Постиндустриально-экономическая формация

К середине XX в. экономисты-рыночники во многом утратили влияние на выработку экономической и социальной политики и поддержку общественного мнения (СМИ). Влияние в западных обществах перешло к сторонникам активного государственного вмешательства в экономику и жизнь социал-капиталистических стран.

В этих странах большинство ученых, политиков, предпринимателей разделяли точку зрения на теорию социального государства (государства всеобщего благоденствия). Политика, идеология, государство были ориентированы на поддержание определенных стандартов качества жизни для неимущих, пенсионеров, инвалидов, расовых меньшинств и т.п.

В США в это время государство взяло на себя обязательства за развитие образования, здравоохранения, отдыха и т.п. Это нашло идеологическое выражение в теории “великого общества”, выдвинутой президентом США Джонсоном, что во многом напоминало патерналистские обещания Хрущева в 1961 г.

Это продолжалось около 40 лет после Великой депрессии первой трети XX в. В этот период государственные предприятия успешно функционировали в разных отраслях экономики США и Европы.

Совокупные расходы государства в процентном отношении к ВВП достигли громадных размеров: 57% в Швеции и Дании, 47% в Италии и Греции, 42% в Германии и Канаде, 37% в Англии и Финляндии, 34% в США, 28% в Японии. Большинство этих средств перераспределялось в общественные фонды потребления, что было значительно больше на душу населения, чем в странах развитого социализма.

Выдающийся либеральный экономист XX в. Людвиг фон Мизес был ярым противником буржуазно-социалистической формации, которую он называл интервенционистской (из-за вмешательства государства в экономику):

Производство может направляться либо рыночными ценами, которые устанавливаются в результате того, что кто-то купил, а кто-то воздержался от покупки, либо центральным правительственным советом по управлению производством. Третьего решения не существует. Невозможна третья социальная система, которая была бы ни социалистической, ни капиталистической.

Под социалистической он понимает пролетарско-социалистические и национально-социалистические (гитлеровская Германия, милитаристская Япония и др.) формации.

Была сформулирована проблема: каково оптимальное соотношение интересов рыночной экономики, выражающихся предпринимателями, и интересов общества, выражающихся государством (бюрократией)?

Где проходит граница приватизации и эффективности частного сектора, с одной стороны, и государственного сектора – с другой? В этой связи можно предположить, что соотношение капитализма и социализма в конкретной стране будет меняться в зависимости от конкретно-исторических и международных условий, колеблясь то в одну, то в другую сторону. Это и демонстрируют последующие изменения в формационной метасистеме США и других развитых стран.

В результате снижения эффективности общественного производства, нормы прибыли, падения инвестиций ведущие страны социал-капитализма оказались в трудном положении, особенно их лидер США. В Европе произошло крушение “шведского социализма”, европейской модели социал-капиталистической формации.

В результате всего этого в США, Англии и других социал-капиталистических странах начался возврат к неолиберальной (постмарксовской) экономике, но на новой основе. Последнее было связано с новой научно-технической (информационной) революцией.

В результате произошел постепенный переход социал-капиталистической формации США к постиндустриально-информационной формации, которую можно назвать также информационно-экономической. Это тоже смешанная формация, в которой базисом общества становятся экономика, информатика, СМИ в отличие от социал-капиталистической формации, где базисом являются рыночная экономика и демократическое правовое социальное государство.

Информационно-экономическую формацию можно назвать также неоконсервативно-экономической, так как неоконсерваторы по сравнению с социал-капиталистами (социал-демократами) ориентируются на устранение государства от регулирования экономики и финансирование военно-правоохранительных, а не демосоциальных расходов бюджета.

Эта формация стала возникать в крупных промышленных центрах развитых стран мира (например, Силиконовая долина в США и др.). Новая формация охватывает только часть этих стран, разделяя их на постиндустриальные центры и индустриальную периферию.

Это нашло свое выражение в исходных, базисных и надстроечных сферах этих обществ и отношениях между ними: соответствующими формационными чертами обладает не вся страна, а только ее постиндустриальная часть, которая оказывает существенное влияние и на формационную структуру страны. Наиболее охвачены этой формацией США.

Исходная сфера этой формации характеризуется экологическим кризисом, необходимостью сокращения промышленных отходов. Первичный (сельское хозяйство) и вторичный (промышленное производство) секторы экономики опускаются в исходные сферы общества, переводятся в другие страны и становятся объектами регулирования со стороны постиндустриального базиса.

Демосоциальную основу информационно-экономического общества составляет население, занятое в сфере услуг (менеджеры, инженеры, конструкторы, рабочие и т.п.), которые составляют большинство рабочего населения развитых стран.

Число занятых в сфере услуг колоссально возрастает, и скоро в этом секторе будут заняты до четырех пятых трудоспособного населения развитых стран. Таким образом, исходная сфера постиндустриально-экономической формации включает в себя части географической, демосоциальной и экономической систем общества.

Базис информационно-экономической постиндустриальной формации включает в себя: 1) третичный сектор экономики, производство услуг, а в нем начинает превалировать четвертичный и пятеричный секторы, связанные с производством, распределением, обменом и потреблением информации; 2) сильное правовое демократическое государство; 3) науку и образование.

Производительные силы сферы услуг образуются, прежде всего, взаимодействием компьютеров, компьютерных сетей и инженерно-технической интеллигенции, реализацией научных разработок. Деятельность подавляющей части работников утрачивает черты механического труда и приобретает черты творчества (креативности). Именно эта часть демосоциальной сферы образует ядро демосоциальной сферы постиндустриальной формации.

Для постиндустриальной формации характерно преодоление монопольного владения средствами производства одним классом, что связано с превращением информации и производящих ее средств в главное орудие труда. В результате этого обстоятельства экономическая и политическая власть концентрируется в руках производителей, распределителей, потребителей информации.

Роль собственности на средства производства материальных благ, бывшая главной в марксовском способе производства, значительно падает. Это ведет к ликвидации антагонизмов прежних экономических классов, так как возникает относительно справедливое распределение доходов, удовлетворяющее основные потребности людей.

Но возрастает роль интеллектуальной собственности и собственности на информацию, которые являются товарами, имеют денежное выражение, обращаются на рынке услуг.

Здесь возникает новый антагонизм, антагонизм между собственниками информации и ее пользователями, т.е. возникают информационно-экономические классы, которые являются одновременно и экономическими, и информационными, так как знание является информационной властью независимо от его стоимости, т.е. экономической власти.

В индустриальном производстве использовались сложные и громоздкие механизмы, существовали четкое разделение труда и экономические классы, границы между которыми были труднопреодолимы.

В информационной экономике громоздкая, требующая множества людей с разными иерархическими и дополняющими функциями материально-техническая база заменяется системой компьютеров, глобальными информационными сетями, находящимися в пользовании общества и непосредственных производителей информации.

Финансовые собственники информации и ее средств становятся подлинными собственниками материальных средств производства, определяют его процесс: владельцы информации превращаются в подлинных хозяев в ситуации принятия решений и управления людьми и вещами.

В информационно-экономическом обществе подлинными хозяевами становятся финансовые олигархи. Происходит определенное преодоление старого отчуждения работников от средств производства, своего труда и его продукта и возникновение нового – информационно-финансового. Изменяется мотивация экономико-информационной деятельности: степень самореализации этих работников значительно повышается, возрастает духовность их мотивов.

Сильное демократическое правовое государство является важнейшим элементом экономико-постиндустриальной формации. Политическая власть в этой формации превращается в определенной мере в меритократическую (власть наиболее одаренных). Она довольно часто представлена работниками научной сферы, способными выражать интересы всего общества, а не какого-то класса или слоя.

Идеология информационно-экономической формации содержит общечеловеческие ценности, что скрывает агрессивную сущность данной формации. В этих ценностях происходит отказ от революционного переустройства обществ и признание эволюции магистральным путем общественного развития, который тоже маскирует новое информационно-экономическое господство, например США над другими странами.

Важнейшим элементом базиса постиндустриальной формации становится наука, университеты, частично общеобразовательная школа. Они переходят из надстройки индустриального общества в базис постиндустриального, образуя с информационно-составной частью базиса неразрывное единство.

Происходит окончательное превращение науки в непосредственную производительную силу общества, начатое в период индустриализма, о чем говорил в свое время Маркс. Производство, распределение, обмен и потребление информации – базис постиндустриальной формации есть неразрывное единство науки, ее внедрения в производство, производства информации и основанных на этой информации производственных процессов. Они опосредуют процесс материального производства, опустившийся в исходную сферу.

Вспомогательную сферу постиндустриальной формации образуют: 1) либеральная идеология, 2) частично образование, 3) демократическое право, 4) гражданское сообщество, 5) свободные СМИ, ставшие подлинной четвертой властью в составе гражданского сообщества. Роль каждой из этих вспомогательных сфер различна в каждой отдельной стране, в которой возникает эта общественная формация.

Медиакратия в постиндустриальном обществе стала чрезвычайно влиятельным, часто никем не контролируемым субъектом. При этом смысловая сторона, особенно в телевизионных СМИ, вытесняется зрелищной (образной) стороной.

В результате информация и СМИ стали грозным оружием, манипулирующим как народной массой, исходной сферой, так и базисом общества, что усиливает взаимосвязь базисной и вспомогательной сфер. В постиндустриальном обществе появилось государство, которое управляет с помощью манипуляций массовым сознанием через СМИ. В результате манипуляторы часто не знают, что есть реальность, а что виртуальность.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)