Представление об этнологической науке

Научная мысль не была готова убедительно объяснить закономерности этнических процессов, и социологическое — марксистское — объяснение (именно объяснение, а не описание) выглядело довольно убедительно.

Если еще в начале XX в. некоторыми исследователями положение этнологической науки признавалось как «промежуточное» между естествознанием и обществознанием, в основе чего лежало представление об ограниченности чисто социологического, внебиологического объяснения этноса как человеческой общности.

То в конце 20-х гг. XX в., а затем на протяжении еще нескольких десятилетий советской истории этот вопрос был практически снят — восторжествовала марксистская социология. И только альтернативная общепринятой концепция этноса JL Н. Гумилева вновь поставила указанный вопрос на повестку дня.

Вопрос о теоретических основах отечественной этнологической науки, в русле которого только и может решаться проблема соотношения биологических и социологических интерпретаций этноса, и сегодня остается остро дискуссионным.

В силу объективных и субъективных причин современная этнологическая наука не может пока убедительно ответить на главный теоретический вопрос: какова природа этноса как особого вида человеческой общности?

Именно поэтому, на наш взгляд, столь неубедительна отечественная этнологическая наука в определении своего собственного предмета.

Так, в 1976 г. «Советская историческая энциклопедия» определяла этнографию (Ю. В. Бромлей и С. А. Токарев) как общественную науку, «основным объектом изучения» которой являются народы – этносы, а также другие типы этнических (этнографических) общностей…

Основной предмет этнографии составляют характерные, традиционные черты повседневной бытовой культуры народов, образующие в совокупности их специфический этнический облик… В качестве главных источников используются прежде всего данные, полученные методом непосредственного наблюдения современной жизни народов».

Это чрезвычайно важный момент, характерный и для этнологии рубежа XX—XXI вв., свидетельствующий о неопределенности во взаимодействии и взаимокоординации этнологии с другими научными областями.

Именно поэтому утверждение теории и истории культуры в качестве одной из областей гуманитарной науки и компонента вузовского образования вызывало резкое неприятие многих этнографов: возникало ощущение, что новая область знания якобы «отнимает» у этнологии ее предмет.

Более того, этнопедагогика в значительной степени может опираться, как мы увидим далее, на созданный этнологией понятийно – терминологический аппарат. Однако этнопедагогическое знание и в теории, и на практике должно основываться на научно непротиворечивом представлении о природе этноса и этничности.