Социальная адаптация в психологии личности

Проблема социальной адаптации — одна из ключевых в современных исследованиях психологии личности. Прежде всего здесь конкретизируется объект адаптации (адаптация к чему?) — непрерывное и активное приспособление человека к условиям социальной среды. Отметим здесь, что уже на уровне определений подчеркивается важность личности, ее ведущих структурных образований для развития и конечной успешности адаптации в ее психологическом (а не биологическом) аспекте:

Адаптация — приспособление человека как личности к существованию в обществе в соответствии с требованиями этого общества и с собственными потребностями, мотивами и интересами .

Указывается, что проблема социальной адаптации выступает на первый план в условиях существенного, кардинального изменения деятельности индивида, сопровождающегося трансформациями в его социальном окружении. При этом ведущую роль в развитии и результативности адаптационных процессов играют именно структуры личности как отражение складывающихся отношений и связей с существенными характеристиками человеческого бытия.

Роль личности в адаптационном процессе

В соответствии с развиваемыми Б. С. Братусем теоретическими взглядами личность представляет собой своеобразное психологическое орудие формирования и самостроительства в себе человека. Исходя из этого, личность также может выступать в качестве некоего психологического средства, обеспечивающего адаптационные процессы на всем жизненном пути человека.

Необходимо отметить, что понятие личности — один из наиболее распространенных конструктов при построении теорий, описывающих психическую природу человека. В то же время практически всеми специалистами подразумевается, что личность — это социальный индивид, субъект и объект общественных отношений.

Многие концепции и теоретические подходы к описанию личности содержат тезис о таком ее важнейшем элементе, как стремление к саморазвитию и самосовершенствованию. По нашему мнению, такого рода выделение различных направлений исследования и описания личности достаточно условно. Они выполняют функцию больше учебно-методическую и историко-научную (поскольку создают упрощенные и удобные для обозрения и сравнения теоретические классификации), нежели содержательно-психологическую. Например, основные положения индивидуальной психологии А. Адлера, гуманистического психоанализа Э. Фромма (традиционно рассматриваемых как представители психоаналитического направления) вполне созвучны тезисам гуманистической психологии А. Маслоу, К. Роджерса, В. Франкла и др. Так, основным принципом адлерианских воспитательных центров является стремление сделать личность счастливее, освободить ее от влияния комплексов, показав, что другое вовсе не лучше и не хуже тебя, они такие же, как ты. Здесь можно процитировать слова Э. Фромма, тоже перекликающиеся с идеями гуманистической психологии. Говоря о функции нового общества, направленного на формирование нового Человека, Э. Фромм указывает, что одной из главных черт его личности должно быть «всестороннее развитие человека и его ближних как высшая цель жизни».

Следует добавить, что в работах авторов когнитивистского направления можно без труда найти высказывания и положения, освещающие рационально-логические основы саморазвития личности. Так, один из разработчиков теории когнитивного диссонанса Э. Аронсон прямо указывает на мотивирующую роль степени диссонанса в условиях самонастройки на задачу:

Я хочу здесь подчеркнуть, что там, где диссонанс мал или где его вообще нет, там появляется эффект побуждения; чем ценнее задание, тем оно «лучше»; чем оно «лучше», тем оно больше нравится испытуемому.

Соответственно можно заключить, что одной из конструктивных посылок при рассмотрении личности является выделение в ней способности к раскрытию внутреннего потенциала на основе индивидуального своеобразия и особенностей социальной среды (по Э. Фромму, личность — это целостность врожденного и приобретенного). Проходя определенные ступени своего развития, личность переживает ряд важных жизненных событий, служащих толчком для процессов адаптации и самоактуализации.

Рассматривая совокупность таких существенных, значимых событий с точки зрения субъекта жизни, сформировавшиеся у него личностные подходы к организации жизненных событий и разрешению противоречий в жизненных ситуациях, К. А. Абульханова-Славская вводит понятие «жизненной позиции» человека:

Способ самоопределения личности в жизни, обобщенный на основе ее жизненных ценностей и отвечающий основным потребностям личности, можно назвать жизненной позицией.

Рассматривая проблему социальной адаптации в масштабах жизненной стратегии, автор указывает на наличие двух основных образований в структуре жизненной позиции личности: во-первых, это совокупность субъективно значимых отношений человека (прежде всего к социальному окружению, предметному миру, самому себе), а во-вторых — совокупность способов реализации этих отношений (так называемый «способ организации жизни»).

Адаптация и активность личности. Важную роль при возникновении трудных жизненных ситуаций, вызывающих необходимость адаптивных перестроек, играет уровень активности личности, степень ее мобилизации. Как показали многочисленные исследования Л. В. Куликова, наиболее адекватной теоретической моделью является выделение оптимального уровня активности личности. Эмпирические данные свидетельствуют, что как при недостаточной, так и при избыточной мобилизации личности с большой степенью вероятности возникают психические состояния, которые нарушают адаптивное равновесие. Так, при недостаточной мобилизации в трудной жизненной ситуации весьма вероятно возникновение апатии и снижение расходования энергии. С другой стороны, в ситуации избыточной мобилизации возникает состояние высокого напряжения на фоне чрезмерного расходования энергии.

Обобщая имеющиеся теоретические разработки проблемы психологической адаптации и анализируя собственный накопленный эмпирический материал, Л. В. Куликов систематизировал картину изменений в организме и психике при столкновении личности с жизненными трудностями в виде таблицы (табл. 1.1).

 

Изучение комплексной проблемы индивидуального развития человека (индивида, личности, индивидуальности), которая основывается на успешной социальной адаптации, привело Б. Г. Ананьева к выводу о функционировании двух контуров в ходе развития человеческой индивидуальности (правда, при этом используется более широкое понятие «регулирование»). По его мысли, внутренний контур регулирования интегрирует разнообразные и противоречивые роли субъекта различных деятельностей, а внешний контур объединяет систему видения человеком его взаимодействия с миром, его самосознание.

Адаптация и смысл жизни. Взаимодействие человека с окружающей социальной средой, в ходе которой разворачиваются различные адаптационные процессы, делает чрезвычайно важной проблему смысловой идентификации личности. Как и при анализе феномена адаптации, здесь также выделяются конечные (результативные), операциональные (временные и инструментальные) аспекты. В. Франкл указывает:

На самом деле нормальное ощущение счастья не выступает в качестве цели, к которой человек стремится, а представляет собой скорее просто сопутствующее явление, сопровождающее достижение цели.

Одним из личностных механизмов поиска смысла жизни может быть последовательность относительного освобождения (эмансипации) от внешней детерминации и внутренних природных особенностей, на что обращает внимание В. Э. Чудновский:

Суть смысла жизни как психологического феномена в том, что, возникая в результате взаимодействия «внешнего» и «внутреннего», он вместе с тем эмансипируется от того и другого и начинает действовать как «буферный механизм», как «система сдержек и противовесов», не допускающих одностороннего подчинения «внешнему» и вместе с тем препятствующих превращению человека в раба собственных потребностей, влечений, своих непосредственных сиюминутных интересов.

Представляется, что психологический феномен адаптации также не может быть сведен только к «внешнему» (социальному) или только к «внутреннему» (эмоционально-психофизиологическому) и поэтому тоже может рассматриваться как известная эмансипация от этих взаимодействующих факторов.

Адаптация и решение прикладных задач социальной психологии

Адаптационная проблематика имеет не только большое методологически-теоретическое значение, но и занимает важную проблемную область с точки зрения решения прикладных задач социальной психологии личности. Одной из таких областей, приобретающих все возрастающее научно-практическое значение, является адаптация сотрудников современных организаций к новым и изменяющимся условиям их профессиональной деятельности.

Этапы адаптационного процесса. Описывая закономерности явления социально-психологической адаптации в организации с точки зрения практической психологии, группа авторов под руководством А. А. Деркача делает акцент на процессуальном аспекте адаптации.

Выделяют пять этапов адаптации.

Подготовительный этап адаптации, состоящий преимущественно в аккумулировании релевантной информации о предметных и социальных условиях предстоящей деятельности. В зависимости от индивидуально-психологических свойств и мотивационной сферы личности этот этап может протекать или в активно-целенаправленной, или в пассивной форме.

Этап стартового психического напряжения связан с состоянием нервно-психического переживания подготовительных действий (событий) и первоначального вхождения в новые условия профессиональной деятельности. Здесь происходит внутренняя мобилизация психических и психофизиологических ресурсов человека, обеспечивающая необходимые предпосылки для функционирования в новых условиях.

Следующим этапом адаптации является этап острых психических реакций входа, на котором адаптант начинает ощущать на себе воздействие изменившихся факторов предметной и социальной среды (например, впервые столкнувшись с необходимостью принятия решения в новых условиях). Характерным для данного этапа адаптационного процесса является переживание состояния фрустрации, вызывающее конструктивные (например, адекватное замещение способа удовлетворения потребности, переоценка ситуации) или деструктивные реакции (агрессивность или бегство от ситуации).

В случае благоприятного развития адаптационного процесса наступает этап завершающего психического напряжения, характеризующийся своеобразной подготовкой психики человека к актуализации прежних режимов функционирования, привычных способов поведения в связи с предстоящим возвращением к привычной жизни.

Завершающая стадия процесса адаптации, получившая название этапа острых психических реакций выхода, состоит из комплекса эмоциональных и поведенческих реакций, связанных с вхождением в уже знакомую среду обитания и профессиональной деятельности. В контексте рассматриваемой нами проблематики процесса адаптации вновь назначенного руководителя описанная выше временная схема адаптации может быть применена для удовлетворительного описания процесса временного замещения тем или иным сотрудником руководящей должности.

Адаптация и диагностика психических нарушений. Другим положительным моментом приведенной выше процессуальной модели профессиональной адаптации является выделение такого ее аспекта, который связан с психологическим здоровьем либо определенным неблагополучием в психической сфере. Так, исследования Т. В. Барлас показывают, что необходимо изучать широкий круг личностных факторов при выявлении специфики социально-психологической адаптации при различной степени нарушения здоровья.

Другими словами, социально-психологическая адаптация имеет различную специфику при анализе симптоматики лиц с невротическими и психосоматическими нарушениями. Например, при психосоматических нарушениях этот комплекс характеризуется такими затруднениями социально-психологической адаптации, которые проявляются в сфере межличностных отношений на работе, а также снижением общего уровня удовлетворенности в отношениях с окружающими. Этот комплекс включает в себя повышение роли материального фактора в качестве мотивировки социально значимого поведения.

В отличие от этого при невротических нарушениях в симптомокомплекс изменений входят затруднения в сферах семейных отношений и неформального общения, рост чувства неудовлетворенности от межличностных конфликтов, а также природно-климатических условий, мотивировка социально значимого поведения как не зависящего от воли и желания испытуемых.

Рассматривая, как и в предыдущем исследовании, прежде всего аспекты адаптации, связанные с нервно-психическими расстройствами, А. В. Сухарев и его соавторы обнаружили, что У больных шизофренией происходит увеличение процента этнофункциональных рассогласований по типу питания и отношению к ландшафтно-климатическим условиям; у больных маниакально-депрессивным психозом возрастает доля этнофункциональных рассогласований по отношению к мировоззрению (то есть осознанному и самостоятельному высказыванию основных мировоззренческих положений). Показано также, что этнофункциональное рассогласование отношений индивидов к различным группам этнических параметров связано с ростом у них «плавающей» тревоги как психологического показателя адаптационной активности.

Структура личности руководителя с точки зрения адаптации

Успешная управленческая адаптация во многом определяется выраженностью тех или иных качеств личности руководителя, которые, как это неоднократно было показано выше, задают направленность и продуктивность протекания отдельных стадий адаптации, влияют на временные характеристики их протекания. Какова же наиболее обобщенная структура личности руководителя, имеющая столь исключительно важное значение для успешной управленческой деятельности? Ответ на этот вопрос можно найти в известной работе А. Л. Журавлева.

Выделенная им специальная структура личности руководителя объединяет в себе пять подструктур:

• идейно-политические качества личности руководителя (идейная зрелость и убежденность, общий политический кругозор и др.);
• профессиональная компетентность руководителя (имеющиеся знания, опыт решения технологических и экономических задач, возникающих в управленческой деятельности);
• организаторские способности руководителя (организаторское чутье, практический ум, психологический такт, эмоционально-волевая действенность и склонность к организаторской деятельности);
• педагогические качества руководителя (навыки по эффективному обучению и воспитанию подчиненных, коллег);
• морально-этические качества руководителя (чувство справедливости по отношению к другим, честность, доброжелательность, уравновешенность в общении, уважение к сотрудникам и др.).

В ходе дальнейших исследований перечень специальных подструктур личности, которые важны прежде всего для реализации управленческой деятельности, был уточнен. В него вошли профессиональная компетентность, организаторские и педагогические способности, коммуникативные и нравственные качества.

Поскольку каждый руководитель обладает индивидуально неповторимым соотношением указанных личностных подструктур, то можно выделить их типичные сочетания, своеобразие которых определяется либо доминированием одной или нескольких подструктур, либо различной их выраженностью и уровнем. В качестве социально-психологических типов руководителей выделяются: «специалист», «специалист-организатор», «организатор», «организатор-наставник», «наставник», «гармоничный», «неэффективный». Как показали специальные исследования, различные социально-психологические типы руководителей обнаружили разную эффективность управленческой деятельности, оцениваемой при помощи двух критериев — совокупности производственных показателей и социально-психологических факторов.

Изучение взаимодействия социально-психологических и социально-экономических феноменов позволило А. Л. Журавлеву выделить социально-психологические типы личностей или групп, которые определяют динамику их взаимодействия с новой социально-экономической средой. Результатом такого взаимодействия является большая адаптированность личности и группы в микросреде. К числу наиболее значимых социально-психологических феноменов автор относит следующие личностные характеристики:

• мотивационные особенности участников деятельности;
• ведущие ценностные ориентации и их организация в социально-экономических условиях;
• психологический тип локуса субъективного контроля в трудовой деятельности и в экономическом поведении человека;
• симптомокомплекс адаптивных свойств личности при взаимодействии с новой социально-экономической средой: отношение к риску, к конкуренции с другими людьми, оценка своих возможностей в преодолении трудностей, уровень подготовленности к жизнедеятельности в новых условиях и т. п.

Адаптация и теоретические модели личности. Комплекс адаптационных параметров лежит и в основе ряда теоретических моделей личности. Так, в недавно разработанной «гуманструктурной модели личности» Г. Аммона структура человеческого «Я» базируется на ряде «гуманфункций», которые обеспечивают процесс адаптации человека. К числу таких базисных «гуманфункций» относятся агрессия, тревога, установление внешних и внутренних границ Я, нарциссизм и ряд других. При этом перечисленные «Я»-функции могут выполнять в динамике психологической адаптации как конструктивную, так и деструктивную роль.

Возвращаясь к выделенным Л. Л. Журавлевым идейно-политическим качествам личности руководителей, отметим, что данная подструктура личности руководителя часто либо опускается вовсе, либо заменяется совокупностью государственно-патриотических качеств. Последнее — обоснованно, на наш взгляд, — включается группой ростовских авторов в структуру личности государственного служащего (так называемая «функционально-деятельностная модель государственного служащего»), что проявляется в использовании таких индикаторов, как «способность проводить в жизнь политику реформ», «умение подмечать новые тенденции в общественной жизни и использовать опыт коллег», «отношение к общечеловеческим ценностям (гражданин-патриот)» и др.

Проблемы адаптации руководителя. С другой стороны, определенные трудности социально-профессиональной адаптации государственных служащих связаны с такими качествами личности, как низкая способность к творческим видам деятельности, слабая мотивация к собственному самообразованию и самосовершенствованию, неразвитые способности по воспитанию работников, низкие показатели коммуникативной компетентности.

Рассматривая проблему обеспечения оптимальных условий управленческого труда как необходимую предпосылку адаптации современного руководителя, В. М. Шепель подчеркивает значение «превентивных мероприятий по устранению условий для проявления таких психологических состояний управленческих работников, как аверсия (нежелание выполнять некоторые служебные действия), сабурация (потеря оптимизма, уверенности в себе), низкая сензитивность (слабая чувствительность к воздействию определенных стимулов), нарушения коммуникабельности (трудности, связанные с общением)». Другим аспектом обеспечения условий для эффективного труда руководителя, по мнению того же автора, является комплекс морально-психологических факторов.

Большой интерес представляют исследования видов адаптации членов производственного коллектива. Так, по критерию видов деятельности, которые являются определяющими в производственных условиях, Е. В. Таранов выделяет четыре типа адаптации молодых рабочих: профессионально-производственный, общественно-политический, межличностный и личностный.

Профессионально-производственный тип адаптации объединяет условия труда, организационную структуру, режим труда и отдыха, удовлетворенность трудом.

Под общественно-политической адаптацией автор подразумевает участие в деятельности общественных организаций, занимаемый социальный статус, формирование чувства хозяина, «активной жизненной позиции».

Межличностная адаптация имеет своей направленностью структуру общения в группе и организации, традиции, нормы поведения и принятые в них ценности, ощущение причастности к группе и т. д.

Наконец, личностная адаптация подразумевает личностный рост, саморазвитие, стремление к дальнейшему интеллектуальному, физическому и морально-этическому самосовершенствованию.

Весьма значительный экспериментальный материал дают многочисленные исследования личностных особенностей руководителей, осуществляющих свою профессиональную деятельность в той или иной отрасли народного хозяйства. Так, в работе Е. Молл обосновывается необходимость диагностики и формирования пролонгированной трудовой мотивации у руководителей и специалистов строительного комплекса. Здесь задача психологического обеспечения адаптации молодых руководителей совершенно справедливо, на наш взгляд, включена в число важнейших задач функционирования психологической службы государственного органа исполнительной власти.

В другом исследовании были измерены свойства личности руководителей различного уровня, относящихся к предприятиям Министерства приборостроения. В качестве диагностического инструментария были использованы стандартизированный метод исследования личности (СМИЛ) и метод цветовых выборов (МЦВ) М. Люшера. В результате было выделено несколько групп руководителей. Самая многочисленная группа (57% от общего числа обследованных) обладала такими личностными показателями, как стремление к лидерству, настойчивость, активность, рациональный подход к жизненным проблемам, склонность к систематизации, последовательности и целенаправленности в планировании деятельности. Это позволило авторам охарактеризовать данную группу как состоящую из лиц, социально адаптированных. Вместе с тем были выявлены группы руководителей, где по определившимся личностным профилям с отдельными пиками были диагностированы «затруднения социально-психологической адаптации на фоне повышенной эмоциональной напряженности» (22% от общего числа) и даже несколько лиц с выходящими (завышенными или заниженными) за рамки нормативного разброса профилями (1%), что позволило описать их состояние как «выраженную нервно-психическую дезадаптацию».

Проблемам построения технологии психологического изучения профессионала с позиций деятельностного и субъектного подходов посвящена работа Е. М. Ивановой. Результатом психологического изучения профессиональной деятельности как взаимосвязанной совокупности операционно-психологической структуры профессии и психологической структуры соответствующей деятельности субъекта труда явилось составление аналитической профессиограммы разработчиков радиоэлектронной аппаратуры.

ВНИМАНИЕ

Для нас представляет большой интерес разработанная в данном труде аналитическая профессиограмма руководителя — начальника отдела кадров производственного предприятия, которая может быть использована как нормативно-критериальная модель, отражающая успешное завершение процесса управленческой адаптации. Отметим, что в аналитической профессиограмме для данной руководящей должности в структуре профессионально важных качеств выделяются когнитивные (свойства мышления, памяти, внимания), коммуникативные (эмпатия, социальная перцепция, особенности речи) и эмоционально-волевые качества личности (прежде всего эмоциональная стабильность).

Адаптация к потере работы. Весьма важную роль играют личностные механизмы адаптации в ситуации, связанной с потерей работы. Подобного рода кризис как бы «накладывается» на кризисы личностного развития и определяет, таким образом, широкий спектр жизненных проблем, побуждая человека с какими-то из них активно бороться и противостоять, к другим активно приспосабливаться и самосовершенствоваться, наконец, третьи просто учитывать при построении планов и поведения в будущем.

Как показывают исследования А. К. Осницкого и Т. С. Чуйковой, личностный уровень преодоления ситуации потери работы включает в себя не только изменения в Я-концепции или переживания стрессового состояния, но и «включение» такого личностного механизма, как опыт волевой саморегуляции при столкновении с различными жизненными трудностями.

С нашей точки зрения, механизмы преодоления кризисной ситуации следует искать в иной плоскости. Помимо изменений в личностных ценностях и последствий стрессогенных переживаний они определяются во многом опыт ом саморегулирования активности, опытом преодоления жизненных трудностей при решении разнообразных задач. Поэтому для того, чтобы описать индивидуальные стратегии совладания с ситуацией потери работы, дать им объяснение, целесообразно, по нашему мнению, обратиться к анализу опыта субъектной активности человека, анализу его личностной и деятельностной осознанной саморегуляции.

Установлено, в частности, что безработные, реализующие стратегию активного поиска (учитывают возможности переориентации, используют различные направления поиска, оптимистично относятся к перспективе найти работу и т. д.), обнаруживают значимую связь между отрефлексированностью личностно-стилевых особенностей саморегуляции активности и степенью адаптированности к сложившейся ситуации.

Рассматривая основные групповые процессы в ходе системного анализа личности в проблемном поле социальной психологии, В. А. Богданов выделяет и такой процесс, как адаптация. Показано, как в этом внутригрупповом процессе участвуют так называемые основные психологические координаты, выступающие опосредованными характеристиками личностного взаимодействия. В качестве основных психических структур личности автор выделяет также характер, темперамент, интеллект, опыт, способности и сознание.

В интересной работе Ю. Н. Егорова и В. В. Кормачева при помощи 16-факторного личностного опросника Р. Кеттелла, СМИЛ и ориентационной анкеты В. Смекала исследовались личностные качества руководителей подразделений судопроизводства. Одним из основных диагностируемых показателей была социально-психологическая адаптивность руководителей. Показано, что адаптивность руководителей подразделений судопроизводства статистически значимо связана с такими качествами личности, как «смелость общения», самодостаточность, самоконтроль, уверенность в себе, некоторая зависимость от группы и невысокая направленность на себя.

Процесс профессиональной адаптации выпускников педагогического вуза с точки зрения взаимосвязей его с индивидуально-психологическими особенностями адаптантов был исследован Л. Н. Захаровой. Ей удалось выявить положительные взаимосвязи между успешностью профессиональной адаптации и такими свойствами личности, как эмоциональная уравновешенность, выраженность мотивации в профессиональной сфере, сила мотива личностного самоутверждения.

В целом, проблема социальной адаптации личности является одной из сложнейших проблем психологии. Данная проблема чрезвычайно актуальна для многих областей психологической науки. Она ставится (и в рамках собственной специфики рассматривается там) в таких разделах психологии, как психология личности, педагогическая психология, юридическая психология, психология труда, медицинская психология и психология зрелости.

Психодиагностика социальной адаптации личности

Проблемы, связанные с психодиагностикой социальной адаптации личности, очень разнообразны и сложны. В настоящее время, пожалуй, нет какой-либо специальной методики, которая бы надежно решала задачу комплексного изучения социальной адаптации личности. При этом необходимо отметить, что, конечно, существуют методики, связанные с проблематикой социальной адаптации. Но все они направлены на диагностику только какой-то одной составляющей социальной адаптации, хотя в описании методик это важное обстоятельство вовсе не всегда оговаривается. Сложность же проблемы состоит в том, что комплексная психодиагностика социальной адаптации должна быть одновременно направлена на диагностику общего уровня социальной адаптации личности, на диагностику адаптированности как конкретного состояния личности, на диагностику адаптационного потенциала личности. Разработка адекватного психодиагностического инструментария в этой области затрудняется к тому же и существованием ряда проблем в рамках самой теории социальной адаптации личности. Обратимся к рассмотрению некоторых из них.

Типы адаптационного процесса. Под социальной адаптацией обычно понимают:

1. постоянный процесс активного приспособления индивида к условиям социальной среды
2. результат этого процесса. При этом выделяют следующие основные типы адаптационного процесса:

• тип, характеризующийся преобладанием активного воздействия на социальную среду;
• тип, определяющийся пассивным, конформным принятием целей и ценностных ориентации группы.

Нам трудно согласиться с такими представлениями о типах адаптационного процесса. Свои критические замечания и, главное, конструктивные построения, в самом лаконичном виде, мы можем представить так. Типы адаптационного процесса на самом деле различаются не по критерию «активный-пассивный». Второй из названных выше типов тоже активный. Но здесь речь идет об активном приспособлении личности, об активном самоизменении, самокоррекции в соответствии с требованиями среды. Просто пассивного принятия ценностных ориентации среды без активного самоизменения быть не может, если речь действительно идет о процессе адаптации.

В связи со сказанным критерием различения типов адаптационного процесса мы предлагаем считать не «активность-пассивность», а вектор активности, его направленность.

1. Направленности вектора активности «наружу» соответствует один тип адаптационного процесса. Он характеризуется активным влиянием личности на среду, ее освоение И приспособление к себе.
2. Направленности вектора активности «внутрь» соответствует другой тип адаптационного процесса. Он связан с активным изменением личностью себя, с коррекцией собственных социальных установок и привычных инструментальных, поведенческих стереотипов. Это тип активного самоизменения и активного самоприспособления к среде.

И в общем-то еще не известно, что дается легче с энергетической (физической) и с эмоциональной (психологической) точки зрения: изменение среды или изменение себя. Во всяком случае, ясно, что ни о каком пассивном процессе адаптации речи быть не может.

Конформное, пассивное принятие требований, норм, установок и ценностей социальной среды без включения активного процесса самоизменения, самокоррекции и саморазвития — это всегда не адаптация, а дезадаптация. Это практически всегда (только лишь в различной степени выраженности) переживание дискомфорта, неудовлетворенности, ощущение собственной малости И, возможно, неполноценности.

Истинная адаптация — это всегда активный процесс, будь то активное изменение социальной среды или активное изменение себя. Причем это активное изменение себя, оставаясь процессом адаптации (приспособления) и решая задачи адаптации, может объективно протекать как процесс развития личности.

3. В случае неприемлемости для личности по каким-либо причинам двух рассмотренных вариантов адаптационный процесс протекает по типу активного поиска в социальном пространстве новой среды с высоким адаптивным потенциалом для данной личности. Последнее обстоятельство («для данной личности») является принципиально важным, потому что понятие адаптационный потенциал среды всегда должно рассматриваться в субъективном контексте.
4. В действительности существует еще один тип адаптационного процесса. Причем этот тип как раз и является наиболее распространенным и наиболее эффективным с точки зрения адаптации. Этот тип мы называем вероятностно -комбинированным. Вероятностно-комбинированный тип основан на использовании всех вариантов вышеприведенных «чистых» типов. Выбор того или иного варианта осуществляется в результате оценки личностью вероятности успешности адаптации при разных типах адаптационной стратегии (вектор активности «внутрь» или «наружу»). При выборе стратегии личностью оцениваются:

• требования социальной среды — их сила, степень враждебности, степень ограничения потребностей личности, степень дестабилизирующего влияния и т. п.;
• потенциал личности в плане изменения, приспособления среды к себе;
• цена усилий (физические и психологические затраты) при выборе стратегии изменения среды или стратегии изменения себя.

Ясно, что оценка всех этих параметров часто (а может быть, и в большинстве случаев) происходит в свернутом виде или даже на неосознаваемом, интуитивном уровне.

Распространенным и, молено сказать, хрестоматийным является утверждение о том, что основные типы адаптационного процесса формируются в зависимости от структуры потребностей и мотивов индивида. Это утверждение представляется нам, во-первых, неполным, во-вторых, неточным. Оно неполно, так как типы адаптации формируются, конечно, не только в зависимости от структуры потребностей и мотивов, но и от индивидуально-психологических (дифференциально-психологических) особенностей личности, например даже от уровня сензитивности, ранимости личности. Или в зависимости от уровня застревания аффекта как особенности личности. Или, например, в связи с такой особенностью, как эмотивная акцентуация личности. Данное утверждение является и терминологически не вполне точным, так как лучше говорить в нем не об индивиде, а о личности, если уж речь идет о социальной адаптации.

История проблемы социальной адаптации

В историко-психологическом плане, в исследовании проблемы социальной адаптации можно выделить (правда, с некоторой условностью) три направления.

Психоаналитические концепции взаимодействия личности и социальной среды. Первое направление в основном связано с психоаналитическими концепциями взаимодействия личности и социальной среды, хотя к этому же направлению можно отнести и некоторые психоаналитические подходы, в основном занимающиеся психосоматической и психофизиологической проблематикой. В целом в рамках этого направления социальная адаптация трактуется как результат, выражающийся в гомеостатическом равновесии личности с требованиями внешнего окружения (среды). Содержание процесса адаптации описывается обобщенной формулой: конфликт — тревога — защитные реакции.

Кроме работ авторов психологической и психоаналитической ориентации близкий к этому подход реализуется в концепции общего адаптационного синдрома Г. Селье. В рамках этого направления конфликт рассматривается как следствие несоответствия потребностей личности ограничивающим требованиям социальной среды. Результатом конфликта является актуализация состояния личностной тревоги. Реагируя на тревогу и нарушение внутреннего гомеостаза, «эго» мобилизует личностные ресурсы. Исключаются защитные реакции, которые преимущественно действуют на бессознательном уровне. Важно подчеркнуть, что степень адаптпрованности личности при данном подходе определяется характером ее эмоционального самочувствия. Вследствие этого выделяются два уровня адаптации: адаптированность и неадаптированность. Адаптированность при этом связывается с отсутствием у личности тревоги, неадаптированность — с наличием проявлений состояния тревоги.

Здесь необходимо подчеркнуть, что хотя подход Э. Эриксона и принято относить к данному направлению исследований социальной адаптации, в нем есть существенные особенности. Эти особенности состоят в том, что, по Э. Эриксону, процесс адаптации описывается формулой: противоречие — тревога — защитные реакции индивида в среде — гармоническое равновесие или конфликт. То есть конфликт — лишь один из возможных исходов взаимодействия личности и среды. Он возникает, когда недостаточны защитные реакции индивида и, подчеркнем это особо, недостаточны «уступки” среды. Другим возможным исходом является сотрудничество и гармония индивида и среды. В этом плане подход Э. Эриксона уже очень близок к другому направлению исследовании социальной адаптации личности.

Гуманистические концепции взаимодействия личности и среды. Это второе направление связано с так называемой гуманистической психологией. Хотя, заметим, по нашему мнению, все объединения такого рода достаточно условны. Пожалуй, в них больше учебного и историко-научного смысла (в плане создания упрощающих классификаций), чем содержательно-психологического. Мы можем легко показать на первоисточниках, что многие идеи представителей психоаналитического направления (А. Адлер, Э. Фромм) вполне могут быть восприняты как краеугольные постулаты гуманистической психологии. Чем, как не идеями гуманистической психологии, являются принципы адлерианских воспитательных центров: сделать личность счастливее, помочь поверить, что другие люди бескорыстно заинтересованы в тебе и желают твоего успеха, освободить от давления комплексов, показав — другие не хуже и не лучше тебя, они такие же, как ты. И уж совсем как манифест гуманистической психологии звучат слова Э. Фромма — целью человеческой жизни следует считать развертывание сил человека. А с другой стороны, можно заметить, как признанный классик гуманистической психологии В. Франкл в одной из своих работ выделяет себя из «направления» и задается самым базовым вопросом: «насколько гуманистична гуманистическая психология». Но дальнейшие рассуждения на эту интересную тему могут увести нас слишком далеко от заявленного предмета разговора.

Итак, второе направление исследований социальной адаптации представлено работами, в которых в качестве цели адаптации рассматривается достижение позитивного духовного здоровья и соответствия ценностей личности ценностям социума. При этом предполагается развитие у адаптирующегося индивида определенных необходимых личностных качеств. В этом подходе критикуется понимание адаптации в рамках гомеостатической модели. В. Франкл замечает:

В противоположность теории гомеостаза напряжение не является чем–то, чего нужно безусловно избегать… Здоровая доза напряжения, такого, например, которое порождается смыслом, который необходимо осуществить, является неотъемлемым атрибутом человечности и необходима для душевного благополучия.

В гуманистической психологии, в противовес идее гомеостаза, выдвигается положение об оптимальном взаимодействии личности и среды. Нам представляется чрезвычайно важным отметить, что состояние оптимальности трактуется как динамическое. То есть возможно его нарушение, при котором актуализируется стремление к его достижению вновь, но уже, может быть, на ином (более высоком или более низком) уровне. Процесс адаптации в данном подходе описывается формулой: конфликт — фрустрация — акты приспособления. Причем конфликт возникает при рассогласовании реальности не с любыми потребностями личности вообще, а лишь тогда, когда фрустрируются фундаментальные, базальные потребности личности. К их числу А. Маслоу относит физиологические потребности, потребность в безопасности, аффилиативные потребности (потребность в принадлежности к группе, в общении), потребность в уважении, признании, любви и потребность в самоактуализации.

Выделяются конструктивные и неконструктивные поведенческие реакции. По А. Маслоу, критериями конструктивных реакций являются детерминация их требованиями социальной среды, направленность на решение определенных проблем, однозначная мотивация и четкая представленность цели, осознанность поведения, наличие в проявлении реакций определенных изменений внутриличностного характера и межличностного взаимодействия. Признаками неконструктивных реакций являются агрессия, реагрессия, фиксация и т. п. Эти реакции направлены на устранение неприятных переживаний из сознания, без реального решения самих проблем. Следовательно, эти реакции есть аналог защитных реакций (рассматриваемых в психоаналитическом направлении).

В рамках гуманистической психологии существуют разночтения в понимании сути, роли и места неконструктивных реакций. Так, по К. Роджерсу, неконструктивные реакции есть проявление психопатологических механизмов. По А. Маслоу, неконструктивные реакции в определённых ситуациях (в условиях дефицита времени и информации) свойственны вообще всем здоровым людям. И в этом случае они играют, как считается, роль действенного механизма самопомощи. Такой подход нам кажется наиболее справедливым, и мы склонны придерживаться этой точки зрения. Этот подход, кстати, находит свое развитие в новейших концепциях и исследованиях личности. Так, экстернальность, будучи менее эффективным личностным конструктом (стратегией), чем интернальность, в определенных условиях становится необходимой. В некоторых ситуациях (множественность неуспехов, неудач, провалов) формируется так называемая защитная экстернальность, которая позволяет личности сохранить самопризнание, самоуважение и достаточно приемлемую самооценку.

Итак, в рамках направления исследований социальной адаптации, связанного с гуманистической психологией, процесс адаптации есть процесс оптимального взаимодействия личности и среды. Основным критерием адаптированности здесь выступает степень интеграции личности и среды.

Когнитивный подход к проблеме взаимодействия личности и среды. Еще один подход в исследовании социальной адаптации связан с концепциями «когнитивной психологии» личности. Формула та же: конфликт — угроза — реакция приспособления. Однако содержание ее иное. Предполагается, что если в процессе информационного взаимодействия со средой личность сталкивается с информацией, противоречащей имеющимся у нее установкам, возникает рассогласование между содержательным компонентом установки и образом реальной ситуации. Это расхождение (когнитивный диссонанс) и переживается как состояние дискомфорта (угроза). Угроза, в свою очередь, стимулирует личность к поиску возможностей снятия или уменьшения когнитивного диссонанса.

Проявление когнитивного диссонанса мы можем довольно часто наблюдать в области социальной перцепции, то есть в области восприятия человека человеком. Но сама социальная перцепция скорее всего должна рассматриваться в качестве раздела (области) психологии личности и межличностного взаимодействия. И потому феноменология когнитивного диссонанса в социальной перцепции, по существу, связана с проблематикой эмоциональной дезадаптации личности в процессе ее социальных взаимодействий. Скажем, известно, что как дискомфорт переживается несоответствие между субъективными социально-перцептивными оценочными эталонами личности и реальным человеком, поведение которого противоречит данным установкам или оценочным эталонам личности («лысый — а ведет себя несолидно», «военный — а не дисциплинированный», «немец — а не педант», «коммерсант — а честный человек» и т.д.).

Активный поиск способов снятия или уменьшения когнитивного диссонанса может увенчаться нахождением следующих возможностей преодоления дезадаптации:

• Личность может найти рациональные (или в действительности оправдательные) объяснения имеющемуся противоречию. Причем эти рациональные объяснения могут относиться как к себе самому («почему я так поступил»), так и к другому субъекту взаимодействия. Например: его поведение сейчас не соответствует моим прогнозам (ожиданиям), но это поведение случайное, а не типичное.
• Личность может «фильтровать» внешнюю информацию, осуществлять ее неосознаваемую селекцию. Все или многое из того, что не соответствует в личности или поведении другого человека установкам воспринимающего субъекта, не замечается или замечается не в полной мере. Такая стратегия адаптации является предвосхищающей, или превентивной, стратегией. Ее Цель, в конечном счете, не реадаптация, не преодоление возникающего когнитивного диссонанса. Целью здесь является априорное избегание дискомфорта, дезадаптации, недопущение возникновения когнитивного диссонанса, который будет переживаться как дискомфорт, угроза.

3. Личность может достичь вполне достаточного уровня адаптации и снятия противоречия за счет активной самокоррекции и самоизменения собственных установок. То есть адаптация наступает не за счет селекции информации об окружающей социальной среде в соответствии со своими установками, а за счет изменения самих этих установок. Этот процесс связан с изменением отношения или системы отношений личности к тем или иным реалиям. Скорее всего, именно в эту стратегию преодоления когнитивного диссонанса и достижения социальной адаптации входит знаменитая психотерапевтическая формула, утверждающая: «Если нельзя изменить обстоятельства — надо изменить взгляд на них».

ЭКСПЕРИМЕНТ

Проиллюстрируем работу теории когнитивного диссонанса при решении задачи на адаптацию личности на примере эксперимента, который описан Л. Фестингером и Д. Карлсмитом и повторен в работе А. Раппопорта. Испытуемого просили выполнить явно скучное задание (вычеркивание определенной буквы в очень длинном тексте). После выполнения задания испытуемого просили оценить его: необходимо было дать этому заданию оценку по шкалам интересности, приятности и ценности. Понятно, задача была оценена очень низко по всем этим критериям. Смысл эксперимента, конечно, состоял не в этом. На следующем этапе испытуемого просили сказать другому испытуемому, который должен был выполнять эту же задачу, что она довольно интересная и доставляет удовольствие. В одном случае за сообщение этой ложной информации испытуемому платили один доллар. В другом случае испытуемый получал за эту ложь 20 долларов. На последнем этапе эксперимента, под предлогом проверки экспериментальных данных самого начального этапа, первых испытуемых попросили снова оценить задание по всем вышеназванным шкалам. Обе группы первых испытуемых повысили средние оценки задания, однако у испытуемых, которые получали за ложную информацию один доллар, это повышение было значительно большим, чем у испытуемых, которым платили за это 20 долларов. Эти результаты трудно объяснить с позиций бихевиориальной психологии. С точки зрения формулы «стимул — реакция», большее вознаграждение должно бы вызвать и большую заинтересованность в задании, оно должно было стать для этих испытуемых и менее скучным. Однако оказалось, что более высоко оценили задание «низкооплачиваемые» испытуемые, а не «высокооплачиваемые». Поведение испытуемых в этой ситуации является действительно хорошим примером решения задачи на адаптацию как преодоление когнитивного диссонанса. Дело в том, что большинство испытуемых ощущали дискомфорт, совершая обман. Эта ситуация переживалась как угроза, так как поступок (В описании эксперимента используется понятие «действия испытуемых». Однако нам представляется, что более адекватным здесь будет термин «поступок» как отражение конкретного акта поведения, в то время как «действие» является актом деятельности.) испытуемых (обман других) был несовместим с их оценкой самих себя как порядочных и правдивых личностей. Они могли уменьшить чувство дискомфорта двумя путями: изменить мнение о самих себе, то есть принять, что они неправдивы, или изменить восприятие экспериментального задания, то есть считать, что оно достаточно интересно, приятно и ценно. Это объясняет сдвиг на шкале оценок в положительную сторону при повторной оценке задания обеими группами испытуемых.

Однако у «высокооплачиваемых» испытуемых был еще один путь уменьшения когнитивного диссонанса и снижения уровня дискомфорта. Это путь рационального (прагматического) объяснения своего поступка — им хорошо платили за это. У «низкооплачиваемых» испытуемых такого рационального объяснения не было. Поэтому у них оставался только другой путь уменьшения когнитивного диссонанса — отрицать свою первоначальную мысль о том, что задание было глупым и скучным, что и привело к его восприятию и оценке при повторном шкалировании как заметно более позитивного: более интересного и более приятного.

В заключение подчеркнем (и это для нас особенно важно), что в подходе к проблеме социальной адаптации с позиций когнитивного диссонанса, как и в других теориях, выделяются два уровня адаптации: адаптация и дезадаптация. Адаптированность связывается с отсутствием переживания угрозы, дезадаптация — с выраженным эмоциональным переживанием.

Альтернативный подход к проблеме социальной адаптации личности. Анализируя работы отечественных авторов, как стоящих на позиции деятельностного подхода, так и рассматривающих социальную адаптацию в рамках парадигмы общения и межличностного взаимодействия, А. Н. Жмыриков справедливо заключает, что и здесь используются лишь два критерия адаптированности и, соответственно, выделяются два уровня: полной адаптированности и дезадаптации.

Теоретическая и практическая недостаточность такого рода решения проблемы социальной адаптации личности представляется нам в общем-то очевидной. Во-первых, на практике действительно часто возникают ситуации, в которых принятие решения в рамках дихотомии «адаптация — дезадаптация» затруднительно. Существуют же определенные промежуточные варианты. Во-вторых, не дают возможности «успокоиться» существующие противоречия между различными теориями социальной адаптации личности, о которых мы здесь говорили. А в связи с тем, что в каждом из этих подходов есть много положительного и рационального, возникает желание «помирить» их. Иначе говоря, привлекательным кажется путь не жесткого альтернативного выбора одного из подходов, а путь создания модели социальной адаптации интегративного типа, но не схоластической.

Одна из попыток такого решения проблемы состоит в том, что в структуре социальной адаптации личности выделяются следующие компоненты (они же критерии адаптированности): выходные параметры деятельности личности, степени интеграции личности с макро- и микросредой, степень реализации внутриличностного потенциала, эмоциональное самочувствие (А. Н. Жмыриков, 1989). Использование этих показателей в качестве критериев адаптации позволяет выделить четыре основных уровня адаптированности личности: высокий избыточный, высокий оптимальный, низкий, дезадаптивный. Этот подход нам импонирует и вполне соответствует основным идеям, которые мы здесь высказали, о необходимости построения более общей модели социальной адаптации. Однако и в данной модели есть определенные дискуссионные моменты. В основном они связаны с взаимозависимостью критериев «выходные параметры деятельности» и «степень интеграции личности и среды», а также с критерием «степень реализации внутриличностного потенциала». Первые два параметра взаимозависимы, так как оба внешние.

Степень интеграции все равно проявляется через уровень деятельности (в том числе и совместной) и уровень общения. Что же касается критерия «степень реализации внутриличностного потенциала», то кажется более целесообразным говорить вместо него о потребности, выраженности стремления к самоактуализации, деятельной активности по реализации внутриличностного потенциала. Именно стремление к самоактуализации и возможность наиболее полной реализации этого стремления как динамические и процессуальные параметры, а не степень реализации потенциала как статичная характеристика, являются признаком социальной адаптации личности.

Конечно, сказанное справедливо и является не только признаком, но и условием социальной адаптации личности, если при этом не игнорируются иные требования, выполнение которых необходимо для адаптации.

Итак, построение модели социальной адаптации более общего, интегративного типа мы связываем с выделением критериев социальной адаптации личности внутреннего и внешнего плана, а также с уходом от простой дихотомии «адаптация-дезадаптация» и с созданием более дифференцированной типологии. Предлагаемая нами модель социальной адаптации личности в схематичном виде представлена на рис. 1.3.

Мы говорим о Im-адаптации по внутреннему или внешнему критерию (Im — Imaginary — мнимый), подчеркивая самим названием, что это неполная, односторонняя, «ненастоящая», но возможная форма адаптации личности. И обе эти формы отличаются от Re-адаптации личности (Re — Real — действительный), которая представляет собой системную, полную, истинную социальную адаптацию личности.

Внутренний критерий мы связываем с психоэмоциональной стабильностью, личностной комфортностью, состоянием удовлетворенности, отсутствием дистресса, ощущения угрозы и т. п. Внешний критерий отражает соответствие реального поведения личности установкам общества, требованиям среды, принятым в социуме правилам и критериям нормативного поведения. Дезадаптация по внешнему критерию проявляется как конфликтное, асоциальное, контрнормативное и делинквентное (крайний случай — криминальное) поведение. При этом одновременно может иметь место «внутренняя гармония» личности, то есть адаптированность по внутреннему критерию. Системная социальная адаптация (Re-адаптация) есть адаптация по внутреннему и внешнему критериям; это появление нового системного образования — способности личности к самоактуализации в гармонии с реальным социумом.

Важным фактором социальной адаптации (как по внутреннему и внешнему критериям, так и в системном плане) является развитая социально-психологическая терпимость личности. Этот фактор эффективно срабатывает при определенных рассогласованиях позиций личности и господствующих установок среды. Развитая социально-психологическая терпимость предупреждает развитие когнитивного диссонанса, а следовательно и дезадаптацию личности. То есть когнитивный диссонанс возникает не каждый раз при рассогласовании когнитивных образов с действительностью. При определенном отношении личности к этому рассогласованию состояние дезадаптации по механизму когнитивного диссонанса может и не возникнуть.

В структуре общего феномена терпимости мы выделяем два ее вида:

1. сенсуальная терпимость личности
2. диспозиционная терпимость личности.

Сенсуальная терпимость (лат. sensualis — чувственный, основанный на чувствах, ощущениях) связана с устойчивостью к воздействию социальной среды, с ослаблением реагирования на какой-либо неблагоприятный фактор за счет снижения чувствительности к его воздействию. Сенсуальная терпимость, таким образом, связана с классической (и даже психофизиологической) толерантностью, с повышением порога чувствительности к различным воздействиям социальной среды, в том числе воздействиям субъектов межличностного взаимодействия. Образно говоря, сенсуальная терпимость есть терпимость-черствость, терпимость-крепость, терпимость-стена.

В основе диспозиционной терпимости (диспозиция — предрасположенность) лежит принципиально иной механизм, обеспечивающий терпимость личности при социальных взаимодействиях. В данном случае речь идет о предрасположенности, готовности к определенной (терпимой) реакции личности на среду. За диспозиционной терпимостью стоят определенные установки личности, ее система отношений к действительности: к другим людям, к их поведению, к себе, к воздействию других людей на себя, к жизни вообще. Примерами установок личности, обеспечивающих ее диспозиционную терпимость, являются, скажем, такие: «все люди когда-нибудь ошибаются», «каждый имеет право на свое мнение», «чем больше точек зрения, тем лучше», «агрессия и раздражительность чаще провоцируются ситуацией, а не являются внутренней сущностью человека» и т. п. Принятие стратегии и позиции, известной под названием «альтруистический эгоизм», вероятнее всего, также приводит к существенному повышению терпимости личности. Несомненно, что и в данном случае надо говорить о диспозиционной, а не о сенсуальной терпимости. Диспозиционная терпимость, следовательно, образно говоря, есть терпимость-позиция, терпимость-установка, терпимость-мироощущение. Она вовсе не связана с психофизиологической толерантностью. Носителем высокой диспозиционной терпимости, таким образом, вполне может быть высокосензитивная личность или эмотивный акцентуант.

В заключение отметим (и это прямо относится к изложенному выше подходу о сути и уровнях адаптации), что мы не отождествляем понятия «адаптированная личность» и «адаптированное состояние». Адаптированная личность — это личность, находящаяся вовсе не всегда, но преимущественно в адаптированном состоянии и обладающая высокоразвитыми способностями и умениями к выходу из дезадаптированного состояния, «снятию» дезадаптогенных факторов.

С точки зрения психодиагностики было бы целесообразным создание такой методики изучения социальной адаптации личности, которая бы основывалась на изложенном здесь системном подходе. Работа в этом направлении ведется. Вместе с тем многие психодиагностические методики, рассмотренные в настоящей работе, так или иначе выходят на проблему социальной адаптации личности и могут применяться в этом ракурсе. Не повторяясь, можем лишь напомнить, что акцентуации (методики ПДО-Личко и Леонгарда—Смишека) и адаптация — понятия связанные. В методике Т. Лири прямо идет речь об адаптивном и дезадаптивном уровне развития качеств. Определенная структура мотивации (методики X. Хекхаузена, К Замфир и Л. Реана и др.) может способствовать или препятствовать социальной адаптации личности, в том числе и профессиональной адаптации. Перечень методик, которые так или иначе выходят на проблему изучения социальной адаптации, можно продолжить. Однако все это «косвенные» выходы. Было бы интересно и практически очень полезно иметь прямую методику комплексной психодиагностики социальной адаптации личности, непосредственно направленную на решение именно этой диагностической задачи, с учетом всей рассмотренной здесь сложности и многоаспектности самого феномена социальной адаптации.

Резюме

Резюмируя наш краткий обзор теоретических и экспериментальных работ в области личностных факторов социальной адаптации, можно сделать следующие выводы. Во-первых, сам процесс социальной адаптации, а следовательно и его результаты, обнаруживает связи с различными сферами качеств личности работника (интеллектуальные, коммуникативные, эмоционально-волевые и др.). Во-вторых, можно достаточно легко проследить определенную закономерность в структуре релевантных адаптации свойств личности: по своей направленности они могут быть разбиты в первом приближении на два класса. С одной стороны, это комплекс качеств, обеспечивающих приемлемость самовосприятия адаптанта, его внутреннюю комфортность (эмоциональное самочувствие, удовлетворенность собой, уверенность в своих силах и т. д.). С другой стороны, выделяется группа качеств личности, проявляющихся в различных аспектах взаимодействия адаптанта с социальным и предметным окружением (коммуникативная компетентность, практический интеллект, направленность на творческое достижение конструктивных целей и т. д.). Наконец, в-третьих, те или иные качества личности, их индивидуально неповторимая конфигурация влияют прежде всего на особенности протекания процесса адаптации, обусловливая преимущественно «внутреннюю картину» и активность субъекта. Как эта активность может быть учтена при описании процесса управленческой адаптации, мы увидим в следующей главе настоящей работы.