Инвестиционное право как межотраслевое правовое образование

Для обозначения совокупности норм права, регулирующих инвестиционные отношения, термин “инвестиционное право” стал применяться в науке (А.Г. Богатырев и др.) сравнительно недавно – в конце XX в. Ранее ученые обращались к тем или иным аспектам инвестиционного права и предпочитали использовать понятия: “правовое регулирование инвестиционной деятельности”; “правовое
регулирование иностранных инвестиций” и т.п.

Подобная формулировка  встречается зачастую и в современной литературе (Л.П. Ануфриева, М.М. Богуславский, Г.М. Вельяминов,  Н.Н. Вознесенская, Н.Г. Доронина и др.).

В настоящее время широкое использование и в какой-то степени научное  признание получила категория “международное инвестиционное право”. Ее можно часто встретить в  западной (D. Carreau, R. Dolzer, P. Juillard, C. Schreuer, S. Vasciannie и др.)  и отечественной  юридической (К.А. Бекяшев, Г.К. Дмитриева, И.И. Лукашук, В.А. Трапезников, И.З. Фархутдинов, В.М. Шумилов и  др.) науке, особенно в сфере международного публичного права.

Понятие “международное инвестиционное  право” применяется в документах и материалах ряда международных организаций, в частности Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР).

В отечественной литературе для обозначения совокупности норм национального права термин “инвестиционное право” встречается гораздо реже, однако и он получает все большее распространение в последние годы (В.В. Гущин, С.П. Мороз, А.А. Овчинников, И.З. Фархутдинов и др.).

Скорее всего, это может быть объяснено консервативным отношением к системе юридических  отраслей и отрицанием существования предпринимательского (хозяйственного) права как отрасли права и вторичных (комплексных) отраслей в российской системе права.

Вместо термина “инвестиционное право”, введение которого в научный оборот всегда требует, по мнению многих ученых, дополнительного обоснования на предмет его признания в качестве самостоятельной отрасли права, довольно часто используется понятие “законодательство”, а именно: “инвестиционное законодательство”; “законодательство об иностранных инвестициях” (Н.Г. Доронина, А.В. Майфат, В.Ф. Попондопуло и др.) и т.д.

В действующем российском законодательстве термин “инвестиционное законодательство” также не закреплен. Специальные федеральные законы, регулирующие инвестиционные  отношения, используют другие понятия: “законодательство Российской Федерации об  инвестиционной деятельности”; “законодательство Российской Федерации о защите прав и законных интересов  инвесторов на рынке ценных бумаг”; “законодательство Российской Федерации о  концессионных соглашениях”; “законодательство Российской Федерации об особых экономических  зонах” (ОЭЗ); “правовое регулирование иностранных инвестиций на территории Российской Федерации” и др.

Классификатор правовых актов, утвержденный Указом Президента Российской
Федерации от 15 марта 2000 г. N 511, в отличие от ранее действовавшего Общеправового
классификатора отраслей законодательства, введенного в действие Указом Президента Российской Федерации  от 16 декабря 1993 г. N 2171, предусматривает деление актов не по отраслям законодательства, а по сферам деятельности и содержит одновременно несколько самостоятельных разделов,  связанных с вопросами инвестиционного права, а именно: 080.140.000 “Инвестиции” в группе 080.000.000  “Финансы”; 090.040.030 “Капитальные вложения. Инвестиции” в группе 090.000.000 “Хозяйственная  деятельность”; 100.060.000 “Иностранные инвестиции” в разделе 100.000.000 “Внешнеэкономическая деятельность. Таможенное дело”.

Такая структура, на наш взгляд, не способствует формированию  единой стройной системы российского законодательства, построенной, как известно, по отраслевому признаку.

Предметом инвестиционного права выступают инвестиционные отношения  – отношения, возникающие при осуществлении инвестиционной деятельности. Они характеризуются многообразием и включают в себя две группы взаимосвязанных между собой отношений:

1) основные (главные) инвестиционные отношения – договорные и иные  гражданские отношения между инвесторами и другими субъектами гражданского права,  которые опосредуют вложение инвестиций;

2) дополнительные (вспомогательные) инвестиционные отношения – иные
отношения, тесно связанные с отношениями по вложению инвестиций. К ним, в частности, относятся  административные и финансовые отношения между инвесторами и уполномоченными органами  власти, в рамках которых обеспечивается соблюдение установленных ограничений (требований) и предоставление стимулирующих средств для инвесторов.

В зависимости от вида отношения (гражданского, административного и т.п.)  правовое регулирование инвестиционной деятельности осуществляется с использованием различных  методов. В этой связи собственный (самостоятельный) метод инвестиционного права отсутствует.

Субъектами инвестиционного права могут быть любые физические и юридические  лица, а также иные субъекты, обладающие необходимой гражданской, административной или иной  правосубъектностью (государства, международные организации и т.д.). При этом инвестор  как лицо, осуществляющее вложение инвестиции, является обязательным субъектом инвестиционного  правоотношения, тогда как другие лица (заказчики, подрядчики, пользователи и др.) выступают лишь в качестве его контрагентов – другой стороны в инвестиционном правоотношении.

Основаниями возникновения инвестиционных правоотношений могут  быть различные юридические факты, и в первую очередь инвестиционные договоры и другие сделки, возлагающие на одну из сторон правоотношения – инвестора – обязанность по вложению инвестиций.

В сфере административного и финансового права принимаются различного рода индивидуальные правовые акты субъектов исполнительной власти, которые порождают и главным образом определяют содержание тех или иных инвестиционных отношений административно- или финансово-правового характера.

В состав инвестиционного права входят многообразные нормы, которые  содержатся в различных источниках (многосторонних и двусторонних международных договорах, нормативных правовых актах, и обычаях, документах международных организаций и т.д.) и относятся к различным отраслям права (гражданского, административного, финансового и т.д.). Другими словами,  правовое регулирование инвестиционных отношений носит комплексный (межотраслевой) характер.

В настоящее время такое положение получило всеобщее признание в юридической науке (А.Г. Богатырев, Н.Г. Доронина, А.В. Кирин, М.И. Кулагин, А.В. Майфат, С.П.  Мороз, В.В. Силкин и др.).

Дискуссия ведется лишь в отношении существования комплексных отраслей  права как таковых. Одни ученые рассматривают инвестиционное право как комплексную отрасль права; другие, напротив, отрицают существование комплексных отраслей в российской системе  права и потому относят инвестиционное право, точнее инвестиционное законодательство, к комплексной отрасли российского законодательства.

Как известно, идея комплексных отраслей права была выдвинута В.К.  Райхером. Они, по его мнению, в отличие от основных отраслей права, формируются в иной  плоскости с учетом наличия достаточного числа соответствующих норм права в этой отрасли и большого их политического, хозяйственного или иного значения.

С.С. Алексеев в своей известной работе “Структура советского права” также указывал на наличие в правовой системе  специфической, “наслаивающей” структуры – вторичных, комплексных образований, состоящих из специальных, согласованных между собой норм (в том числе комплексных отраслей права). Однако  большинство других ученых выступили против комплексных отраслей права.

Очевидно, что подобные правовые образования, существование которых не вызывает сомнения, не могут признаваться в качестве самостоятельных отраслей права, поскольку они не имеют своего собственного предмета и метода регулирования. Их нормы входят в сферу действия  основных (ведущих) отраслей российского права, и при этом они не меняют своей отраслевой принадлежности вследствие их включения в определенный разноотраслевой нормативный массив.

С этой  точки зрения российское инвестиционное право как совокупность гражданско-, административно- и финансово-правовых норм, регламентирующих инвестиционные отношения, представляет собой  межотраслевое правовое образование, формируемое в результате объединения норм частного и публичного права, содержащихся в специальных федеральных законах, и отражает процесс более глубокого  взаимодействия частно- и публично-правовых начал, особенно в сфере экономического оборота.

От отрасли права следует отличать отрасль законодательства. Первая  представляет собой определенную систему норм права и является результатом объективного развития  права и его составных частей. Вторая отражает волю законодателя и может включать в себя  нормативные акты, содержащие нормы различной отраслевой принадлежности.

Совокупность таких законодательных (в узком смысле) и иных нормативных правовых (в широком смысле) актов, регулирующих инвестиционные отношения,  образует комплексную отрасль законодательства – инвестиционное законодательство Российской Федерации.

В качестве основополагающих положений – принципов инвестиционного права выступают:

1) принцип свободы осуществления инвестиционной деятельности. Он означает, в  частности:
– свободу выбора инвестиций, объекта инвестиционной деятельности, правовой  формы и сферы вложения инвестиций;
– свободу инвестиционного договора (свободу его заключения, выбора стороны  в договоре, вида (типа) договора и его условий);
– свободное использование доходов, прибыли и других правомерно полученных денежных средств от вложенных инвестиций, включая их перевод и беспрепятственный вывоз  за пределы Российской Федерации, и т.д.;

2) принцип баланса (сочетания) интересов государства и  инвесторов, который выступает своеобразным средством обеспечения их прав и законных интересов. Он предполагает, с одной стороны, создание с использованием гражданско-правовых средств благоприятных  условий для инвесторов, а с другой стороны, установление различного рода требований и ограничений.

В деле v. Republic of Paraguay (ICSID Case N ARB/98/5), рассмотренном в МЦУИС, г-н , имевший гражданство Перу и США, вложил более 1,2 млн. долл. США в финансовое учреждение La Mercantil S.A. de Finanzas (La Mercantil), инкорпорированное в Республике Парагвай, с целью создания предприятия по производству и реализации продовольственных товаров на территории данной страны.

14 июля 1995 г., в середине экономического кризиса  финансовой системы в Республике Парагвай, финансовое учреждение La Mercantil приостановило свои операции и прекратило выплату платежей. В октябре 1997 г. г-н  обратился в МЦУИС, сославшись на нарушение международного двустороннего договора о поощрении и взаимной защите  инвестиций между Республикой Перу и Республикой Парагвай 1994 г.

В этом договоре среди прочего закреплялось в качестве одной из целей то, что каждое государство обязуется создать благоприятные условия для осуществления инвестиций инвесторами другого государства на территории первого государства.

Рассматривая дело по существу, арбитраж МЦУИС указал на то, что Центральный  банк Парагвая не гарантировал вклад г-ну в финансовом  учреждении La Mercantil. Кроме того, гражданин , имея большой опыт  предпринимательской деятельности, не мог не осознавать экономическую ситуацию в Республике Парагвай. Решив инвестировать, он тем самым взял риск потери средств на себя.

Поэтому арбитраж МЦУИС не согласился с утверждением истца о том, что государство не выполнило своего обязательства по международному договору в части создания благоприятных условий для инвесторов.

Принцип баланса (сочетания) интересов государства и инвесторов, к примеру, подразумевает:

– установление возможности пересмотра в одностороннем порядке ранее  заключенного между принимающим государством и инвестором инвестиционного договора по инициативе первого, но при условии возмещения убытков (выплаты компенсации) второму;

– ограничение в ряде случаев на законодательном уровне размера  возмещения причиненных инвестору убытков (выплаты компенсации) и др.

В деле Kaiser Bauxite Company v. the Government of Jamaica (ICSID Case N ARB/74/3) <17> Kaiser Bauxite Company (компания, инкорпорированная в США) и Правительство Ямайки заключили соглашение в 1957 г., содержащее положение “no further tax”, в соответствии с которым правительство Ямайки обязывалось не устанавливать дополнительные платежи и налоги, которые не были  закреплены в таком соглашении. В 1969 г. и 1972 г. оно было дополнено положением об  юрисдикции МЦУИС в отношении споров между сторонами.

Однако в 1974 г. Ямайка приняла закон, вводящий  дополнительный налог на добычу бокситов, извлеченных после 1 января 1974 г. В тот же год  правительство Ямайки направило уведомление в МЦУИС об исключении из-под юрисдикции МЦУИС споров, связанных с  осуществлением инвестиций в сфере природных ресурсов.

Тем не менее арбитраж МЦУИС признал свою юрисдикцию и установил, что сделанное уведомление Ямайки не влияет на предыдущие  соглашения, заключенные до 1974 г. В противном случае это противоречило бы принципу добросовестности;

3) принцип стабильности условий осуществления инвестиционной деятельности. 

Действие данного принципа проявляется в использовании различных правовых обеспечивающих такую стабильность – гарантии от неблагоприятного изменения законодательства  (“дедушкина” оговорка) и внесение изменений и дополнений в инвестиционный договор в связи с  изменением законодательства
(стабилизационная оговорка);

4) принцип государственной и муниципальной поддержки  осуществления инвестиционной деятельности, предусматривающий предоставление инвесторам со стороны  органов государственной власти и органов местного самоуправления финансовых, имущественных и  иных мер поддержки в целях стимулирования вложения инвестиций и обеспечения тем самым развития  национальной экономики;

5) принцип признания права государства на экспроприацию и выплаты  компенсации при ее проведении. Согласно данному принципу государство, с одной стороны, наделяется правом на изъятие частной собственности, а с другой стороны, оно может осуществить такое право  только в соответствии с установленными требованиями международного и национального  права, в частности, на недискриминационной основе и с выплатой компенсации инвестору;

6) принцип предоставления национального режима иностранным инвесторам.  Он предполагает уравнивание, за отдельными исключениями, прав иностранных инвесторов с правами  отечественных лиц;

7) принцип подчинения иностранного инвестора праву принимающего  государства. Согласно данному принципу инвестиционная деятельность иностранного лица  должна, как правило, осуществляться в соответствии с законодательством страны, на территории которой такая деятельность выполняется.

Принципы инвестиционного права и методы правового регулирования как  совокупность приемов, способов и средств воздействия права на инвестиционные отношения тесным  образом связаны между собой.

Если принципы предопределяют содержание норм инвестиционного права и тем  самым позволяют ответить на вопрос, какими субъективными правами и обязанностями будут  обладать инвесторы и иные участники инвестиционных правоотношений, то гражданско-,  административно правовые и иные методы обеспечивают их закрепление в праве посредством разных способов,  которые в большей степени способны урегулировать те или иные инвестиционные отношения.

В систему инвестиционного права входят несколько институтов. Последние представляют собой совокупность норм права, регулирующих определенную группу инвестиционных  отношений, и включают, в частности:

1) общие положения инвестиционного права;

2) инвестиционные договоры;

3) гарантии осуществления инвестиционной деятельности;

4) государственное регулирование инвестиционной деятельности;

5) особые экономические зоны;

6) иностранные инвестиции;

7) разрешение инвестиционных споров.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)