Переводчики и специалисты

К лицам, содействующим исполнению судебных и других актов, чье правовое положение урегулировано Федеральным законом “Об исполнительном производстве”, относятся переводчики и специалисты.

В указанном Федеральном законе закреплено, что переводчик может участвовать в исполнительном производстве в случае, когда кто-либо из сторон не владеет языком, на котором ведется принудительное исполнение (ст. 38). Причем переводчика может пригласить сторона которой необходимы его услуги, в срок, установленный судебным приставом-исполнителем. Если в этот срок заинтересованная сторона не обеспечит участия переводчика в исполнительном производстве, он может быть назначен постановлением судебного пристава-исполнителя.

Применение в Законе выражения “переводчик может быть назначен постановлением судебного пристава-исполнителя“, подразумевающего необязательность для судебного пристава-исполнителя обеспечивать в необходимых случаях участие переводчика в исполнительном производстве, вызывает возражение. Фактически обеспечение участия переводчика лежит на стороне в исполнительном производстве, что противоречит принципам не только гражданского, но и уголовного процесса.

Данный вывод основывается, во-первых, на нормах гражданского процессуального законодательства. Анализ этих норм позволяет утверждать, что нарушение судом процессуальных гарантий защиты прав лиц, не владеющих языком, на котором ведется гражданское судопроизводство, а также необеспечение их переводчиком является безусловным основанием к отмене решения суда (ст. 9, 364 ГПК РФ). Во-вторых, нормы уголовно-процессуального законодательства закрепляют положение об обеспечении и назначении органом дознания, следователем, прокурором, судом переводчика лицу, участвующему в уголовном деле, не владеющему языком, на котором ведется уголовное судопроизводство (ст. 18, 169 УПК РФ). В-третьих, норма, закрепленная в ст. 10 Федерального конституционного закона “О судебной системе РФ”, предусматривает безусловное обеспечение переводчиком лиц, участвующих в деле, не владеющих языком судопроизводства.

Следовательно, возложение на лицо, не владеющее языком, на котором ведется принудительное исполнение, обязанности обеспечить переводчика в исполнительное производство и необязательность такого действия для судебного пристава-исполнителя противоречит общим принципам права и является нарушением процессуальных гарантий защиты прав лиц, участвующих в исполнительном производстве. Для исправления ситуации необходимо такое законодательное решение данного вопроса, при котором приглашать и назначать переводчика для участия в исполнительном производстве являлось бы обязанностью судебного пристава-исполнителя в случае, когда стороны в установленный срок не обеспечили его участия.

Определяя в Федеральном законе “Об исполнительном производстве” правовое положение переводчика, законодатель установил, что им может быть любое дееспособное лицо, достигшее 18-летнего возраста и владеющее языком, знание которого необходимо для перевода. Являясь переводчиком в исполнительном производстве, лицо наделено определенными правами и обязанностями.

Так, переводчик имеет право на получение вознаграждения за выполненную работу. Расходы на вознаграждение относятся к расходам по совершению исполнительных действий. В то же время обязанностью переводчика является правильный перевод как устной речи, так и документов. Эта обязанность согласно ст. 38 Федерального закона “Об исполнительном производстве” должна подкрепляться ответственностью переводчика за заведомо неправильный перевод, установленной федеральным законом. Однако в настоящее время такая ответственность в уголовном законодательстве не установлена. Она применяется только за аналогичные действия переводчика при производстве предварительного расследования и рассмотрении и разрешении дела в суде. Следовательно, применение уголовной ответственности к переводчику, участвующему в исполнительном производстве, за заведомо неправильный перевод станет возможным только при внесении соответствующих изменений в ст. 307 УК РФ.

Специалисты, участвующие в исполнительном производстве, как и переводчики, должны способствовать правильному осуществлению исполнительных действий и защите прав сторон в исполнительном производстве. Специалисты участвуют в исполнительном производстве в тех
случаях, когда для разъяснения возникающих при совершении исполнительных действий вопросов требуются специальные знания.
Судебный пристав-исполнитель назначает специалиста своим постановлением либо по собственной инициативе, либо по просьбе сторон. Специалист дает заключение в письменной форме (ст. 41 Федерального закона “Об исполнительном производстве”).

Практика показывает, что в исполнительном производстве нередко участвуют специалисты по оценке арестованного имущества должника, подлежащего дальнейшей реализации. Это связано с тем, что согласно законодательству об исполнительном производстве в акте описи и ареста имущества должника обязательно должны быть указаны оценка каждого предмета в отдельности и стоимость всего описанного имущества должника. По мнению 17% судебных приставов-исполнителей Тульской области, произвести оценку имущества должника, подлежащего реализации, затруднительно в связи с возникающими по этому вопросу разногласиями сторон; по мнению 48% судебных приставов-исполнителей, для оценки имущества юридического лица, т.е. промышленного оборудования, зданий, сооружений, автотранспорта, им не хватает специальных знаний.

Выход из данной ситуации должен быть найден в законодательном закреплении привлечения к оценке имущества должника специалиста-оценщика. По мнению В.В. Яркова, необходимой организационной мерой в исполнительном производстве должно стать “введение обязательной оценки описываемого и реализуемого имущества независимым профессиональным оценщиком”, так как “наибольшее число злоупотреблений в стадии исполнения связано с заниженной оценкой реализуемого имущества”.

Наглядным примером вывода, сделанного В.В. Ярковым, является известное дело Московского арбитражного суда по жалобе на действия судебного пристава-исполнителя, реализовавшего за долги 38% акций дочерней компании ОАО “Роснефть – Пурнефтегаз” государственной нефтяной компании “Роснефть”. При производстве описи и аресте профессиональная оценка указанных ценных бумаг не проводилась, вследствие чего государственная собственность, чья ориентировочная стоимость составляет от 500 до 1500 млн. дол., была продана всего за 10 млн. дол., что нанесло существенный вред интересам государства. Независимая профессиональная оценка в рамках процедур исполнительного производства обеспечила бы “определение справедливой рыночной стоимости ценных бумаг для их реализации в целях наиболее полного удовлетворения имущественных требований взыскателей”.

Таким образом, для исключения случаев злоупотреблений в стадии принудительного исполнения, связанных с заниженной оценкой арестованного и реализуемого имущества должника, в Федеральном законе “Об исполнительном производстве” было бы полезным установить виды имущества, в отношении которых проведение независимой профессиональной оценки является обязательным (например, валютных ценностей, ценных бумаг, ювелирных изделий, антиквариата, произведений искусства и т.п.) с учетом случаев обязательной оценки, предусмотренных Федеральным законом “Об оценочной деятельности в РФ”.

Согласно Федеральному закону “Об оценочной деятельности в РФ” проведение независимой профессиональной оценки является обязательным при определении стоимости объектов оценки, принадлежащих Российской Федерации, субъектам РФ или муниципальным образованиям при их продаже или ином отчуждении (ст. 8). В указанном Федеральном законе, помимо установления в определенных случаях обязательной оценки имущества, определены понятие и субъекты оценочной деятельности, их права и обязанности, объекты оценки, основания для осуществления оценочной деятельности и условия ее осуществления (на основании договора, с обязательным лицензированием и заключением договора страхования гражданской ответственности оценщиков, с составлением в письменной форме отчета и т.п.). Применение нового закона должно значительно облегчить и улучшить проведение независимой оценки профессиональными оценщиками при осуществлении исполнительных действий.

Большое значение при привлечении специалиста в исполнительное производство имеет законодательное закрепление его статуса. Давая письменное заключение по возникающим при совершении исполнительных действий вопросам, специалист имеет право согласно Федеральному закону “Об исполнительном производстве” делать подлежащие занесению в указанный документ заявления и выводы, а также требовать за выполненную работу вознаграждения. Выплаченное специалисту вознаграждение относится к расходам по совершению исполнительных действий (ст. 41). Более подробно определены права специалистов-оценщиков в Федеральном законе “Об оценочной деятельности в РФ”. Они, в частности, имеют право получать разъяснения и дополнительные сведения, необходимые для осуществления оценки; требовать от заказчика обеспечения доступа в полном объеме к необходимой документации; запрашивать в письменной или устной форме у третьих лиц информацию, необходимую для проведения оценки, за исключением информации, являющейся государственной или коммерческой тайной; отказаться от проведения оценки в случае нарушения заказчиком условий договора (ст. 14).

Что касается обязанностей специалиста, то они также закреплены в Федеральном законе “Об исполнительном производстве”, а специалиста-оценщика – в Федеральном законе “Об оценочной деятельности в РФ”. Согласно ст. 41 Федерального закона “Об исполнительном производстве” специалист обязан явиться по вызову судебного пристава-исполнителя, дать объективное заключение по поставленным вопросам и пояснения по поводу выполняемых им действий. На основании ст. 15 Федерального закона “Об оценочной деятельности в РФ” специалист-оценщик обязан предоставлять по требованию заказчика документ о профессиональном образовании; сообщать заказчику о невозможности своего участия в проведении оценки вследствие обстоятельств, препятствующих проведению объективной оценки; обеспечивать сохранность документов, получаемых от заказчика и третьих лиц; не разглашать информацию, полученную от заказчика в ходе проведения оценки, за исключением случаев, предусмотренных законодательством РФ, и т.п.

Помимо специалистов-оценщиков арестованного имущества, в исполнительном производстве могут участвовать и другие специалисты. Так, на основании Положения о порядке и условиях хранения арестованного и изъятого имущества для определения исторической и художественной ценности имущества, обнаруженного при описи и аресте и имеющего такую ценность, а также определения условий его хранения привлекаются соответствующие специалисты или специализированные организации (п. 8). Согласно Временной инструкции о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторской задолженности) при обращении взыскания на имущество организаций-должников, утвержденной Приказом Министерства юстиции РФ от 3 июля 1998 г. № 76, может быть назначен специалист, имеющий соответствующую квалификацию, для проведения анализа всех правоустанавливающих документов, определяющих дебиторскую задолженность, для дачи оценки действительности и ликвидности соответствующей дебиторской задолженности должника, для определения, соблюдены ли все обязательные реквизиты документов, подтверждающих дебиторскую задолженность (п. 12).

Анализируя действующее законодательство, регулирующее правовое положение специалиста в исполнительном производстве, можно заметить, что в настоящее время добросовестное выполнение специалистами своих обязанностей при производстве исполнительных действий практически ничем не обеспечено. Ответственность профессионального оценщика, физического или юридического лица, предусмотренная Федеральным законом “Об оценочной деятельности в РФ”, заключается в отзыве лицензии у лица, нарушившего российское законодательство. В Федеральном законе “Об исполнительном производстве” предусмотрена ответственность за отказ или уклонение от дачи заключения или дачу заведомо ложного заключения специалистом. Но указанная норма закона носит отсылочный характер, предполагая установление такой ответственности федеральным законом. Как и переводчик, специалист или эксперт подлежат уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения при производстве предварительного следствия и рассмотрении и разрешении дела в суде (ст. 307 УК РФ). Уголовная ответственность за аналогичные действия специалиста в исполнительном производстве законом не предусмотрена.

Таким образом, есть основания утверждать, что в ст. 307 УК РФ следует внести соответствующие изменения и дополнения, предусматривающие уголовную ответственность переводчика за заведомо неправильный перевод и уголовную ответственность специалиста за дачу заведомо ложного заключения при их участии в исполнительном производстве. Ответственность специалиста за отказ или уклонение от дачи заключения возможна на основании ст. 87 Федерального закона “Об исполнительном производстве”.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)