Социальные категории и стереотипы

Воспринимая различные объекты окружающего нас мира, мы прежде всего идентифицируем их в соответствии с определенными признаками. При этом, исходя из имеющихся у нас знаний, мы неизбежно осуществляем классификацию данных объектов.

Так, стол мы относим к категории мебели, чашку — к категории посуды, а кота — к категории домашних животных. В каждую категорию попадают объекты, имеющие какие-либо существеные общие черты и свойства. Такая категоризация облегчает нам познание мира, дает нам возможность успешно действовать в нем. Мы не обходимся без категоризации и тогда, когда речь идет о людях, как непосредственно окружающих нас, так и тех, с которыми мы никогда не встретимся.

Эта тенденция, которую мы постоянно демонстрируем, называется процессом социальной категоризации. От того, к какой социальной категории мы относим какого-либо человека, зависит и наше отношение к нему, и последующие действия.

Факты свидетельствуют о том, что одного и того же человека можно отнести к различным социальным категориям, порой даже с полярной оценочной окраской. Так, говоря сегодня об экс-президенте Чили, генерале Пиночете, одни называют его “кровавым диктатором”, другие — “творцом чилийского экономического чуда”.

Соответственно высказывается и различное отношение к деятельности генерала Пиночета на посту главы государства. Очевидно, что подобная категоризация может приводить к односторонним оценкам, тогда как необходимо учитывать все аспекты деятельности данной персоны.

Хотя категоризация совершенно необходима для определенной организации материала восприятия, в то же время эта мыслительная операция таит в себе, можно сказать, определенную
опасность для адекватного суждения о каком-либо объекте. Кто из нас не оказывался порой в плену предвзятых суждений о другом человеке? Мы видим его впервые, однако и этого бывает достаточно, чтобы составить себе определенное мнение о нем.

Пол, возраст, раса, национальность, элементы внешнего облика воспринимаемого нами человека — длина волос, тип одежды, различные украшения и т.д. — все эти признаки, как по отдельности, так и вместе взятые, побуждают нас относить его к какой-либо категории людей.

При этом мы обычно приписываем ему те или иные личностные свойства, способности, мотивы, социальные ценности, т.е. осуществляется процесс стереотипизации. В конечном счете, воспринимая того или иного человека, мы видим и оцениваем его в соответствии с той социальной к которой, по нашему мнению, он принадлежит. Мы наделяем этого человека теми чертами и свойствами, которые характерны, как нам кажется, для данной категории людей.

Так, многие из нас считают, что политики склонны к компромиссам, военных отличает прямолинейность, а красивых людей — самовлюбленность. Это все — примеры социальных стереотипов. Насколько же правомерными являются при этом наши суждения?

Сам по себе термин “стереотип” заимствован из типографского мира. Так называется монолитная печатная форма, применяемая при печатании больших тиражей. Подобная форма позволяет экономить время и силы, но затрудняет внесение изменений в текст.

В социальные науки термин “стереотип” ввел в 1922 г. американский журналист У. Липпман, который отметил, что люди часто используют подобный механизм, общаясь друг с другом и прибегая к определенным шаблонам восприятия. Относя какого-либо человека к той или иной категории лиц, нам легче строить свои взаимоотношения с ним.

Б. Рэйвен и Д. Рубин  выделяют две важные функции стереотипов. Во-первых, посредством стереотипизации мы можем минимизировать “непреодолимую сложность информации до поддающихся анализу пропорций”.

Вместо того чтобы блуждать в поисках характерных и уникальных черт встреченного нами человека, мы можем ограничиться общими стереотипами. Это особенно важно тогда, когда нужно быстро принимать решение в ситуации  неопределенности.

Во-вторых, поскольку одних и тех же стереотипов придерживаются многие
люди, они могут легко общаться друг с другом. Стереотипы выступают как форма “социальной стенографии”.

Широко распространены этнические (или культуральные) стереотипы, в соответствии с которыми определенные психологические свойства приписываются представителям тех или иных наций. Д. Майерс приводит данные исследований, показывающие, что европейцы считают жителей Южной Европы, например итальянцев, более эмоциональными и менее искусными в работе, чем жителей Северной Европы — немцев и скандинавов.

Стереотип южанина как человека более экспансивного существует даже в пределах одной страны. Так, в каждой из двадцати стран Северного полушария жители юга данной страны считаются более экспрессивными, чем жители севера (чего нельзя сказать о шести странах в Южном полушарии).

Заслуживает внимания тот факт, что значительная часть людей приписывает какой-либо рассматриваемой группе одни и те же черты. Показательны в этом плане данные одного из исследований, проведенных в США.

Ста университетским студентам был предложен перечень 84 личностных черт, с тем чтобы они отметили, какие из этих черт наиболее свойственны указанным десяти этническим группам. Если бы какие-либо черты подбирались студентами случайно, то можно было бы ожидать , что около 6% из них выберут любую данную черту для любой данной группы.

Однако почти для каждой этнической группы были подобраны более чем 20% студентов, по крайней мере, три черты. И, по крайней мере, одна черта выбиралась более чем 50% студентов. Например, американцы были названы маериалистичными (67%), англичане — консервативными (53%), немцы — усердными (59%). Таким образом, можно говорить об известном согласии относительно свойств, приписываемых различным этническим группам.

Обоснованна ли подобная стереотипизация? Соответствуют ли стереотипы реальности? Прежде всего отметим, что стереотипы возникают не на пустом месте. Ряд американских исследователей считает, что стереотипы могут содержать зерно истины. По их мнению, люди, высказывая суждение о других группах, сравнивают их со своей собственной группой. Так, если немцы в среднем считаются несколько более усердными, чем американцы, то эта черта будет частью стереотипа, даже хотя среднее различие может быть очень маленьким.

Ряд данных говорит о том, что имеются рациональные основания для формирования тех или иных стереотипов. Возьмем, например, стереотип пожилого работника, разделяемый многими людьми в различных организациях США. Одно из исследований показало, что пожилые работники оценивались как не склонные к изменениям и творчеству, более осмотрительные и менее работоспособные даже тогда, когда их трудовые показатели были не хуже, чем у тех, кто был моложе.

Следует добавить к этому, что, по данным другого исследования, проведенного ранее, обнаружена меньшая склонность к риску (большая осмотрительность) пожилых менеджеров по сравнению с более молодыми. Таким образом, можно говорить о зерне истины, содержащемся в стереотипе пожилого работника, т.е. о том, что такой работник обладает определенными характерными свойствами.

Но из этого совсем не следует, что всем без исключения пожилым работникам будут присущи указанные свойства. Ошибочность стереотипа проявляется тогда, когда он влияет на суждение о конкретной личности с ее индивидуальными особенностями.

Действительно, в этом случае, вместо того чтобы попытаться учесть всю уникальность данного человека, его воспринимают лишь на основе какой-то единственной категории, к которой он принадлежит. Стереотипы рождают определенные ожидания относительно поведения людей и дают нам возможность взаимодействовать на этой основе.

Хало-эффект (эффект ореола). Окружающий нас мир, как и люди, живущие в нем, — все преисполнено тех или иных противоречий. Яркий красивый гриб порой оказывается ядовитым,  а невзрачное растение — полным целебных свойств.

Человек с ангельским лицом может оказаться вором-рецидивистом, а безобразный горбун — тонким ценителем искусства. Однако, даже зная о подобных несовпадениях “формы” и “содержания”, многие из нас непроизвольно стремятся к тому, чтобы их впечатление о том или ином человеке было непротиворечивым.

Так, преподаватель вуза, просмотревший на экзамене зачетную книжку студента и обнаруживший в ней одни “пятерки”, часто склонен уделять лишь минимум времени опросу этого студента. Преподаватель логично, как ему кажется, полагает, что и на его вопросы студент, скорее всего, ответит на “отлично”. В данном случае можно заключить, что преподаватель оказался под влиянием хало-эффекта, или эффекта ореола.

Термин “хало” (“гало”) заимствован из метеорологии. Хало — это светлые круги, наблюдаемые около Солнца или Луны и представляющие собой определенное оптическое явление. В психологическом смысле данный термин впервые использовал Э. Торндайк в 1920 г.

Хало-эффект — тенденциозность нашего восприятия, которая проявляется в том, что при оценке каких-либо черт личности мы попадаем под влияние сложившегося у нас общего впечатления об этой личности и стремимся сделать наши оценки совместимыми, непротиворечивыми.

Эта тенденция может превалировать как в позитивном, так и в негативном направлении. Если какой-либо человек обладает, на наш взгляд, прежде всего некоторыми позитивными чертами, то мы склонны думать, что ему присущи также другие положительные свойства.

И наоборот, если мы отмечаем у какого-либо человека негативные черты, то скорее допускаем наличие у него и других отрицательных качеств (негативный хало-эффект). Так, влюбленный человек преувеличивает все позитивные свойства объекта своей любви, а его негативные свойства преуменьшаются или не фиксируются вовсе.

На формирование того или иного впечатления о человеке может влиять весь его внешний облик, включая одежду, речь, манеры. Возьмем ситуацию собеседования по поводу приема на работу. Очевидно, что больше шансов быть принятым имеет аккуратно одетый и вежливый человек, нежели тот, кто отличается лишь своим неряшливым видом и вызывающим поведением.

Хороший пример хало-эффекта иемется в сказке А. де Сент Экзюпери “Маленький принц”. Писатель рассказывает о том, как один турецкий астроном заметил в телескоп новую малую планету. Астроном доложил тогда о своем открытии на международном астрономическом конгрессе.

Однако никто ему не поверил именно потому, что он был одет по-турецки. Некоторое время спустя новый турецкий султан повелел своим подданным под страхом смерти носить европейское платье. И вот тот астроном приехал на очередной международный конгресс и снова доложил о своем открытии. Теперь он был одет по последней моде, и все коллеги с ним согласились.

Есть и экспериментальные данные американских психологов, подтверждающие эффект ореола. Испытуемым — студентам последнего курса демонстрировали четыре видеозаписи беседы студентки с советником по трудоустройству и просили их высказать свое впечатление об этой студентке. Каждому испытуемому показывали только одну видеозапись из сделанных четырех, которые различались следующим образом.

На двух видеозаписях студентка с помощью еатрального грима была превращена в очень привлекательную или очень непривлекательную. На двух других та же самая студентка изображалась как очень интеллигентная или как не интеллигентная. Последний эффект достигался так: “советник” (на самом деле это был помощник экспериментатора) говорил студентке, что средний балл ее итоговых экзаменов в университете очень высок. На другой же видеозаписи студентке говорилось о том, что средний балл ее экзаменов, наоборот, очень низок. После просмотра видеозаписи испытуемых просили высказать свои впечатления о студентке.

Эксперимент показал, что, когда студентка казалась привлекательной и (или) интеллигентной, ей приписывали более благожелательные черты, лучшие ближайшие и долгосрочные перспективы работы, а также большую вероятность будущего счастья.

Полученные данные означают, что хотя такое явное свойство личности, как привлекательность, сильно влияет на производимое ею впечатление, другие черты личности, воспринимаемые не визуальным образом, также могут производить яркий формирующий эффект. Действительно, как обнаружило это исследование, интеллигентность играет большую роль в формировании впечатления о личности, чем ее внешняя привлекательность.

Другие личностные черты — и позитивные, и негативные — также могут вносить свой вклад в хало-эффект. Обычно этот эффект проявляется тогда, когда у нас имеется мало информации  другом человеке, оценку которому мы даем.