Деятельность временного управляющего

Деятельность временного управляющего осуществляется в двух основных направлениях – сохранение имущества должника; осуществление анализа финансового состояния юридического лица (иногда выделяют и третью цель – установление требований кредиторов для целей голосования). Некоторые ученые говорят о двух основных функциях наблюдения – обеспечительной и подготовительной. Остановимся на этих функциях подробнее.

В целях сохранения имущества должника управляющий, на мой взгляд, должен осуществлять как юридические, так и фактические меры. Вопрос о юридических мерах Законом решен – указаны сделки, которые могут совершаться только с его согласия. Вопрос о мерах фактических является дискуссионным.

Вопросы-проблемы: Обязан ли управляющий усилить охрану предприятия-должника, если считает это необходимым; должен ли (и может ли) распорядиться отремонтировать сигнализацию, если руководитель этого не делает? Из этих вопросов следует главный – можно ли предъявить к временному управляющему требование о возмещении убытков, вызванных несовершением подобных действий?

Представляется, что при доказанности причинной связи между убытками должника и действиями (бездействиями) управляющего предъявить указанные требования можно.
В целях сохранения имущества должника управляющий может заявлять требования о признании недействительными сделок должника и о применении последствий недействительности ничтожных сделок.

Вопросы-проблемы: Какие именно сделки могут признаваться недействительными по требованию временного управляющего? Может ли он требовать признания недействительными сделок, заключенных до введения наблюдения (в соответствии со ст. 78 Закона)? Либо сделок, нарушающих требования ГК и иных законов?

К сожалению, из текста ч. 1 п. 1 ст. 66 Закона (в которой сказано о сделках, нарушающих ст. 63 и 64 Закона, т.е. тех, которые совершены в рамках наблюдения несмотря на запрет либо без должного согласия временного управляющего) следует отрицательный ответ на эти вопросы, что представляется не вполне соответствующим сути конкурсных отношений.

На мой взгляд, возможность заявлять ходатайства о недействительности любых сделок следует из обязанности управляющего принимать меры к сохранению имущества должника. Данное толкование необходимо закрепить в Законе, внеся в него изменения с тем, чтобы временный управляющий имел право предъявлять в суд требование о недействительности любой сделки должника, нарушающей законодательство РФ (а не только той, которая совершена без его согласия).

Практические проблемы возникают в связи с тем, что Закон не уточняет, в какой именно арбитражный суд должен обращаться временный управляющий с требованием об опровержении сделок – в арбитражный суд, принявший заявление о банкротстве, либо вне рамок конкурсного процесса в соответствии с процессуальными нормами о подсудности? Нередко учеными высказывается мнение, в соответствии с которым все требования о недействительности сделок не должны рассматриваться в рамках дела о банкротстве.

Представляется, что сделки, связанные с применением п. 2, 3 ст. 64 Закона должны рассматриваться в рамках конкурсного процесса, а все остальные сделки – в обычном порядке. Более того, вполне обоснованной представляется позиция, в соответствии с которой все требования об опровержении сделок рассматриваются в рамках конкурсного процесса.

Впрочем, как положительные, так и отрицательные аспекты можно выделить как в случае установления обязательности признания недействительными сделок в рамках конкурсного процесса, так и при рассмотрении этого вопроса вне конкурса, в общем порядке. В последнем случае негативным последствием будет нерешенность проблемы, связанной с денежными расчетами по недействительной сделке.

Фактически мы получим ситуацию, когда после возбуждения производства по делу о банкротстве определенные денежные требования будут предъявляться и признаваться установленными в индивидуальном порядке, а не так, как это определено нормами Закона о банкротстве.

То есть суд, признавая оспоримую сделку недействительной либо применяя последствия недействительности ничтожной сделки, выносит решения как о судьбе сделки, так и о последствиях ее недействительности, в том числе об уплате определенных денежных средств. Следовательно, кредитор станет установленным (его денежные требования будут подтверждены решением суда) в обход положений Закона о банкротстве, регулирующих порядок установления требований.

Если же мы придем к выводу о необходимости рассмотрения требований о недействительности сделок в рамках конкурсного процесса, то проблемы возникнут в связи с тем, что указанные требования придется предъявлять в первую очередь арбитражному управляющему (поскольку иной порядок не установлен), и только в случае его несогласия – в арбитражный суд.

То есть решать вопрос о недействительности сделки, по сути, будет не суд, а управляющий, что не соответствует требованиям законодательства. Данная проблема может быть решена посредством внесения в Закон изменений, в соответствии с которыми требования о признании сделок недействительными должны предъявляться в рамках конкурсного процесса, но не управляющему, а непосредственно арбитражному суду.

Следует обратить внимание на тот факт, что если речь идет о ничтожной сделке (сделке, прямо нарушающей закон), то она недействительна в силу факта ее совершения, что делает необязательным опровержение такой сделки в судебном порядке. Тем не менее в ряде случаев стороны не могут прийти к соглашению по вопросу о том, противоречит ли сделка закону (если, например, норма закона допускает двоякое толкование).

В соответствии с п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ N 6/8 от 1 июля 1996 г., поскольку ГК РФ не исключает возможность предъявления исков о признании недействительности ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица с применением удлиненного (10 лет) срока исковой давности, установленного п. 1 ст. 181 ГК РФ. При этом речь идет о применении последствий недействительности ничтожной сделки.

Вопрос-проблема: Каковы последствия признания сделки недействительной? Этот вопрос наиболее актуален в ситуации, когда кредитор исполнил свои обязанности по сделке (например, осуществил предоплату, либо поставил крупную партию товара), после чего сделка признана недействительной.

В такой ситуации либо будет осуществлена двусторонняя реституция, либо (что вероятнее) контрагент станет конкурсным кредитором со всеми вытекающими отсюда последствиями (и с небольшой вероятностью хоть что-то получить лишь по окончании конкурсного производства либо внешнего управления).

С другой стороны, контрагент может быть назван текущим кредитором, что повлечет необходимость удовлетворения требований из недействительной сделки немедленно, в рамках наблюдения. Неурегулированность данного вопроса в Законе открывает возможность для злоупотреблений со стороны как руководителя должника, так и временного управляющего.

На мой взгляд, права потенциальных контрагентов должника, в отношении которого проводится наблюдение, должны быть защищены. Возможны два способа защиты. Во-первых, закрепив приведенное выше толкование (о текущем характере требований контрагентов).

Во-вторых, посредством уточнения Закона, в соответствии с которым руководитель должника, заключая любую сделку, обязан будет ставить контрагента в известность о возбужденном конкурсном процессе, при этом можно ввести в Закон норму, в соответствии с которой установить ответственность руководителя должника в виде возмещения контрагентам убытков, вызванных действиями руководителя, нарушившего Закон.

В принципе, последний вывод можно сделать и на основании общих норм об ответственности; необходимо будет только доказать, что убытки определенного размера возникли именно в результате того, что руководитель должника нарушил требования Закона о необходимости получения согласия на сделку.

Целям сохранения имущества должника служит предоставление управляющему права знакомиться с любой информацией, в том числе конфиденциальной (естественно, управляющий обязан соблюдать режим конфиденциальности); этим же целям служит возможность ходатайствовать об отстранении руководителя, о чем упоминалось выше.