Понятие и виды источников инвестиционного права

Источники инвестиционного права – это форма выражения норм инвестиционного права. К ним относятся:

1) международный договор – это международное соглашение, заключенное между  иностранными государствами, международными организациями и другими субъектами  международного публичного права в письменной форме и регулируемое международным правом,  независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между  собой документах, а также независимо от его конкретного наименования.

При его заключении  государство вправе использовать оговорки, т.е. отступления от положений международного договора,  предусмотренные этим договором.

Международный договор является обязательным для инвесторов и их контрагентов – физических и юридических лиц – и обычно применяется в случаях, когда:

1) государства, в которых находятся эти лица, являются участниками такого международного договора;

или

2) когда, согласно нормам международного частного права, применимо право государства, являющегося участником международного договора.

В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации  международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.

Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем  предусмотренные законом, то применяются правила международного договора (часть 4 статьи 15 Конституции  Российской Федерации, статья 7 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК  РФ), пункт 2 статьи 5 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ “О международных договорах Российской  Федерации”).

Международные договоры применяются к гражданским отношениям непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его  применения требуется издание внутригосударственного акта.

В частности, если исполнение международного  договора требует изменения действующих или принятия новых федеральных законов, а также если  международный договор устанавливает иные правила, чем предусмотренные законом, то согласие на  обязательность такого договора для Российской Федерации должно быть выражено в форме федерального  закона.

Разъясняя вопросы, возникающие при применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской  Федерации, Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал на то, что при рассмотрении  гражданских, уголовных или административных дел непосредственно должен применяться такой международный  договор Российской Федерации, который вступил в силу, стал обязательным для Российской Федерации и положения которого не требуют издания внутригосударственных актов для их применения и  способны порождать права и обязанности для субъектов национального права.

К признакам,  свидетельствующим о невозможности непосредственного применения положений международного договора Российской  Федерации, относятся, в частности, содержащиеся в договоре указания на обязательства  государств-участников по внесению изменений во внутреннее законодательство этих государств.

Международный договор подлежит применению, если Российская Федерация в лице  компетентных органов государственной власти выразила согласие на обязательность для нее  международного договора посредством одного из действий, перечисленных в статье 6 Федерального  закона “О международных договорах Российской Федерации” (путем подписания договора; обмена документами,  его образующими; ратификации договора; утверждения договора; принятия договора;  присоединения к договору; любым иным способом, о котором условились договаривающиеся стороны), а также при  условии, что указанный договор вступил в силу для Российской Федерации.

Если международным договором  установлены иные правила, чем федеральным законом, то согласие на обязательность такого  договора для Российской Федерации должно быть выражено в форме федерального закона.

Кроме того, судами непосредственно могут применяться только те вступившие в силу международные договоры, которые были официально опубликованы в  Собрании законодательства Российской Федерации или в Бюллетене международных договоров.  Международные договоры Российской Федерации межведомственного характера публикуются по решению  федеральных органов исполнительной власти, от имени которых заключены такие договоры, в  официальных изданиях этих органов.

Следует также отметить, что приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации имеют положения только действующего международного договора Российской  Федерации, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона.

Правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность  которого было принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении  лишь в отношении подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти или  уполномоченной организацией, заключившими данный договор;

2) национальное законодательство – совокупность законодательных (в  узком смысле) и подзаконных (в широком смысле) нормативных правовых актов. В Российской  Федерации такие акты по своей юридической силе, как известно, подразделяются на:

– Конституцию Российской Федерации;

– федеральные конституционные законы;

– федеральные законы;

– указы Президента Российской Федерации;

– постановления Правительства Российской Федерации;

– нормативные акты федеральных органов исполнительной власти;

– законы и иные нормативные правовые акты органов государственной власти  субъектов Российской Федерации;

– муниципальные правовые акты.

В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации  существенными признаками, характеризующими нормативный правовой акт, являются: издание  его в установленном порядке управомоченным органом государственной власти, органом местного самоуправления или должностным лицом; наличие в нем правовых норм (правил поведения), обязательных для неопределенного круга лиц, рассчитанных на неоднократное  применение, направленных на урегулирование общественных отношений либо на изменение или прекращение существующих правоотношений.

В отдельных случаях о нормативном характере  оспариваемого акта могут свидетельствовать различного рода приложения, утвержденные данным актом,  в частности, типовые, примерные положения. С учетом этого отсутствие в самом оспариваемом акте  положений нормативного характера не может оцениваться в отрыве от приложений и служить  основанием для отказа в рассмотрении дела о признании недействующим нормативного правового акта  полностью или в части

3) обычай – это сложившееся и широко применяемое в какой-либо области или иной деятельности, не предусмотренное законодательством правило поведения,  независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе ( пункт 1 статьи 5 ГК  РФ). Необходимым условием признания обычая источником права (обычная норма права)  является санкционирование его государством.

Так, возможность применения обычаев в Российской Федерации  установлена в статье 5 и пункте 1 статьи 1186 ГК РФ, пункте 3 статьи 28 Закона РФ от 7 июля 1993  г. N 5338-1 “О международном коммерческом арбитраже” и пункте 3 статьи 6 Федерального закона от 24  июля 2002 г. N 102-ФЗ “О третейских судах в Российской Федерации”.

В деле Asian Agricultural Products Limited v. Republic of Sri Lanka (ICSID  Case N ARB/87/3) истец – гонконгская корпорация Asian Agricultural Products Limited  (AAPL) – заключил в 1983 г. с правительственным агентством Шри Ланки соглашение о создании совместного  предприятия Serendib Seafoods Ltd (SSL).

28 января 1987 г. вследствие проведения  военной операции против мятежников ферма предприятия SSL была уничтожена.

В этом деле арбитраж МЦУИС указал на нарушение государством его обязанности проявить необходимое усердие в своих отношениях с инвестором,  предусмотренной обычной нормой международного права. В результате иностранному инвестору была присуждена  компенсация в сумме 460 тыс. долл. США, а также проценты в размере 10% годовых.

Российской организацией (заказчик) был предъявлен иск к итальянской фирме (подрядчик) об уплате штрафа за просрочку выполнения на территории России работ по  договору строительного подряда, заключенного сторонами в феврале 1995 г. Подрядчик, возражая  против исковых требований заказчика, ссылался на то, что сторонами был перенесен срок окончания работ.

Им  также был предъявлен встречный иск, в котором он требовал, в частности, производства  заказчиком расчетов за ряд выполненных в соответствии с договором дополнительных работ, не оплаченных  заказчиком, и их оплаты. В ходе арбитражного разбирательства дела было, в частности,  установлено, что производство дополнительных работ не было документально оформлено.

Однако сам по  себе факт выполнения подрядчиком дополнительных работ заказчиком не отрицался. В письме от 14 ноября 1995 г. подрядчик направил заказчику составленную им смету на дополнительные работы, произведенные, как указывалось в письме, согласно требованиям специалистов заказчика.

Письмом от 9  декабря 1995 г. подрядчик направил заказчику повторно откорректированный вариант сметы. Сумма  этой сметы была также включена в сводную смету, направленную подрядчиком 9 февраля 1996 г. в адрес  заказчика.

Несмотря на неоднократные предложения подрядчика, заказчик не предпринял каких-либо шагов  для конструктивного согласования вопросов, связанных с оценкой выполненных дополнительных  работ. 5 февраля 1996 г. подрядчиком были выставлены счета-фактуры на общую сумму, предусмотренную  сметой, которые не были оплачены заказчиком.

В этом деле Международный коммерческий арбитражный суд при  Торгово-промышленной палате Российской Федерации (МКАС) признал поведение заказчика не  соответствующим обычаям делового оборота, которое привело к разрушению нормальных отношений с его партнером  по договору.

Об этом свидетельствовало, в частности, недопущение 8 декабря 1995 г.  сотрудников подрядчика для дальнейшего производства и завершения работ, что представляло собой  нарушение достигнутой сторонами договоренности, зафиксированной в протоколе от 10 ноября 1995 г.

Это  проявилось также и в недопущении на объект 10 января 1996 г. коммерческого директора подрядчика и  двух экспертов с целью определения объема выполненных работ.

Традиционно не являются источником права, но имеют важное значение  для правильного применения норм права и могут оказывать (в первую очередь при  наличии соглашения сторон) регулирующее воздействие на инвестиционные отношения:

1) судебная и арбитражная практика. В отличие от стран с англо-саксонской правовой системой, в Российской Федерации судебный прецедент, т.е. вынесенное судом по  конкретному делу решение, обоснование которого становится правилом, обязательным для всех судов той же  или низшей инстанции при решении аналогичного дела, не относится к источникам права.

То же самое  касается и постановлений Конституционного Суда Российской Федерации, пленумов Верховного Суда  Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Считается, что их разъяснения  по своей правовой природе представляют собой не что иное, как судебное толкование действующего законодательства, хотя в юридической литературе можно встретить и иной взгляд на данную проблему.

В то же время за последние годы в связи с отсутствием надлежащего международно-правового регулирования инвестиционных отношений, осложненных иностранным элементом, все роль в создании норм права стали играть международные коммерческие арбитражи, и в первую очередь МЦУИС, учрежденный Конвенцией об урегулировании инвестиционных споров между  государствами и гражданами других государств от 18 марта 1965 г.

В деле Salini Costruttori S.p.A. and Italstrade S.p.A. v. Kingdom  of Morocco (ICSID Case NARB/00/4) <32> арбитраж МЦУИС указал на отсутствие в Конвенции об урегулировании инвестиционных споров между государствами и гражданами других государств 1965 г. какого-либо определения инвестиции и выделил такие ее признаки, как:

а) вложение капитала;
б) определенный период исполнения контракта;
в) рисковый характер сделки;
г) вклад в экономическое развитие принимающего государства (Salini Test). Впоследствии данные элементы понятия инвестиции использовались  при разрешении других инвестиционных споров в МЦУИС, в частности, в делах Saipem S.p.A v.  the People’s Republic of Bangladesh (ICSID Case N ARB/05/07) и Toto Costruzioni Generali S.p.A v. the Republic of Lebanon (ICSID Case N ARB/07/12). В последнем случае, а также в деле  Biwater Gauff (Tanzania) Ltd. v. United Republic of Tanzania (ICSID Case N ARB/05/22) арбитраж МЦУИС  отметил, что тест Salini законодательно не закреплен, не предусмотрен в Конвенции об урегулировании  инвестиционных споров между государствами и гражданами других государств 1965 г. и не является обязательным;

2) мягкое право (soft law, green law), под которым обычно понимают положения, которые не содержат строгих и точных обязанностей государств и иных участников  инвестиционных отношений и носят рекомендательный характер.

К нему, как правило, относят международные договоры, предметом которых является объединение усилий государств в той или иной  области и которые потому не предполагают взятие на себя каких-либо конкретных обязательств, а также резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, кодексы поведения и иные акты. В сфере международного  инвестиционного права это:

– Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 21 декабря 1952 г. N 626  о праве свободной эксплуатации естественных богатств и ресурсов;

– Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1962 г. N 1803  (XVII) “Неотъемлемый суверенитет над естественными ресурсами”;

– Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1973 г. N 3171 (XXVIII) о постоянном суверенитете над природными ресурсами;

– Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 1 мая 1974 г. N 3201  (S-VI) о Декларации об установлении нового международного экономического порядка;

– Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 12 декабря 1974 г. N  3281 (XXIX) о Хартии экономических прав и обязанностей государств;

– Руководство Всемирного банка о правовом режиме для прямых иностранных  инвестиций 1992 г.;

– Руководство ЮНСИТРАЛ для законодательных органов по проектам в области  инфраструктуры, финансируемым из частных источников, 2001 г.;

– Основы ЮНКТАД инвестиционной политики для устойчивого развития 2012 г.;

– Основополагающие элементы ОЭСР Закона о концессионных соглашениях 2002 г.;

– Декларация ОЭСР о международных инвестициях и многонациональных предприятиях  (в редакции 2011 г.);

– Кодекс ОЭСР либерализации движения капиталов (в редакции 2013 г.);

– Руководство МТП по международным инвестициям (в редакции 2012 г.) и др.

Несмотря на то что мягкое право носит рекомендательный характер, оно тем не менее имеет важное значение в правоприменении.

В деле Metalclad Corporation v. United Mexican States (ICSID Case N ARB(AF)/97/1) между мексиканской компанией Confinamiento Tecnico de Residuos Industriales, S.A. de  C.V. (COTERIN), которая контролировалась американской корпорацией Metalclad Corporation, и  мексиканским федеральным агентством в 1995 г. было заключено соглашение, в котором устанавливались условия эксплуатации могильника опасных промышленных отходов.

Однако в конце того же года  мексиканское муниципальное образование Guadalcazar запретило использование могильника и  оспаривало действительность заключенного соглашения.

В этом деле арбитраж МЦУИС установил нарушение международного договора (в части экспроприации). Но самое интересное заключалось в том, что в своем обосновании  он сослался на проект (!) Конвенции ООН об ответственности государств, принятый Комиссией ООН по международному праву в 1975 г., в соответствии с которым поведение органа государства, его территориальной единицы или организации, если они уполномочены осуществлять публичные функции и действуют  в соответствии со своей компетенцией, является поведением государства в рамках международного права.

Это справедливо, даже если указанный орган государства (его территориальная  единица или организация) превысил свою компетенцию согласно национальному праву или  его действия противоречат установленным инструкциям;

3) общие условия и правила, кодексы поведения, типовые контракты, руководства и рекомендации по заключению договоров и иные правила, широко применяемые во  внешнеэкономической деятельности и не относящиеся к нормам международного и национального права.

Они обычно формируются самими участниками предпринимательского оборота, отражают сложившуюся практику в той или иной области деятельности и разрабатываются  различными международными (правительственными и неправительственными) организациями, в частности,  Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), Европейской экономической комиссией ООН (ЕЭК), Международной торговой палатой (МТП). Такие правила носят рекомендательный характер и в этой связи имеют общие черты с мягким правом.

Обязательными для участников гражданских отношений они становятся лишь  в случае принятия соответствующих национальных законов или по соглашению между ними, в  частности, посредством отсылки на данные правила (условия) в тексте договора. В последнем  случае они выступают составной частью заключенного договора.

Среди данных регуляторов инвестиционных отношений следует особо выделить:

– Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА (в редакции 2010 г.);

– Принципы европейского контрактного права (в редакции 2002 г.);

– Руководство МТП по международным инвестициям (в редакции 2012 г.) и т.д.

Эти и другие подобные положения входят в состав lex mercatoria-совокупность  правил поведения, применяемых в международном предпринимательском обороте и не  относящихся к нормам национального права.

Несмотря на то что концепция lex mercatoria носит  дискуссионный характер и пока не нашла в большинстве своем признания в отечественной и зарубежной юридической науке, данные нормы в международной арбитражной практике уже давно применяются для разрешения внешнеэкономических споров.

Французская компания Ugilor, которая впоследствии была реорганизована в компанию Norsolor S.A. (ответчик), заключила с турецкой компанией Pabalk Ticaret Limited Sirketi  (Pabalk) агентское соглашение, в силу которого турецкая компания Pabalk имело право на вознаграждение  за поставку определенной продукции турецкой компании Aksa.

Между компаниями Ugilor и Aksa возникли  разногласия, вследствие чего агентское соглашение между компаниями Ugilor и Pabalk было  прекращено. Турецкая компания Pabalk обратилась в арбитраж МТП с иском о выплате комиссии и причиненных  убытков.

В этом деле возник спор о применимом праве. Арбитраж МТП отметил,  что, с одной стороны, законодательство европейских стран в целом устанавливает в качестве применимого  права право страны, где имело место исполнение агентского соглашения, т.е. право страны  Турции. Однако это общее правило, которое имеет исключения при соответствующих обстоятельствах. С другой стороны, выбор турецкого права не учитывает интересы третьих лиц.

В частности, компания Pabalk взяла на себя ручательство за исполнение сделки третьим лицом (делькредере), и в этой связи право страны принципала (право Франции) является наиболее подходящим, поскольку  позволяет принципалу осуществлять контроль за деятельностью подобных агентов.

Столкнувшись с  выбором применимого права, арбитраж МТП в решении от 26 октября 1979 г. посчитал целесообразным отступить от правопорядков определенных государств и выбрать lex mercatoria к международному контракту.

В деле N 3572, 1982 г., рассмотренном арбитражем МТП, между правительством  государства R’as Al Khaimah, ОАЭ и немецкой компанией в 1973 г. было заключено  концессионное соглашение по геологическому исследованию и разведке нефти и газа в территориальных водах  данного государства.

В дальнейшем стороны подписали операционное соглашение, в котором немецкая компания была назначена в качестве оператора, а исследовательские и разведочные  работы осуществлялись консорциумом-группой компаний, которым были переданы контрактные права  оператором.

Спор возник в отношении исполнения операционного соглашения. Однако ни это соглашение, ни концессионное соглашение, ни соглашения о передаче контрактных прав консорциуму не содержали положений о применимом праве.

Арбитраж МТП посчитал в своем решении  нецелесообразным применить к отношению право какого-либо государства компании – участника консорциума, а также право государства, на территории которого соглашение исполнялось.

Он сослался на общую практику международных арбитражей в отношении концессий участков недр и использовал при разрешении спора признанные на международном уровне принципы права, которые регулируют  контрактные права;

4) доктрина – концепция, теория, учение, система воззрений и  взглядов ученых в области юриспруденции. Она не является источником права и может носить лишь  рекомендательный характер для судов и иных правоприменительных органов, в частности МЦУИС, при  разрешении инвестиционных споров.

В деле AMCO Asia Corporation, Pan American Development Limited and P.T. AMCO  Indonesia v. Republic of Indonesia (ICSID Case N ARB/81/1) между американской  корпорацией AMCO Asia Corporation и государством Индонезия в 1968 г. было заключено соглашение, в  соответствии с которым корпорация обязалась вложить 3 млн. долл. США в строительство отеля, а государство – предоставить разрешение на строительство и ряд налоговых преимуществ инвестору.

После невыполнения корпорацией требований, предъявленных государством к построенному  объекту, отель был занят военными, которые выслали весь управляющий персонал. Впоследствии у корпорации была отозвана лицензия.

Арбитраж МЦУИС признал действия, выраженные в непринятии требуемых мер по защите инвестора от захвата отеля, невыполнением Индонезией своих обязанностей и соответственно нарушением норм международного права. В обоснование необходимости выплаты компенсации он указал право Индонезии, международный принцип pacta sunt servanda и доктрину приобретенных прав (concept of acquired or vested rights), согласно которой вещные права, приобретенные в соответствии с правом принимающей страны, не могут быть прекращены без выплаты компенсации и  подлежат международной защите.

В деле Alex Genin, Eastern Credit Limited, Inc. and A.S. Baltoil v. the  Republic of Estonia (ICSID Case N ARB/99/2)  арбитраж МЦУИС отметил, что согласно  международному праву положение международного договора о предоставлении справедливого и  недискриминационного режима обычно трактуется как обеспечение основного и общего минимального стандарта, который обособлен от внутреннего права государства, хотя само точное содержание этого режима не  совсем ясно При этом он сослался на работы I. Brownlie (Principles of Public International Law, 1998) и R. Dolzer, M. Stevens (Bilateral Investment Treaties, 1995) известных ученых в области международного права.

Подводя итог, следует заключить, что система правового регулирования инвестиционных отношений включает в себя многообразные нормы, которые содержатся в различных  источниках (многосторонних и двусторонних международных договорах, нормативных правовых  актах, обычаях, документах международных организаций и т.д.) и отличаются друг от друга по своей правовой  природе.

В частности, одни из них возникают на международном уровне путем заключения  между несколькими государствами международных договоров и тем самым относятся к системе международного  права. Другие создаются отдельными государствами при принятии ими нормативных правовых актов и принадлежат системе национального права. Третьи исходят от субъектов внешнеэкономического оборота  и формируются при осуществлении ими международной инвестиционной деятельности.

Несмотря на разное происхождение, все они осуществляют  регулирующее воздействие на инвестиционные отношения в рамках национальной правовой системы,  включающей применение с согласия государства других, помимо национальных, норм права  (международных договоров, иностранного права, обычаев, lex mercatoria и т.д.).

Именно она  способна обеспечить надлежащее осуществление субъективных прав и исполнение юридических обязанностей  российских и иностранных инвесторов, тогда как международная правовая система предназначена лишь  для международного сотрудничества государств и подразумевает использование иных, характерных для  межгосударственного общения, правовых средств.

Другими словами, инвестиционные отношения, осложненные иностранным элементом, не могут признаваться межгосударственными и  подлежать регламентации внутри международной правовой системы.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)