Истоки идеи социального государства

Впервые идеи социального государства были сформулированы в Германии в первой половине XIX в. Родоначальником термина «социальное государство» считается Л. фон Штейн (1815—1890) — германский философ гегельянец, правовед, историк, экономист, профессор Кильского и Венского университетов, автор труда «Социализм и коммунизм в современной Франции» (1842).

Политическая философия фон Штейна была своего рода «ответом марксизму». Отвергая философию Просвещения и демократию, Л. фон Штейн, сторонник монархического типа правления (он считал его надклассовым и надсословным), определял социальное государство как «государство, которое поддерживает абсолютное равенство в правах для всех различных общественных классов и для отдельной самоопределяющейся личности благодаря своей власти».

Государство, согласно Штейну, обязано способствовать экономическому и общественному прогрессу всех своих граждан, ибо в конечном счете развитие одного выступает условием развития другого, и именно в этом смысле говорится о социальном государстве.

Экономической основой доктрины социального государства стало учение выдающегося германского экономиста Ф. Листа (1789—1846).

В работе «Национальная система политической экономии» (1841) он сформулировал понятие национальной экономии, основанной на «автаркии больших пространств» и требующей активного вмешательства государства в экономическую жизнь. Согласно Листу, основой развития национальной экономики является умственный капитал (научные открытия, изобретения, успехи в искусстве и т. д.), являющийся главным источником богатства нации. Но капитал — лишь часть народного богатства. На национальное хозяйство влияют также климат, военно политическая история и положение государства, его традиции и т. д.

Идеи социального государства довольно быстро получили распространение в Европе и стали руководством к действию в ряде государств.

В 1871 г. Германия вводит государственное социальное страхование от несчастных случаев на производстве, в 1880 г. — финансирование медицинской помощи, в 1883 г. — пособия по болезни. Вслед за Германией подобные законы принимаются в Австрии (в 1887 г.), во Франции (в 1898 г.), в Норвегии (в 1894 г.), Новой Зеландии (в 1900 г.), Швеции (в 1901 г.). Медицинское страхование стало государственным в Австрии (в 1888 г.), Швеции (в 1891 г.), Норвегии (в 1909 г.).

При кайзере Вильгельме II и канцлере О. фон Бисмарке власти Германии инициировали разработку нормативных правовых актов об обязательном социальном страховании профессиональных групп работников, о самоуправляемых товариществах взаимного страхования.

Это позволяло аккумулировать финансовые ресурсы для качественной медицинской и реабилитационной помощи, высокого уровня страховых выплат. Такая социально правовая конструкция получила условные названия «модель Бисмарка» и «прусский социализм». Эта модель развития предусматривала огосударствление железных дорог, горных предприятий, банков и страховых организаций, интеграцию рабочего класса в государство и общество.

В России понятие «социальное государство» до революционной эпохи не «прижилось». Во многом это было связано с тем, что социалистические идеи были фактически узурпированы революционными социалистами (сначала народниками, а потом марксистами). Однако многие идеи, близкие к идеям социального государства, высказывали, в частности, славянофилы (А. С. Хомяков, Ю. Ф. Самарин, И. С. Аксаков и др.).

Речь идет прежде всего об идее свободно строящей свои институты «земли» при наличии единой и неделимой верховной власти, которая, в свою очередь, «верстает» сословия и распределяет материальные блага. И это не случайно. Московская Русь, к которой апеллировали славянофилы, по определению В. О. Ключевского, «государство всеуравнивающего полновластия», действительно, в большей степени, чем страны Европы, представляла собой своего рода матрицу социального государства, причем в весьма широком смысле.

«Каждый обязан был или оборонять государство, или работать на государство, т. е. кормить тех, кто его обороняет». Тогда же возникло в России сословное, т. е. социальное, представительство прежде всего через «Советы всея земли» (земские соборы). Оно не претендовало на верховную власть, но стремилось к выражению конкретных сословных (социальных) интересов. Все эти социальные тенденции, однако, были прерваны Указом о вольности дворянства 1762 г.

Серьезная социальная политика в Российской Империи брала начало с фабрично заводского законодательства императоров Александра III и Николая II. Упор в русской социальной политике делался на государственное регулирование рабочего дня и заработной платы, установление соответствующих ограничений для работодателей, а так же на участие новообразованных профсоюзов в управлении предприятиями (при условии, что они не занимаются революционной деятельностью).

В начале XX в. идеи социального государства — без использования этого термина — развивал идеолог монархической государственности Л. А. Тихомиров (1852—1923). Бывший социалист народоволец, он глубоко чувствовал социальную проблематику и понимал необходимость учета и решения ее государством. За основу своих построений Тихомиров взял именно старомосковскую модель, но не как данность, а как заданность.

Уже после «Монархической государственности» в статье «Самодержавие и народное представительство» (1906) Тихомиров утверждал, что между этими двумя началами не только нет идейной противоположности, но они дополняют друг друга.

Предлагаемая Тихомировым реформа представительных учреждений заключалась, с одной стороны, в ликвидации чисто властных полномочий Государственной думы, с другой — в дополнении ее возобновляемым после 250 летнего перерыва Земским собором. «Это единение государственно национальных сил — Земский собор есть высший, чрезвычайный орган царско народного совещания», — писал Тихомиров.

Экономическая проблематика «государственного социализма» разрабатывалась в то время руководителем политического сыска России С. В. Зубатовым (1864—1917) — как противовес революционному социализму и прежде всего марксизму (за что «зубатовский проект» получил в левых кругах ругательную кличку «полицейский социализм»).

Главой проблемой, которую необходимо разрешить во имя безопасности и процветания государства, Зубатов считал «рабочий вопрос». В противовес революционной социал демократии он создавал рабочие организации, никак не связанные с работодателями и подчиненные лично ему. Эти организации вели легальную борьбу за повышение заработной платы, сокращение рабочего дня, от имени и по поручению рабочих брали на себя переговоры с работодателями.

Сам Зубатов отстаивал право рабочих на забастовку. Становилось ясно: еще два три года, и рабочий класс перестанет быть орудием революции. Вот слова самого С. В. Зубатова: «Полное и наибольшее улучшение быта каждого класса, в том числе и рабочего, возможно лишь в той мере, в какой он занимает твердое место среди существующего строя, становясь одним из органов этого строя. Цель борьбы за рабочее дело — материальная независимость рабочих и равные для них права с другими сословиями, превращение рабочего класса в рабочее сословие, в государственно признанный и регулированный класс».

Эти положения были бы очень близки изначальным (да и современным) идеям социал демократии (особенно в чисто социальной и экономической областях), если бы не их связь с идеей самодержавно сословной монархии. Можно лишь гадать, как развивалась бы история России, если бы С. В. Зубатова не «переиграла» царская бюрократия и он оказался, например, на месте П. А. Столыпина.

Победивший в России (СССР) революционный марксизм поставил проблемы соотношения государственного и социального совершенно в иную плоскость, оказывая огромное политическое и идеологическое влияние на понимание этой проблематики во всем мире.

То же самое касается и так называемого третьего пути: потерпевшие историческое поражение национал социалистический режим в Германии и фашистский режим в Италии в определенном смысле также брали на вооружение идеи социального государства и даже государственного социализма.

За основу итальянского варианта социального государства в эпоху фашизма были положены идеи Дж. Джентиле (1875—1944) о корпорации как организации, соединяющей государство и «гражданское общество». Итальянский фашизм провозгласил «корпоративное государство», целью которого должно было стать «примирение между трудом и капиталом».

В 1926 г. в Италии принята Хартия труда. Ее первый раздел так и назывался — «Корпоративное государство». Оно было определено как «моральное, политическое и экономическое единство итальянской нации». Основой экономики осталось частное предпринимательство, однако за государством закреплялись контролирующая и направляющая функции: государство взяло курс на возрождение сословий на основе трудовых корпораций.

Корпорации сами определяли условия труда и разрешали трудовые споры. «Государство, не занимаясь непосредственно производительной деятельностью, направляет ее и регулирует экономическое развитие нации. Государственная власть приобретает характер государственной диктатуры, противоположно классовой диктатуре, присущей социалистической системе», — писал профессор Э. Тозарелли.

В Германии Программа нацистской партии, как и фашистской в Италии, обещала создание сословного государства. Так возникли «имперские сословия» (промышленности, ремесла, торговли и т. д.).

Тем не менее в целом правительство А. Гитлера пошло по иному пути. Оно не стало, как итальянские фашисты, создавать специальную Палату корпораций. Вместо этого оно осуществило унификацию всех общественных (профессиональных, кооперативных, гражданских и др.) организаций. Их заменили специализированные организации Национал социалистической рабочей партии Германии.

В конце 1939 г. — начале 1940 х гг. ведущие концерны высказались за единое, диктаторское и компетентное управление хозяйством под руководством военного управления вооружений, но А. Гитлер и Г. Геринг, боясь политической конкуренции вермахта, воспротивились этому. В 1942 г. власти ввели в действие «Новую организацию хозяйственного управления», установившую централизованное управление хозяйством. В 1943 г. была провозглашена «тотальная война». Это привело к еще большей централизации и милитаризации экономики, но не смогло изменить ход Второй мировой войны и предотвратить поражение Германии.

После войны идеи социального государства распространяются в англосаксонском мире, которому они достаются, в известном смысле, «по праву победителя». При этом первоначально самовыражение «социальное государство» не используется. Вместо него говорят о государстве благосостояния (welfare state) (впервые упоминаемом в докладе У. Бевериджа в парламенте в 1942 г.), в рамках которого действует принцип социальной защиты — предоставления государственных гарантий для населения и обязанности работодателя по страхованию наемных работников с их частичным участием.

Государство стало гарантировать бесплатное здравоохранение, пособия на детей. В 1964 г. Президент США Л. Джонсон заявил о начале «войны с бедностью», после чего был принят Закон об экономических возможностях (Economic Opportunitiy Act), в соответствии с которым учреждалось федеральное Управление экономических возможностей (Оffice of Economic Opportunity).

Закон включал учреждение осуществляемых под эгидой местных властей специальных программ профессиональной подготовки, местных «общинных действий» помощи малому бизнесу и фермерам. В 1964 г. были введены продовольственные купоны на продукты питания для малообеспеченных, в 1965 г. — специальная медицинская программа для пенсионеров; приняты программы жилищного строительства и субсидирования на срок до 1968 г. После 1970 г. в экономике Великобритании и США произошел поворот к либерализму («тэтчеризм», «рейганомика») и идеи социального государства были отодвинуты на задний план.

В послевоенный период (1944—1950) принцип социальности государства закрепляется в конституциях Германии, Франции, Италии, Португалии, Турции, Греции, Нидерландов, Дании, Швеции, Японии и других стран. Для теоретической разработки этой идеи была использована доктрина британского экономиста Дж. М. Кейнса (1883—1946) о равновесии национального дохода, согласно которой планируемые расходы (совокупный спрос) и национальный продукт (совокупное предложение) являются функцией дохода и не зависят от цен.

Тем самым социальная функция государства резко возрастает. В связи с этим западные авторы вообще стали отдавать предпочтение понятию «государство всеобщего благоденствия», имевшему уже идеологическую нагрузку как противовес советской и китайской моделям социализма. Тем не менее несомненным катализатором процесса развития идеи социального государства и воплощения ее в жизнь на Западе был именно советский опыт (как и ранее опыт враждебных англосаксонскому миру держав Оси — Германии и Италии, также провозглашавших активную социальную политику).

Совершенно очевидно, что во многом это было связано с желанием предотвратить возможное идеологическое влияние геополитических противников в атлантическом мире.

Особое место в истории социального государства в Европе после Второй мировой войны занимала Испания. В 1947 г. кортесы (парламент) приняли Органический закон государства, согласно которому Испания была провозглашена «традиционной католической социальной и представительной монархией». Будущего короля должен был в надлежащее время назначить Верховный правитель в соответствии с традиционными правилами престолонаследия.

Хозяйством руководил так называемый Институт национальной индустрии, объединивший оборонные предприятия, а также те, эксплуатацию которых не мог или не хотел взять на себя частный капитал. Действовала аналогичная итальянской Хартия труда 1939 г. «Рабочий вопрос» был решен через создание общих «вертикальных синдикатов» (профсоюзов) работников и работодателей.

В 1951 г. в Испании было введено всеобщее бесплатное медицинское обслуживание. Были созданы пенсионная система, организация профессионального образования, сеть недорогих домов отдыха для рабочих. Синдикаты (профсоюзы) помогали работникам в улучшении условий жизни и труда, строительстве жилья, создании рабочих кооперативов и клубов. Были введены пособия по безработице, пенсии по старости и страхование по болезни, меры по охране материнства и младенчества.

Осуществлялось строительство санаториев и домов отдыха, расширена сеть начальных и средних школ. Социально-экономическая политика испанского государства привела к тому, что, вопреки фактическому политико экономическому бойкоту страны, объявленному Западом (к которому примкнуло и коммунистическое руководство СССР), в стране началось «экономическое чудо» 1960—1974 гг., когда экономика росла в среднем на 6,6% в год, а промышленное производство — на 9,4%.

После смерти Ф. Франко в новой Конституции 1978 г. были сохранены все франкистские положения о социальном государстве. Более того, социальная функция государства прописана в этой Конституции самым подробным образом, подробнее, чем во всех других странах Европы. Однако новое руководство страны пошло по пути экономического и политического либерализма, фактически отвергнув «третий путь».

Современн

ая практика реализации идеи социального государства отчетливо выражена в «скандинавском социализме». Последовательное осуществление принципов социального государства в скандинавских странах во второй половине ХХ в. дало основания говорить о «скандинавском социализме», противопоставляя его «советскому» и «китайскому».

Основу «скандинавского социализма» составляет (при сохранении частной собственности) активность государства на рынке труда, перераспределение части прибыли через налогообложение и использование госсектора, прежде всего через социальную инфраструктуру и коллективные денежные фонды. Большинство предприятий при этом остаются в частных руках.

С 1950 по 1976 г. государственные расходы увеличились с 20 до более чем 50% по отношению к валовому внутреннему продукту (ВВП). Государство регулировало предпринимательскую и банковскую деятельность, увеличивало налоги на заработную плату, требуя от предпринимателей ее повышения. Доминирующее положение в экономике стали занимать государственные компании.

В дальнейшем в стране были проведены ограниченные рыночные реформы, не затронувшие основы общественного устройства, сохранившие бесплатное образование и льготное медицинское обслуживание.

В Норвегии и Дании ситуация аналогична. Достаточно сказать, что во всех трех рассматриваемых странах в государственном секторе занят каждый третий работающий. Сегодня в Швеции, если человек теряет работу, он получает пособие по безработице в размере 80% последнего заработка в течение первых 200 дней и 70% — в течение последующих 100 дней. Это пособие не может быть ниже 680 крон в день (примерно 40 долл.).

В Норвегии пособие по безработице выплачивается два года в размере 62% от прежнего заработка. В Скандинавских странах социальное расслоение или разница между богатыми и бедными — на одном из самых низких в Европе и в мире уровней. При этом Дания, Швеция и Норвегия входят в первую пятерку в списке самых конкурентоспособных экономик мира, который ежегодно готовит Всемирный (Давосский) экономический форум.

Согласно данным этого списка Скандинавия — самый стабильный экономический регион в Европе — спокойно пережила недавний финансовый и экономический мировой кризис.