Журналистика как «четвертая власть»

Одним из важнейших инструментов непосредственной демократии является журналистика, потенциально обладающая огромными властными возможностями, поскольку, где есть информация, там присутствует управление, проявляющееся в характерных для СМИ как специфического социального института «властных полномочиях» и формах их реализации. Журналистику поэтому не случайно называют «четвертой властью».

Для максимально точного развертывания представлений о сущности «четвертой власти» теоретически важно (кстати, и для последующей разработки практических вопросов действенности и эффективности) выяснить, каковы характер и пределы «властных полномочий» СМИ.

Если речь о народной журналистике, действующей от имени и в интересах народа с его активным участием в целях реализации народного суверенитета, то «пространство» ее активности, «вмешательства» СМИ в дела общества широко и многообразно.

Власть — это доминирование (человека, группы, организации) в отношениях с другими, возможность проводить свою волю, воздействуя на «контрагентов» в своих интересах, добиваясь реализации поставленных целей.

Суть власти — способность прямым или косвенным путем добиться подчинения людей для реализации поставленных задач.

Для этого необходимо обладать неким «могуществом», «силой», использование которой приводит к реализации потенциальной возможности оказывать эффективное воздействие на поведение «подвластных» объектов, в результате чего они меняют свое состояние и деятельность.

Формы осуществления власти — господство, насилие, принуждение, подчинение, влияние, побуждение, убеждение, обольщение, манипуляция и пр. Эти формы используются ради руководства, организации, контроля.

Власть как возможность подчинять своей воле, управлять, распоряжаться, побуждать, организовывать, контролировать проявляется в трех различных сферах. Одна сфера — государственно-административная власть (опирающаяся на законодательство и подзаконные акты, правовую систему, контролирующие и карающие органы).

Другая сфера — экономическая власть, которая осуществляется через денежное могущество, материальное стимулирование и санкционирование. Третья сфера — духовно-идеологическая власть, которая осуществляется через формирование сознания, настроений, ценностных ориентаций, стремлений, намерений, волевых импульсов, установок поведения и т.д.

Основу «пирамиды» власти составляют государственные институты, образующие в демократическом обществе три ветви власти — парламентски-президентскую представительную («первую»), исполнительную («вторую»), судебную («третью»).

Государственная власть всеобща, ее решения обязательны для исполнения и подкрепляются возможностью принуждения. Власть негосударственных институтов более широкая и менее формализованная.

Эта сфера руководства и контроля, во-первых, имеет ограниченную область действия (внутрипартийная, внутриорганизационная — власть лидера, руководителя, дирижера, главы семьи и т.д.) и, во-вторых, «слабее» — требует подкрепления доверием, авторитетом, убеждением, доказательствами т.д.

Таким образом, властей в обществе оказывается много больше, чем три или четыре. И при этом власть весьма разнообразна по характеру, способам осуществления и результатам.

Будучи органически связанной с политикой (как politics, так и policy) и формой ее реализации на самых разных уровнях, власть пронизывает все структуры и подструктуры общества. Власть все больше децентрализуется и приобретает вид «полиархии».

Эти представления о сути, характере и сферах проявления власти в обществе во всей их полноте дают возможность поставить вопрос и о

«властных полномочиях» журналистики как инструмента непосредственной демократии, учитывая, что в современном обществе возрастает роль информации, которая становится все более важным фактором социально-экономического развития.

Поэтому в эпоху становления «информационного общества» происходит гигантский рост «власти информации». И журналистика представляет в этой полиархической структуре один из важнейших компонентов.

СМИ не обладают ни силой государственного принуждения, ни возможностями экономического давления. Их «властные полномочия» лежат в сфере духовно-идеологической, в сфере влияния (причем степень реального влияния может быть очень разной в зависимости от множества обстоятельств).

Будучи неофициальной, эта власть осуществляет проникающее давление на все области жизни, притом не менее сильное, чем давление экономической и политической власти. Стоит добавить — в наше время особенно.

Поскольку в силу информационных нужд общества журналистика обращается к «освещению» явлений и проблем всего социума, то «власть влияния» — массово-информационного воздействия СМИ — распространяется на все структуры и подструктуры общества.

Журналистика присущими ей идеологическими средствами вмешивается и в различные области управления государственными делами (государственного «тела» общества), и в жизнь экономического «тела» общества, и в деятельность институтов гражданского «тела» общества во всем богатстве институционализированных и неинституционализированных форм функционирования общества.

Вроде бы к суждениям, приговорам и рекомендациям СМИ никто прямо не обязан прислушиваться, но таков характер духовного влияния, что он скрыто или явно проявляется в сознании и поведении людей.

Если это так (а это очевидно) и если «диффузное давление» СМИ равно, а порой и превосходит воздействие политической и экономической власти (а это тоже очевидно), то возникает необходимость ответить на существенно важный вопрос: кто же предоставил журналистике столь широкие и мощные «властные полномочия»? Или иначе: чью волю реализуют СМИ? чья это власть?

Исходя из концепции суверенитета народа и постепенного в исторической перспективе формирования на этой основе народной демократии (если это действительно «власть народа»), неизбежен теоретический вывод, что вся совокупность СМИ (независимо от того, кто является учредителем и владельцем каждого конкретного СМИ) — это народная журналистика.

Соответственно ее призвание — реализовать волю и власть народа. В этой связи очевидно, что в демократическом обществе здоровой является журналистика, опирающаяся на народ и потому обязанная действовать в соответствии с потребностями и интересами народа при учете своеобразия различных социальных групп, занимая позицию «от частного к общему» или «от общего к частному» на основе гуманистических представлений.

А потому призваны публиковать материалы, которые объединяют, а не разъединяют людей, должны быть консолидирующей силой, действующей в интересах всего народа, его экономических, политических, социальных, культурных нужд.