Осуществление внешним управляющим функций руководителя должника

Внешний управляющий принимает на себя функции руководителя и органов управления должника (поскольку иное Законом о банкротстве не установлено – а иное, как отмечалось выше, установлено в части сохраненной компетенции органов управления).

Следовательно, управляющий не имеет права, например, созывать общее собрание участников юридического лица для решения определенных вопросов (не относящихся к сохраненной компетенции) либо руководствоваться какими- либо указаниями руководителя должника.

Из сказанного следует, что управляющий не обязан руководствоваться ограничениями, установленными для руководителя учредительными документами юридического лица. Этот вопрос, не решенный Законом 1992 г., был уточнен судебной практикой – в п. 5 информационного письма Президиума ВАС РФ от 7 августа 1997 г. N 20 “Обзор практики применения судами законодательства о несостоятельности (банкротстве)” говорилось, что полномочия арбитражного управляющего по распоряжению имуществом должника не ограничены рамками полномочий, установленными для руководителя организации – должника. С другой стороны, внешний управляющий приобретает и те полномочия руководителя, которые в Законе прямо не названы.

Практический пример. В одном из дел о банкротстве в рамках внешнего управления внешний управляющий обратился в суд от имени должника с заявлением о признании незаконной объявленной работниками забастовки. Верховный Суд РФ подтвердил указанное полномочие Определением Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 14 августа 1998 г.

Действующий Закон устанавливает определенные ограничения для внешнего управляющего, которые выражаются в том, что для осуществления каких-то сделок и принятия каких-то решений управляющий обязан получить согласие собрания или комитета кредиторов.

Сделки первых трех категорий, названных ниже, совершенные без такого согласия, являются ничтожными (хотя возможна аргументация и противоположной точки зрения – об оспоримости сделок – которая основывается на постулате о допустимости последующего одобрения).

При этом (иное специально не установлено, т.к. если компетенция по каким-то причинам не разграничена) сделка или решение будут законными, если получено согласие либо собрания, либо комитета кредиторов (очевидно, в ряде случаев технически легче получить согласие комитета).

Установлены следующие ограничения:

1. Крупные сделки. В соответствии с п. 2 ст. 101 Закона крупной считается сделка, либо несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением либо возможностью отчуждения имущества должника, балансовая стоимость которого превышает 10% балансовой стоимости активов должника на последнюю отчетную дату, предшествующую дате заключения сделки.

Данная формулировка уменьшила базу крупной сделки (по Закону 1998 г. это было 20% на момент заключения сделки) и уточнила аналогичную норму п. 3 ст. 76 Закона 1998 г., из которой не следовал безусловно ответ на вопрос о том, необходимо ли согласие на любую сделку с недвижимостью, либо только на ту, по которой стоимость недвижимости превышает 20% балансовой стоимости активов должника.

Однако в настоящее время серьезные проблемы возникают в связи с наличием таких оценочных категорий, как “взаимосвязь сделок” и “возможность отчуждения”. Кроме того, Закон 2002 г. не позволяет указывать на одобрение в плане внешнего управления (такая норма была в п. 2 ст. 76 Закона 1998 г.).

В связи с крупными сделками возникают два блока практических проблем, не решенных Законом:

• оспорима либо ничтожна сделка, совершенная без согласования; кто имеет право заявлять о ее недействительности; возможно ли каким-либо образом защитить контрагентов, которые не знали и не могли знать о том, что сделка является крупной;
• применяются ли (и если да, то в каком порядке) нормы корпоративного законодательства в части регламентации крупных сделок, в частности, требуют ли согласования сделки, осуществляемые в процессе обычной хозяйственной деятельности, допускается ли последующее одобрение и др. (при этом мы сталкиваемся с проблемой, упоминавшейся выше – она связана с невозможностью ответа на вопрос: какие нормы – корпоративные или конкурсные – мы рассматриваем как lex specialis, а какие – как lex generalis?).

2. Сделки с заинтересованностью. В соответствии с п. 3 ст. 101 Закона сделка с заинтересованностью – сделка, заключаемая управляющим с лицом, заинтересованным в отношении самого управляющего или любого конкурсного кредитора. В соответствии со ст. 19 Закона в отношении внешнего управляющего и кредиторов – физических лиц, заинтересованными лицами являются его супруг (супруга), родственники по прямой восходящей и нисходящей линиям, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, сестры и братья супруга (супруги).

В отношении кредиторов – юридических лиц заинтересованными признаются компании, являющиеся материнскими либо дочерними в соответствии с гражданским законодательством РФ; руководитель юридического лица; лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет) юридического лица; коллегиальный исполнительный орган юридического лица; главный бухгалтер (бухгалтер), в том числе и освобожденные от исполнения своих обязанностей в течение 1 года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве.

Кроме того, заинтересованными лицами в отношении кредитора – юридического лица, являются лица, находящиеся с физическими лицами, перечисленными выше, в родственных отношениях, определяемых п. 2 ст. 19 Закона. Применительно к данной категории сделок возникают те же проблемы, что и в связи с крупными сделками (об этом было сказано выше).

3. Сделки, влекущие получение или выдачу займов, выдачу поручительств или гарантий, уступку прав требования, перевод долга, отчуждение либо приобретение акций, долей хозяйственных обществ и товариществ, учреждение доверительного управления имуществом должника.

Эти сделки могут заключаться без согласования, если возможность и условия их заключения предусмотрены планом внешнего управления. Выделение данной категории сделок является новеллой Закона, направленной на усиление контроля за действиями внешнего управляющего (соответственно, в настоящее время свобода его действий значительно ограничена). При этом возникают проблемы, аналогичные названным выше (применительно к крупным сделкам).

4. Сделки, влекущие возникновение новых денежных обязательств должника в ситуации, когда размер денежных обязательств, возникших после введения внешнего управления, превысил определенный уровень. Это ограничение связано с тем, что кредиторы по обязательствам, возникшим после введения внешнего управления, являются текущими, т.е. имеют право получить немедленное удовлетворение своих требований по мере наступления сроков их исполнения.

Если таких кредиторов станет много, может возникнуть так называемая ситуация “банкротства банкрота”. В целях ее предотвращения кредиторы должны санкционировать возникновение денежных обязательств при наличии значительного их количества.

Это можно сделать путем указания в плане внешнего управления сделок, которые могут совершаться, даже если превышают установленный Законом уровень (представляется, что план может содержать указания как на виды сделок, так и на их сумму). Конечно, на первый план выходит вопрос о том, каков этот уровень.

Ответ на этот вопрос вызывает серьезные практические проблемы. Статья 79 Закона 1998 г. говорила о необходимости согласия “в случаях, когда размер денежных обязательств, возникших после введения внешнего управления, превышает 20% суммы (подчеркнуто мною. – М.Т.) требований кредиторов в соответствии с реестром”. Очевидно, Закон 2002 г. хотел выразить ту же мысль.

Но получилось иначе: в силу п. 1 ст. 104 согласие требуется “в случаях, если размер денежных обязательств должника, возникших после введения внешнего управления, превышает на 20% (подчеркнуто мною. – М.Т.) размер требований конкурсных кредиторов, включенных в реестр”. Как видим, из буквального толкования следует, что согласие потребуется, когда текущие требования составят 120% реестровых. Во избежание злоупотреблений со стороны внешних управляющих необходимо более точное толкование п. 1 ст. 104 Закона.

Закон 1998 г. не отвечал на вопрос о том, оспоримыми либо ничтожными являются сделки, совершенные без соответствующего согласования (из чего следовал вывод об их ничтожности на основании не соответствия содержания Закону).

Пункты 2 и 3 ст. 104 Закона 2002 г. вводят режим оспоримости сделок, устанавливая два важнейших правила:

• субъектами, которые могут заявить в суд о недействительности сделок, являются конкурсные кредиторы, уполномоченные органы, а также внешний управляющий, но последний – только в отношении сделок, совершенных предыдущим внешним управляющим;
• сделка будет признана недействительной, если доказано, что контрагент знал либо не мог не знать о нарушении, т.е. о том, что сделка нуждается в согласовании и не имеет его.

Эти правила являются очень важными. Поскольку по сути своей они имеют общий характер – с точки зрения защиты добросовестных контрагентов представляется целесообразным распространить эти нормы (п. 2, 3 ст. 104 Закона) на все случаи недействительности сделок внешнего управляющего.

5. Решения, влекущие увеличение расходов должника на потребление, в том числе на оплату труда работников должника. Это ограничение препятствует увеличению расходов, осуществляемых периодически, в частности, выплат работникам, которые являются кредиторами второй очереди.

В силу указания ст. 105 Закона такие решения могут приниматься без согласия кредиторов в случаях, предусмотренных планом внешнего управления (Закон 1998 г. допускал установление исключений только федеральными законами). Обращает на себя внимание тот факт, что Закон применительно к данным сделкам, совершенным без согласования, не отвечает на вопросы о характере их недействительности (оспоримы они или ничтожны), а также о субъектах, имеющих право заявлять об их недействительности.

Кроме того, выделяется особая категория сделок, нуждающихся в согласовании. Это сделки с предметом залога – внешний управляющий имеет право продавать предмет залога только с согласия залогодержателя. Все вопросы, возникающие в связи с согласованием крупных сделок, возникают и в контексте данной категории сделок.

Кроме того, следует учитывать особую правовую природу залога, проявляющуюся, в частности, в том, что право залога следует за вещью при изменении собственника. Нормы п. 5 ст. 101 Закона, требуя согласия залогодержателя на продажу предмета залога, не решают вопрос о судьбе права следования.

Для того чтобы оно прекратилось, необходимо прямое указание Закона, которое отсутствует. Из этого следует, что залогодержатель после продажи предмета залога имеет право требования как к должнику, так и к новому собственнику имущества. Таково буквальное толкование; любое иное будет толкованием ограничительным, что не бесспорно.

Еще одна проблема связана с тем, что п. 5 ст. 101 Закона устанавливает особый режим (необходимость согласования) сделок купли-продажи предмета залога. Целесообразно распространение этого режима и на иные сделки, ведущие к отчуждению имущества, являющегося заложенным. Итак, мы перечислили ограничения, существующие для внешнего управляющего. В остальном управляющий действует самостоятельно в интересах должника и кредиторов, осуществляя функции руководителя.