Особенности участия государства в инвестиционных спорах

Участником инвестиционных споров, возникающих в связи с осуществлением физическим или юридическим лицом инвестиционной деятельности, может быть государство,
обладающее, как известно, особой (специальной) правосубъектностью.

В отличие от других
участников, оно как суверен обладает определенными преимуществами:

1) само принимает законы, которыми должны руководствоваться другие субъекты права;

2) вправе принимать административные акты, из которых возникают частно- и публично-правовые отношения независимо от воли другой стороны;

3) пользуется иммунитетом, который заключается в освобождении (неподчинении) этого государства от власти другого государства, кроме случаев прямо выраженного им согласия на это, и включает в себя:

– судебный иммунитет, благодаря которому государство не может быть привлечено к суду другого государства в качестве ответчика;

– иммунитет от предварительного обеспечения иска, согласно которому имущество государства не может быть предметом обеспечения иска;

– иммунитет от исполнения, заключающийся в том, что имущество государства не может быть объектом обращения взыскания в порядке принудительного исполнения судебного или арбитражного решения.

В деле AIG Capital Partners, Inc. and CJSC Tema Real Estate Compamy v. Republic of Kazakhstan
(ICSID Case N ARB/01/6) истцы на основании арбитражного решения МЦУИС о присуждении им со стороны Казахстана компенсации в размере 9,95 млн. долл. США и причитающихся процентов обратились за приведением исполнения такого решения на территории Великобритании за счет денежных средств и ценных бумаг, которые находились у двух английских компаний на основании договора хранения, заключенного с Национальным банком Казахстана.

Однако Высокий суд справедливости заключил, что средства являются собственностью Национального банка Казахстана и пользуются иммунитетом от принудительного исполнения судебных и арбитражных решений в Великобритании.

Российская строительная компания предъявила в один из арбитражных судов в Российской
Федерации иск к посольству иностранного государства о взыскании задолженности за выполненные подрядные работы по договору, в котором не предусматривался отказ иностранного государства от судебного иммунитета.

Решением арбитражного суда первой инстанции исковое требование было удовлетворено. Однако впоследствии Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отменил ранее принятые по данному делу судебные акты и отправил дело на новое рассмотрение с предложением определить наличие иммунитета у органа иностранного государства (посольства), заключившего договор подряда, а также возможность отказа от судебного иммунитета со стороны иностранного государства, представленного посольством в Российской Федерации.

Он также указал, что при отсутствии данных об отказе от судебного иммунитета арбитражному суду следует исходить из того, что посольство вело строительство в целях осуществления публично-представительской, а не коммерческой деятельности иностранного государства в Российской Федерации, в связи с чем необходимо рассмотреть вопрос о применении пункта 1 статьи 213 АПК РФ, т.е. о прекращении дела в связи с судебным иммунитетом иностранного государства.

Безусловное предоставление всех видов иммунитета является проявлением доктрины абсолютного иммунитета, которой всегда придерживалась отечественная (советская) юридическая наука.

На этой же позиции стоит ГПК РФ, который в части 1 статьи 401 устанавливает, что предъявление в суде Российской Федерации иска к иностранному государству, привлечение иностранного государства к участию в деле в качестве ответчика или третьего лица, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятие по отношению к этому имуществу иных мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в
порядке исполнения решений суда допускаются только с согласия компетентных органов
соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или федеральным законом.

Другая норма предусмотрена в части 1 статьи 251 АПК РФ. Она устанавливает, что иностранное государство обладает судебным иммунитетом по отношению к предъявленному к нему иску в арбитражном суде в Российской Федерации, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, наложению ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятию по отношению к нему судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов, если оно выступает в качестве носителя власти.

Однако если оно действует как субъект предпринимательской деятельности, то иммунитетом оно не пользуется.

Данное положение отражает доктрину функционального (ограниченного) иммунитета, которая позволяет предъявлять иски к государству в иностранных судах без его согласия и применять меры принудительного характера в отношении государственной собственности и получила в настоящее время свое закрепление в законах об иммунитете иностранных государств многих стран, в частности, Австралии, Австрии, Великобритании, Канады, Пакистана, Сингапура, США и др.

В деле Mr. Franz Sedelmayer v. the Russian Federation арбитражное решение, возлагающее
на Российскую Федерацию обязанность выплатить компенсацию в размере 2,35 млн. долл. США, было признано подлежащим приведению в исполнение на территории Швеции.

Российская Федерация обжаловала такое действие, сославшись на то, что имущество, за счет которого подлежит исполнение арбитражного решения, используется в официальных целях Российской Федерацией и, как следствие, на него распространяется иммунитет.

Однако с таким утверждением не согласился Верховный Суд Швеции, указав, что исполнение осуществляется за счет жилых помещений, которые в момент оценки доказательств не использовались в официальных целях представительством Российской Федерации или торговой делегацией. В частности, на тот момент в них проживали исследователи и студенты, являвшиеся
участниками отношений найма, имеющих коммерческий характер.

Примечательно,  но Верховный Суд Швеции обратился при разрешении спора к Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, которая была принята Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 2 декабря 2004 г. N 59/38, но пока еще не вступила в силу.

Международная межправительственная организация, созданная для научной деятельности с целью изучения фундаментальных свойств материи и продвижения результатов научных исследований в промышленное производство, предъявила иск к государственной налоговой
инспекции о признании не подлежащими исполнению инкассовых поручений ответчика на бесспорное списание с расчетного счета организации недоимки по НДС.

Решением арбитражного суда первой инстанции исковое требование было удовлетворено в связи с наличием у истца иммунитета.

Однако при пересмотре дела в порядке надзора Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отменил решение суда первой инстанции и направил дело на новое рассмотрение,
указав, что наряду с упомянутыми функциями международная организация осуществляла и иную деятельность, в частности, сдавала помещения в аренду, оказывала коммунальные услуги и т.д.

С учетом этих обстоятельств арбитражному суду следовало установить объем средств, полученных международной организацией от уставной деятельности и от реализации работ, услуг, не имеющих отношения к компетенции международной организации, выяснить сумму дохода, на которую не распространяются иммунитеты и привилегии международного лица, и исчислить сумму налога, подлежащего перечислению в бюджет страны пребывания международной организации.

В другом деле – по иску ЗАО “Национальное информационное агентство “Телевизионная служба
новостей” к ЗАО “Межгосударственная телерадиокомпания “Мир”, учрежденному в 1992 г. Соглашением государств – участников СНГ и являющемуся международным юридическим лицом, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации также указал на отсутствие доказательств того, что все имущество, приобретенное по договору купли-продажи от 13 декабря 2001 г. N 2084, использовалось в целях осуществления профессиональной, т.е. направленной на реализацию основных уставных целей, а не вспомогательной коммерческой деятельности.

Государство может стать участником инвестиционного спора с физическим или юридическим лицом не только в связи с заключенным между данными сторонами инвестиционным
договором, но и при его отсутствии.

В этом случае в качестве основания возникновения правоотношения обычно выступает причинение вреда инвестору принимающим государством в результате незаконных действий (бездействия) его органов и должностных лиц.

Последние могут включать издание нормативного или индивидуального акта государственного органа или органа местного самоуправления, а также совершение ими иных юридических и фактических действий, которые нарушают положения международного договора или национального законодательства (например, о предоставлении режима наибольшего благоприятствования, выплате компенсации при экспроприации и т.д.).

Возникшее вследствие причинения такого вреда правоотношение между инвестором и принимающим государством имеет обязательственно-правовой характер и относится к сфере действия гражданского права, возлагающего, в частности в статьях 16 и 1069 ГК РФ, на государство обязанность возместить причиненные органами власти и их должностными лицами вред (убытки).

В деле AMCO Asia Corporation, Pan American Development Limited and P.T. AMCO Indonesia v.
Republic of Indonesia (ICSID Case N ARB/81/1) арбитраж МЦУИС признал действия государства
Индонезия, выраженные в непринятии им необходимых мер по защите иностранных инвесторов от незаконного захвата отеля военными лицами, невыполнением Индонезией своих международных обязанностей и соответственно нарушением норм международного
права, в результате чего иностранному инвестору – американской корпорацией AMCO Asia
Corporation была присуждена компенсация в размере почти 2,7 млн. долл. США.

Участниками гражданских правоотношений со стороны государства могут быть различные
публично-правовые образования, обладающие, как правило, необходимой гражданской и иной
правосубъектностью.

В Российской Федерации – это Российская Федерация, субъекты Российской
Федерации и муниципальные образования разных типов: сельские и городские поселения;
муниципальные районы; городские округа, выступающие в гражданских правоотношениях на равных началах с иными участниками таких отношений – гражданами и юридическими лицами. К ним применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в гражданских правоотношениях, если иное не вытекает из федеральных законов или особенностей этих субъектов (статья 124 ГК РФ).

При этом ГК РФ детализирует, какое из вышеназванных публично-правовых образований является ответственным за причинение вреда физическому или юридическому лицу (статьи 16 и 1069 ГК РФ). Общее правило таково: каждое из них отвечает за действия лишь своих органов власти и должностных лиц.

Администрация Советского городского округа Калининградской области обратилась с иском к
Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации о взыскании более 3 млн. руб. убытков, причиненных незаконными действиями государственного органа –
Межрайонной инспекции ФНС N 4 по Калининградской области.

Арбитражный суд Калининградской области исковые требования удовлетворил. Решение было
мотивировано тем, что вступившими в законную силу судебными актами действия вышеназванной налоговой инспекции по возврату ОАО “Советский целлюлозно-бумажный завод” заявленной суммы из бюджета Советского городского округа Калининградской области были признаны незаконными.

Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа решение суда первой инстанции отменил, дело направил на новое рассмотрение в тот же суд с указанием на то, что данный спор возник из публичных (административных), а не из гражданских правоотношений. Как
следствие, вопрос о возврате ошибочно изъятых из местного бюджета денежных средств должен разрешаться на уровне межбюджетных отношений.

Однако с таким выводом не согласился Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации. Он отметил, что в результате указанных действий налоговой инспекции из местного бюджета были неправомерно изъяты денежные средства. Поэтому такое изъятие следует квалифицировать как причинение вреда.

Спор возник из гражданских, а не публично-правовых отношений. Нормы бюджетного законодательства, на которые сослались нижестоящие суды, не содержат положений о возврате ошибочно (либо незаконно) изъятых из бюджета муниципального образования денежных средств. Кроме того, не установлен механизм такого возврата и отсутствуют соответствующие административные процедуры.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации также указал на то, что фактически лицом, участвующим в деле, является муниципальное образование “Советский городской округ Калининградской области”, а не администрация данного муниципального
образования.

На этом основании он взыскал с Российской Федерации за счет казны Российской
Федерации указанную сумму убытков в пользу самого муниципального образования “Советский городской округ Калининградской области”, а не местной администрации как исполнительно-распорядительного органа местного самоуправления.

От имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования в качестве представителя ответчика по искам о возмещении вреда к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств (подпункт 1 пункта 3 статьи 158 БК РФ).

Это орган государственной власти (государственный орган), орган управления государственным внебюджетным фондом, орган местного самоуправления, орган местной администрации, а также наиболее значимое учреждение науки, образования, культуры и здравоохранения, указанное в ведомственной структуре расходов бюджета, имеющие право распределять бюджетные ассигнования и лимиты бюджетных обязательств между подведомственными распорядителями и (или) получателями бюджетных средств, если иное не установлено БК РФ (статья 6 БК РФ).

Данные лица определяются в ведомственной структуре расходов соответствующего бюджета.

Разъясняя вопросы применения БК РФ, Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации указал на то, что в суде от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования по искам о возмещении вреда выступает соответствующий главный распорядитель бюджетных средств.

При принятии такого искового заявления к публично-правовому образованию суду следует исходить из того, что указание истцом в исковом заявлении органа, не являющегося соответствующим главным распорядителем бюджетных средств, не препятствует рассмотрению спора по существу.

В данном случае суд при подготовке дела к судебному разбирательству должен выяснить, какой орган как главный распорядитель бюджетных средств должен выступить в суде от имени публично-правового образования, и надлежащим образом известить его о времени и месте судебного разбирательства.

В том случае, если государственный (муниципальный) орган, являвшийся главным распорядителем бюджетных средств на момент возникновения спорных правоотношений, утратил соответствующий статус (в связи с передачей соответствующих полномочий иному органу или в связи с ликвидацией), в качестве представителя публично-правового образования надлежит привлекать орган, обладающий необходимыми полномочиями на момент рассмотрения дела в суде, а при отсутствии такового (в случае, если полномочия не переданы иному органу) – соответствующий финансовый орган публично-правового образования.

Следует добавить, что действующие международные договоры могут содержать иные положения, которые носят специальный характер и имеют приоритет над правилами национального законодательства.

В частности, Вашингтонская конвенция предусматривает ответственность государства в целом, в том числе за совершение противоправных действий лицами, относящимися к региональным и муниципальным уровням власти.

В деле de Aguas del Aconquija S.A. & Compagnie des Eaux v. Argentine Republic (ICSID Case N ARB/97/3)  между компанией de Aguas del Aconquija S.A., являвшейся дочерней по отношению к французской компании Compagnie des Eaux, и аргентинской провинцией Tucuman в 1995 г. был заключен концессионный контракт в отношении водных и канализационных сетей.

Спустя некоторое время губернатор и иные должностные лица данной провинции совершили действия, препятствующие реализации контракта.

В частности, они приняли правовые акты, возлагающие на компанию обязанность по льготному (бесплатному) обслуживанию отдельных категорий граждан и разрешающие гражданам не оплачивать счета, выставляемые компанией за оказанные услуги.

Рассматривая спор между сторонами, арбитраж МЦУИС отметил, что несмотря на то, что Правительство Аргентины не являлось стороной контракта, в силу норм международного права действия региональных властей в федеративном государстве приравниваются к действиям центрального правительства.

В другом деле Metalclad Corporation v. United Mexican States (ICSID Case N ARB(AF)/97/1)
арбитраж МЦУИС пришел к аналогичному выводу.

В частности, действия мексиканского муниципального образования Guadalcazar, направленные на оспаривание действительности заключенного соглашения об эксплуатации могильника опасных промышленных отходов и вводящие запрет на его использование, были признаны нарушением положений международного договора НАФТА в части экспроприации со стороны Мексики.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)