золотого запаса, чтобы не допустить повторения страшного голода прошлых лет.

Объем импортируемого хлеба превысил 13 млн т. Это было воспринято среди населения как унижение вели кой страны перед мировым сообществом. Становилось ясно, что экстенсивное освоение новых посевных площадей в восточных районах не обеспечивает ежегодные гарантированные урожаи. Земля нуждалась в новой технике, удобрениях, отдыхе, обновлении.

В 1963 году была поспешно принята новая, совершенно нереальная программа химизации земледелия, в соответствии с которой предусматривалось довести производство минеральных удобрений к 1970 году до 80 млн т, а к 1980 году – до 150-170 млн т, при том что в 1963 году в Советском Союзе их производилось менее 20 млн т. В действительности в 1970 году удалось произвести 53,4 млн т, а в 1977 году – всего 96,8 млн т, поскольку мощности в химической промышленности просто не были готовы к запланированным объемам производства.

Продолжался процесс укрупнения и слияния колхозов. Если к 1955 году их количество составляло 91 тыс., то к 1965 году оно сократилось до 29 тыс. Исходя из тезиса о временном, преходящем характере колхозно кооперативной собственности, во второй половине 1950 х годов руководство страны начало проводить политику массового преобразования колхозов в совхозы, превращения колхозников крестьян в сельскохозяйственных рабочих.

Число совхозов увеличилось с 4857 (1953) до 10 078 (1964). В эти же годы широкое распространение получил болезненный процесс ликвидации так называемых неперспективных сел и деревень. Жителей из тысяч сельских поселений насильно заставляли покидать обжитые многими поколениями места и переселяться на центральные усадьбы совхозов и колхозов.

Одновременно стал изживаться достаточно своеобразный сектор экономики, оставшийся еще со времен нэпа, – промысловая кооперация, на долю которой в 1955 году приходилось 8% всей промышленной продукции. Промартели выпускали разнообразные изделия повседневного быта, выполняли различные услуги. В 1956 году в государственную собственность были переведены наиболее крупные промартели, а в 1960 году промысловая кооперация полностью прекратила свое существование.

В начале 1962 года была осуществлена перестройка системы управления сельским хозяйством. На районном уровне учреждены колхозно совхозные управления, а в областях, краях и республиках – колхозно совхозные комитеты. При них снова начали функционировать парторги ЦК, обкомов и райкомов. Областные комитеты партии были разделены по производственному принципу на промышленные и сельскохозяйственные.

Итоги всех этих «мероприятий» были весьма неутешительными. По плану на 1959-1965 годы объем валовой сельскохозяйственной продукции должен был возрасти на 70%, а фактический прирост за эти годы составил лишь 10%. Средняя урожайность зерновых культур в 1960-1964 годах возрастала всего на 0,8% в год. Темпы прироста поголовья крупного рогатого скота снизились в два раза по сравнению с предыдущими пятью годами. Удои молока на одну корову снизились в среднем на 370 кг в год.

Справедливости ради следует сказать, что ученые экономисты и практические работники пытались разрабатывать новые подходы к экономическому развитию страны, особенно в области долгосрочного планирования и прогнозирования, определения стратегических макроэкономических целей. Но эти разработки не были рассчитаны на быструю отдачу, поэтому им не уделялось достаточного внимания. Руководству страны нужны были реальные результаты в настоящее время, а посему все силы направлялись на бесконечные корректировки текущих планов.

Интересно
Например, так и не был составлен детальный план на пятую пяти летку (1951-1955), а в качестве отправного документа, направлявшего работу всей экономики в течение пяти лет, стали Директивы XIX съезда партии. Это были всего лишь контуры пятилетки, но конкретного плана не существовало.

Такая же ситуация сложилась и с шестым пятилетним планом (1956-1960). В феврале 1956 года на XX съезде КПСС были одобрены основные показатели шестой пятилетки, но уже в декабре этого же года выяснилось, что план не соответствует реальным условиям. Наспех составили переходный план на один два года, а затем появился на свет семилетний план развития народного хозяйства (1959-1965).

Традиционно слабым было так называемое низовое планирование, т.е. составление планов на уровне предприятий. Эти планы, как правило, доходили до предприятий (цехов, участков) уже после того, как начинался новый производственный цикл (годовой, квартальный), из-за чего производство испытывало сбои, его лихорадило.

Низовые плановые задания часто корректировались, поэтому план превращался в чисто номинальный документ, имеющий непосредственное отношение лишь к процессу начисления заработной платы и премиальных выплат, которые зависели от процента выполнения и перевыполнения плана.

Поскольку, как отмечалось выше, планы постоянно корректировались, то выполнялись (или, точнее, не выполнялись) со всем не те планы, которые принимались в начале планового периода (года, пятилетки). Госплан «торговался» с министерствами, министерства – с предприятиями насчет того, какой план они могли бы выполнить при имеющихся ресурсах. Но поставки ресурсов под такой план все равно срывались, и снова начинались «торги» по цифрам плана, по величине поставок и т.д.

Все это подтверждает вывод о том, что советская экономика зависела в большей степени не от грамотных экономических разработок, а от политических решений, постоянно меняющихся в прямо противоположных направлениях и заводящих чаще всего в тупик.

В стране осуществлялись бесплодные попытки улучшить структуру государственного аппарата, наделить его новыми правами или, наоборот, ограничить их полномочия, разделить существующие плановые органы и создать новые и т.п. Таких «реформ» в 1950-1960 х годах было немало, но ни одна из них не принесла реального улучшения в работу командной системы.

Бесконечные реформы достигли и такой сферы, как школьное образование. Перед страной встала проблема подготовки современных высококвалифицированных рабочих кадров для промышленности.

Но советская школьная система ставила конечной целью подготовить своих выпускников для поступления в вузы, и молодежь не хотела идти на производство, заниматься тяжелым трудом. Чтобы переломить ситуацию, была проведена реформа образования (1958). Вместо десятилетнего и всеобщего обязательного семи летнего образования было введено всеобщее восьмилетнее. После этого школьники должны были идти в ПТУ или совмещать работу на производстве с вечерним образованием в 9-11 классах средней школы.

Считалось, что та ким образом будет происходить «связь школы с жизнью». При поступлении в вузы преимущество отдавалось тем, кто имел стаж работы на производстве. Но очень скоро обнаружилось, что эта молодежь недостаточно подготовлена к учебе в вузах. Через несколько лет этот «эксперимент» закончился, в школах вновь ввели 10 летнее обучение при одновременном расширении системы государственного профессионально технического образования.

В качестве примера не очень продуманной реформы можно привести попытку перестроить управление по территориальному признаку (1957). В ходе этой реформы были упразднены многие отраслевые союзные министерства, а взамен появились территориальные советы народного хозяйства (совнархозы).

Не были затронуты данной перестройкой лишь министерства, ведавшие военным производством, министерство обороны, иностранных и внутренних дел и некоторые другие. Таким образом была сделана попытка децентрализации управления, обеспечения контроля за хозяйственными органами снизу, создания условий для комплексного развития экономики в пределах данного совнархоза, сокращения и удешевления государственного аппарата и др.

Эта реформа проходила в обстановке большой спешки. 30 марта 1957 года были опубликованы тезисы о предстоящей реорганизации, а уже 7 мая на сессии Верховного Совета СССР принят Закон «О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством». К 1 июля предписывалось закончить перестройку управленческих структур, несмотря на то, что уже была се редина года и вся экономика работала по-старому.

Всего в стране было создано 105 экономических административных районов, в том числе 70 в РСФСР, 11 – на Украине, 9 – в Казахстане, 4 – в Узбекистане, а в остальных республиках – по одному совнархозу. В функциях Госплана СССР оста лось лишь общее планирование и координация территориально отраслевых планов, распределение между союзными республиками важнейших фондов.

Первые результаты реформы управления были вполне успешны ми. Так, уже в 1958 году, т.е. через год после ее начала, прирост национального дохода составил 12,4% (по сравнению с 7% в 1957 году). Возросли масштабы производственной специализации и межотраслевого кооперирования, ускорился процесс создания и внедрения новой техники в производство. Но, по мнению специалистов, полученный эффект – следствие не только самой перестройки.

Дело так же в том, что на какой-то период предприятия оказались бесхозными (когда министерства фактически уже не функционировали, а совнархозы еще не сформировались), и именно в этот период они стали работать заметно продуктивнее, не ощущая никакого руководства «сверху». Но как только сложилась новая система управления, прежние негативные явления в экономике стали усиливаться.

Более того, появились новые моменты: местничество, более жесткое администрирование, постоянно растущая «своя», местная бюрократия. Местничество проявлялось в том, что совнархозы стремились выполнять прежде всего плановые задания по выпуску той продукции, которая требовалась для собственного потребления, и в то же время всячески отказывались от заданий по производству продукции для других совнархозов.

Все реорганизации в конечном счете не приводили к заметным успехам. Более того, если в 1951-1955 годах промышленное производство увеличилось на 85%, сельскохозяйственное – на 20,5%, а в 1956-1960 годах соответственно на 64,3 и 30% (причем рост сельскохозяйственной продукции шел в основном за счет освоения новых земель), то в 1961-1965 годах эти цифры стали снижаться и составили 51 и 11%.

Итак, центробежные силы заметно ослабили экономический потенциал страны, многие совнархозы оказались неспособными к решению крупных производственных задач. Уже в 1959 году началось укрупнение совнархозов: более слабые стали присоединяться к более мощным (по аналогии с укрупнением колхозов). Центростремительная тенденция оказалась более сильной. Достаточно скоро восстановилась прежняя иерархическая структура в экономике страны.

В результате всех «экспериментов» экономическое положение внутри страны на рубеже 1950-1960 годов оставалось достаточно напряженным. Стала более заметной инфляция, хотя официально считалось, что при социализме инфляции не может быть. Правительство сделало попытку поправить положение дел за счет трудящихся. Первым шагом в этом направлении была денежная реформа.

С 1 января 1961 года в обращение вводились новые купюры. Обмен старых денег производился в пропорции 10:1, в той же пропорции менялись цены и заработная плата. Фактически была проведена деноминация, т.е. укрупнение денежной единицы страны. Но покупательная способность новых денег при этом продолжала снижаться.

Следующим шагом можно считать решение правительства о все общем снижении тарифных расценок в промышленности примерно на 30%. Это было вызвано тем, что динамика роста производительности труда по стране оказалась ниже запланированной. ЦК партии решил организовать кампанию за сокращение производственных издержек, что означало скрытое понижение заработной платы рабочих. В это же время было опубликовано постановление правительства о повышении (с 1 июня 1962 года) цен на мясо и мясные изделия на 30%, на масло — на 25%.

Эти решения вызвали недовольство и привели к стихийным выступлениям рабочих. Самое крупное из них было в Новочеркасске, где власти вывели против рабочих танки и применили оружие. Десятки человек погибли, девять человек были приговорены к смертной казни, множество людей осуждено к различным срокам заключения. Уместно отметить, что это событие в Новочеркасске всячески замалчивалось, и подробности расстрела были опубликованы в газетах уже в конце 1980 х годов.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)