Понятие и виды инвестиционных договоров

Основной гражданско-правовой формой осуществления инвестиционной деятельности выступает инвестиционный договор – договор, в силу которого одна сторона (инвестор) обязуется осуществить инвестиционную деятельность.

При рассмотрении дела по заявлению администрации г. Сочи, поданному в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации о пересмотре судебных актов в порядке надзора, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал, что для разрешения спора между заявителем и ЗАО “Маркет” существенное значение имеет правовая квалификация отношений, сложившихся между сторонами договора инвестирования, заключенного между публичным образованием и частным лицом.

Необходимость выявления природы договоров, именуемых сторонами “инвестиционными”, связана с тем, что понятие “инвестиции” не имеет собственного строгого или общепризнанного юридического содержания, а потому при использовании в наименованиях договоров оно может обозначать разнообразные отношения, складывающиеся между участниками гражданского оборота.

До недавнего времени в ГК РФ и других федеральных законах отсутствовало какое-либо
определение инвестиционного договора. Федеральный закон от 25 февраля 1999 г. N 39-ФЗ “Об
инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных
вложений” (пункт 1 статьи 8), так же, как и Закон РСФСР от 26 июня 1991 г. N 1488-1 “Об инвестиционной деятельности в РСФСР” (пункт 1 статьи 7), лишь предусматривали, что отношения между субъектами инвестиционной деятельности осуществляются на основе договора и (или) государственного контракта, заключаемых между ними в соответствии с ГК РФ.

Последний, как известно, допускает возможность заключения сторонами договора, как предусмотренного, так и не предусмотренного законом или иными правовыми актами (пункт 2 статьи 421 ГК РФ).

Законодательное закрепление понятия “специальный инвестиционный контракт” произошло в связи с принятием Федерального закона от 31 декабря 2014 г. N 488-ФЗ “О промышленной политике в Российской Федерации”, который в статье 16 определил такой договор, условия и порядок его заключения.

В то же время нельзя не отметить довольно ограниченный характер применения специального инвестиционного контракта: он может быть заключен лишь между инвестором и публично-правовым образованием и направлен на создание, модернизацию и освоение производства промышленной продукции с предоставлением мер стимулирования по отношению к инвестору и иным лицам со стороны органов власти.

Термин “инвестиционный договор” можно также встретить в подзаконных нормативных актах
Российской Федерации, а именно: в ранее принятом Положении о принятии федеральными органами исполнительной власти решений о даче согласия на заключение сделок по привлечению инвестиций в отношении находящихся в федеральной собственности объектов недвижимого имущества , утвержденном Постановлением Правительства Российской Федерации от 10 августа 2007 г. N 505.

Инвестиционный договор рассматривается в нем более широко как договор, устанавливающий права и обязанности лиц в связи с осуществлением ими деятельности по инвестированию внебюджетных средств для строительства, реконструкции, реставрации недвижимого имущества независимо от наименования (инвестиционный договор, договор об инвестировании, договор (контракт) на реализацию инвестиционного проекта, договор участия в долевом строительстве, договор простого товарищества (договор о совместной деятельности), договор на строительство, реконструкцию, реставрацию объекта недвижимого имущества и т.д.).

По нашему мнению, инвестиционный договор представляет собой собирательную категорию, обозначающую многочисленные договоры с участием инвестора, в том числе относящиеся к разным известным типам (видам) гражданских договоров, предусмотренных ГК РФ, а именно:

1) договоры купли-продажи (валютных ценностей, ценных бумаг, долей в уставных (складочных) капиталах хозяйственных обществ и товариществ, паев в производственных кооперативах, оборудования и других основных средств, относящихся к движимому имуществу,
предприятия, иного недвижимого имущества и т.д.) (пункт 1 статьи 454 ГК РФ);

2) договоры мены (пункт 1 статьи 567 ГК РФ);

3) договоры ренты (пункт 1 статьи 583 ГК РФ);

4) договоры финансовой аренды (лизинга) (статья 665 ГК РФ);

5) договоры строительного подряда (пункт 1 статьи 740 ГК РФ);

6) договоры займа, предусматривающие уплату процентов (пункт 1 статьи 807 ГК РФ), кредитные договоры (пункт 1 статьи 819 ГК РФ), договоры товарного кредита (статья 822 ГК РФ);

7) договоры финансирования под уступку денежного требования (пункт 1 статьи 824 ГК РФ);

8) договоры банковского вклада (пункт 1 статьи 834 ГК РФ);

9) договоры страхования (пункт 1 статьи 929 и пункт 1 статьи 934 ГК РФ);

10) договоры коммерческой концессии (пункт 1 статьи 1027 ГК РФ);

11) договоры простого товарищества (пункт 1 статьи 1041 ГК РФ), включая договоры инвестиционного товарищества (пункт 3 статьи 1041 ГК РФ);

12) учредительные договоры о создании хозяйственных товариществ и обществ (статьи 52, 70, 83, 89, 98 ГК РФ);

13) договоры об отчуждении исключительного права (пункт 1 статьи 1234 ГК РФ);

14) лицензионные договоры (пункт 1 статьи 1235 ГК РФ).

Разъясняя вопросы, которые возникают при рассмотрении споров договоров, связанных с инвестиционной деятельностью в сфере финансирования строительства или реконструкции объектов недвижимости, Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал на необходимость устанавливать правовую природу соответствующих договоров и разрешать спор по правилам глав 30 (“Купля-продажа”), 37 (“Подряд”), 55 (“Простое товарищество”) ГК РФ и т.д.

Причем такие договоры необходимо оценивать как договоры купли-продажи будущей недвижимой вещи, если не установлено иное.

В частности, в случаях, когда по условиям договора одна сторона, имеющая в собственности или на ином праве земельный участок, предоставляет его для строительства здания или сооружения, а другая сторона обязуется осуществить строительство, к отношениям сторон по договору подлежат применению правила главы 37 ГК РФ, в том числе правила параграфа 3 названной главы (“Строительный подряд”).

В случаях, когда из условий договора усматривается, что каждая из сторон вносит вклады (передает земельный участок, вносит денежные средства, выполняет работы, поставляет строительные материалы и т.д.) с целью достижения общей цели, а именно создание объекта недвижимости, соответствующий договор должен быть квалифицирован как договор простого товарищества.

Жилищно-строительный кооператив “Стрелка-2001” обратился в Арбитражный суд Саратовской области с иском к ОАО “Конструкторское бюро промышленной автоматики” о понуждении ответчика внести изменения в пункт 3.1 инвестиционного контракта по строительству группы жилых домов от 19 ноября 2002 г., сторонами по которому являлись истец и ответчик.

Арбитражный суд первой инстанции исковые требования истца удовлетворил. Двенадцатый арбитражный апелляционный суд такое решение отменил, в иске отказал. Полагая, что вышеуказанный инвестиционный контракт является договором инвестирования или договором долевого участия, а не смешанным договором с элементами договора простого товарищества и договора подряда, как его квалифицировала апелляционная инстанция, истец обратился с кассационной жалобой в Федеральный арбитражный суд Поволжского округа.

Однако кассационная инстанция указала, что инвестиционный характер договора не является
основанием для выделения его в особую группу договоров, не предусмотренных ГК РФ. Инвестиционный характер не связан с правовой природой договора.

Инвестиционными могут быть договоры подряда (так, финансовые вложения заказчика в строительство являются инвестициями), договоры купли-продажи (покупка недвижимости является инвестицией), иные договоры, поименованные либо не поименованные гражданским законодательством.

ГК РФ не выделяет “договоров инвестирования” в качестве особых видов договоров, а следовательно, заключенные субъектами инвестиционной деятельности договоры, с учетом пункта 2 статьи 421 ГК РФ, могут быть отнесены к договорам, не предусмотренным гражданским законодательством (sui generis), если их содержание не позволит отнести их к поименованным договорам. Не был предусмотрен в качестве специального договора гражданским законодательством на момент заключения сторонами контракта от 19 ноября 2002 г. и договор долевого участия в строительстве.

Такая разновидность договоров появилась только с принятием Федерального закона от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ “Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации”.

Инвестиционный договор может представлять собой не только гражданско-правовой договор
определенного вида, предусмотренный частью второй ГК РФ, но являться смешанным или непоименованным договором в зависимости от условий, включенных в него по воле сторон.

Между территориальным управлением Федерального агентства по управлению федеральным
имуществом по Омской области и ООО “Инвестиционно-промышленная компания “Энергофинанс” был заключен договор об инвестиционной деятельности, согласно пункту 1.1 которого управление Росимущества предоставляет инвестору объект инвестирования – указанное в договоре нежилое строение, а инвестор обязуется за счет собственных средств согласно инвестиционному проекту выполнить его реконструкцию.

При разрешении спора между сторонами Арбитражный суд Омской области исходил из
квалификации договора об инвестиционной деятельности как самостоятельной разновидности гражданско-правовых договоров, к которой не могут применяться положения, относящиеся к иным видам договоров, в частности к договору подряда. Однако такой вывод Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации посчитал ошибочным.

Статья 8 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. N 39-ФЗ “Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений” предусматривает регулирование отношений между субъектами такой деятельности на основании договоров, заключаемых в соответствии с ГК РФ.

Следовательно, договор, названный сторонами инвестиционным, может представлять собой гражданско-правовой договор определенного вида, являться смешанным или непоименованным договором (пункты 2 и 3 статьи 421 ГК РФ) в зависимости от условий, включенных в него по воле сторон.

Поэтому арбитражному суду надлежало, руководствуясь правилами статьи 431 ГК РФ, дать толкование условиям заключенного между сторонами договора и на основании такого толкования решить вопрос о применимости соответствующих правовых норм о конкретных видах договоров, не ограничиваясь общими нормами об обязательствах, что им не было выполнено.

На этом основании Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации передал дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Омской области.

23 марта 2001 г. истец и ответчик заключили договор, который был назван ими как “договор
целевого финансирования и аренды волоконно-оптической системы”, согласно которому ответчик обязался осуществить целевое финансирование строительства, предоставляя истцу денежные средства на осуществление строительных и пусконаладочных работ 16-жильной
волоконно-оптической линии связи (ВОЛС) на определенной в договоре трассе, а истец – осуществить указанное строительство и пусконаладочные работы ВОЛС, а также в счет возврата денежной суммы, предоставленной ответчиком, передать последнему в аренду сроком на один год оптическую кабельную систему, состоящую из 16 оптических волокон.

По мнению истца, договор являлся смешанным, содержащим элементы договора займа и договора аренды. В частности, денежные средства в рамках целевого финансирования предоставлялись на возвратной основе, а передача в аренду ВОЛС осуществлялась на возмездной
основе, т.е. в счет платы за пользование ответчиком ВОЛС в течение одного года.

С точки зрения ответчика, рассматриваемый договор представлял собой договор долевого инвестирования строительства. Основываясь на Федеральном законе от 25 февраля 1999 г. N 39-ФЗ “Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений”, ответчик полагал, что он произвел капитальные вложения в форме целевого финансирования и являлся одним из совладельцев ВОЛС.

Однако позицию ответчика арбитры МКАС посчитали необоснованной, поскольку возникшие между сторонами отношения не подпадали под регулирование вышеуказанного Закона.

Во-первых, предусмотренное договором финансирование имело возвратный характер: в счет возврата денежной суммы истец обязывался предоставить ответчику в аренду оптическую кабельную систему сроком на один год. Во-вторых, в заключенном договоре речь шла о передаче в аренду данной кабельной системы ответчику, и, следовательно, последний не становился собственником – совладельцем указанной системы.

Собственником указанного имущества являлся истец, о чем свидетельствовало, в частности, содержание пункта 4.2 договора, согласно которому переход права собственности на имущество от истца к другому лицу, а также любое отчуждение имущества, его использование или обременение, осуществленные истцом, не являются основанием для изменения или расторжения настоящего договора.

МКАС признал в принципе приемлемой характеристику рассматриваемого договора в качестве
смешанного договора (пункт 3 статьи 421 ГК РФ), как это предлагал истец. Однако, по мнению арбитров, юридически было некорректно считать, что в этом смешанном договоре наряду с элементами договора аренды имеются элементы договора займа.

В соответствии со статьей 807 ГК РФ заемщик, получивший от заимодавца деньги, обязан возвратить последнему такую же сумму денег, тогда как в заключенном сторонами договоре в счет возврата денежной суммы истец (должник) обязывался предоставить ответчику в аренду определенное имущество.

Предусмотренная договором обязанность истца, таким образом, не укладывается в рамки договора займа, и к ней не могут применяться какие-либо нормы о договоре займа.

Вместе с тем в силу статьи 8 и пункта 2 статьи 421 ГК РФ стороны могут заключить договор, как
предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Следовательно, можно утверждать, что та часть договора, обозначенная как “целевое финансирование”, содержит элементы не предусмотренного действующим законодательством договора, не противоречащие ему. Соответственно, к отношениям, названным сторонами “целевым финансированием”, должны применяться положения заключенного договора, а при их недостаточности – положения статьи 1 и общей части обязательственного права ГК РФ.

К инвестиционным договорам, не поименованным в части второй ГК РФ, но получившим законодательное закрепление в других федеральных законах, в настоящее время относятся:

1) договор участия в долевом строительстве;

2) договор о развитии застроенной территории;

3) договор о комплексном освоении территории;

4) договор об освоении территории в целях строительства жилья экономического класса;

5) договор о комплексном освоении территории в целях строительства жилья экономического
класса;

6) соглашение о разделе продукции;

7) концессионное соглашение;

8) специальный инвестиционный контракт;

9) соглашение об осуществлении деятельности в ОЭЗ;

10) соглашение об осуществлении деятельности на территории опережающего социально-экономического развития;

11) договор репо;

12) производный финансовый инструмент;

13) договор негосударственного пенсионного обеспечения (пенсионный договор).

Стороны вправе заключить и другие не предусмотренные федеральным законом или иными
правовыми актами инвестиционные договоры. В частности, в настоящее время субъекты Российской Федерации и муниципальные образования являются участниками разнообразных инвестиционных договоров, таких как: инвестиционный договор в отношении находящихся в федеральной собственности объектов недвижимого имущества; соглашение о государственно-частном партнерстве; договор о реализации инвестиционного проекта ; договор купли-продажи
земельного участка на инвестиционных условиях  и т.д.

Во внешнеэкономической сфере, помимо концессионных соглашений и соглашений о разделе продукции, получили широкое распространение договоры о создании совместных предприятий (Joint Venturess) и так называемые сервисные контракты (Service Contracts). Разновидностями последних могут быть соглашение о проведении технической оценки (Technical Evaluation Agreement), контракт по техническому содействию (Technical Assistance Contract), соглашение о совместном проведении разведочных и эксплуатационных работ (Joint Operating Agreement), контракт на повышение нефтеотдачи (Enhanced Oil Recovery Agreement), контракт на проведение работ (Contract of Work), кредитное соглашение (Loan Agreement) и др.