Рабочий этап назначения судебной экспертизы

Рабочий этап назначения судебной экспертизы складывается из нескольких имеющих тактические особенности элементов. Их круг очерчен ст. 195 и 197 УПК.

Структура постановления о назначении экспертизы определена в приложении 62 к УПК. Указания на основания составляют заключительные криминалистически-содержательные положения описательной части постановления о назначении экспертизы. Им должно предшествовать изложение обстоятельств дела, вызвавших у следователя потребность в использовании специальных познаний для экспертного исследования, связанных с излагаемыми обстоятельствами объектов.

Цель этой рекомендации – исключить возможные психологические «накладки», которые могут повлечь как осознанное, так и зачастую не полностью осознанное желание эксперта своим заключением, своими ответами «помочь» следствию в «изобличении уже известного злодея». В этой же связи категорически недопустимы описание следователем обстоятельств и констатация в постановлении фактов, носящих по своей сути «наводящий» характер.

Так, назначая идентификационную трасологическую экспертизу ножа, изъятого у Н., по следу, который был обнаружен на ребре, извлеченном из трупа убитого, следователь указал: «Н. полностью изобличен в совершении данного убийства материалами дела. Однако, желая уйти от ответственности, он отрицает данный факт. А потому, учитывая, что для установления того, что именно этим ножом был нанесен смертельный удар потерпевшему… назначить трасологическую экспертизу…»

Во многом предопределенный таким «беспристрастным» изложением обстоятельств дела, положительный ответ эксперта на вопрос в дальнейшем повторной комиссионной экспертизой был признан несостоятельным и методически необоснованным.

В то же время совершенно очевидно, что при назначении экспертиз различных классов, родов и видов объем описательной части постановления должен быть различным. Так, при назначении ситуационной автотехнической экспертизы описательная часть постановления должна содержать весьма подробные сведения об исходных данных (обстоятельства ДТП как такового, сведения о тормозном пути автомашины, состояние покрытия дороги, метеоусловия, наличие или отсутствие запретительных и иных знаков и т. п.).

Напротив, описательная часть постановления о назначении судебно-баллистической экспертизы идентификационного характера должна быть ограничена лишь указаниями на то, где (или у кого) были обнаружены и изъяты идентифицирующий и идентифицируемый объекты (скажем, на месте происшествия обнаружены гильзы, в доме подозреваемого Н. изъят пистолет).

Во-первых, они не должны выходить за пределы компетенции назначаемого вида и класса экспертизы. Нельзя, скажем, ставить на разрешение технико-криминалистической экспертизы документов вопросы, относящиеся к идентификационной или диагностической экспертизе почерка, перед судебно-медицинским экспертом – вопросы идентификационного трасологического характера и т. п. Во-вторых, эти вопросы должны быть предельно конкретными и недвусмысленными.

Только такая их формулировка позволит получить на них такие же конкретные и недвусмысленные ответы. При этом данная рекомендация касается всех видов экспертиз, как идентификационного, так и диагностического и ситуационного характера.

В-третьих, при постановке вопросов в постановлении о назначении экспертизы следователю надо учитывать существование методически обоснованных экспертных возможностей их разрешения. Это обусловливает целесообразность для следователя получать консультации у специалистов (в том числе и у тех, которым будет поручено производство экспертизы) о таковых возможностях, а иногда с учетом этого и согласовывать с ними конкретные формулировки отдельных вопросов.

Такие выводы экспертов (их называют «заключение о невозможности дачи заключения») снимут в том неопределенность, информируют иных участников уголовного процесса (тех же обвиняемых, их защитников, прокурора, суд), почему определенный вопрос экспертным путем не исследовался.

Как то предписывает закон (п. 4 ч. 1 ст. 195 УПК), в постановлении о назначении экспертизы должны быть перечислены материалы, предоставляемые в распоряжение эксперта. Основные тактические требования к этому элементу рабочего этапа назначения экспертизы, на наш взгляд, следующие.

Во-первых, эти материалы должны быть допустимыми для их экспертного исследования, что означает их получение следователем лишь в порядке, предусмотренном УПК для их вовлечения в уголовный процесс (в результате произведенных следственных действий, приобщения к уголовному делу материалов оперативно-розыскной деятельности, в частности выполненных в ходе нее аудио- и видеозаписей, и т. п.).

Во-вторых, представляемые эксперту материалы в необходимых случаях (о которых говорилось выше) должны быть надлежащим образом упакованы и опечатаны. Указание на это также должно содержаться в постановлении при перечислении представляемых материалов. Данное требование направлено на исключение сомнений в том, не внесены ли в эти объекты (материалы) умышленные или неосторожные изменения после их изъятия при проведенных соответствующих следственных действиях.

Потому не случайно, что содержательная часть заключения эксперта начинается с перечисления поступивших на исследование объектов, их описания, начиная с того, упакованы ли, и если да, то как именно, эти объекты.

В-третьих, представляемые материалы должны быть достаточными для ответов эксперта на поставленные следователем вопросы, В противном случае производство экспертизы невозможно или оно будет некорректным в методическом отношении.

Статья 16 ФЗ «О судебно-экспертной деятельности» предусматривает обязанность эксперта (в числе ряда других) «составить мотивированное письменное сообщение о невозможности дать заключение и направить данное сообщение в орган или лицу, которые назначили судебную экспертизу, если поставленные вопросы выходят за пределы специальных знаний эксперта, объекты исследований и материалы дела непригодны или недостаточны для проведения исследований и дачи заключения и эксперту отказано в их дополнении, современный уровень развития науки не позволяет ответить на поставленные вопросы».

Тут же отметим, что материалы уголовного дела в полном объеме, на наш взгляд, должны предоставляться эксперту лишь в крайне необходимых для того случаях (опять же для исключения возможности их психологического «наводящего» воздействия на эксперта, которое может сказаться на объективности его заключения, о чем подробнее говорилось выше при рассмотрении вопроса о содержании описательной части постановления о назначении экспертизы).

2. «Следователь знакомит с постановлением о назначении судебной экспертизы подозреваемого, обвиняемого, его защитника и разъясняет им права, предусмотренные ст. 198 УПК. Об этом составляется протокол, подписываемый следователем и лицами, которые ознакомлены с постановлением» (ч. 3 ст. 195 УПК).

С тактической точки зрения этот компонент рабочего этапа назначения экспертизы предполагает обоснованное решение следующих взаимосвязанных вопросов: время ознакомления подозреваемого (обвиняемого) с постановлением о назначении экспертизы; ознакомление с таковым постановлением защитника подозреваемого (обвиняемого).

Во-первых, это позволит следователю своевременно изменить или дополнить свое постановление о назначении экспертизы при необходимости удовлетворения ходатайств подозреваемого (обвиняемого), заявленных при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы.

И если постановление о назначении экспертизы объявляется обвиняемому – что, к сожалению, достаточно широко в настоящее время распространено – не только после направления его для исполнения, но уже и после самого производства экспертизы, то перед следователем, получившим то или иное ходатайство, заявленное обвиняемым в рамках его указанных выше прав, возникает дилемма: либо удовлетворить его, несмотря на то, что это логично приведет к замедлению расследования, а зачастую к нарушению его срока (не говоря уже о весьма существенных дополнительных материальных затратах на проведение повторной или дополнительной экспертной работы), либо, так сказать, «закрыв глаза», необоснованно отказать в удовлетворении даже существенных ходатайств обвиняемого.

Во-вторых, своевременное ознакомление подозреваемого (обвиняемого) с постановлением о назначении экспертизы, сопрягаемое с тактически грамотным разъяснением экспертных возможностей для ответов на поставленные следователем в постановлении вопросы, само по себе можно использовать как тактический прием из класса «демонстрация возможностей расследования для убеждения обвиняемого в логической для него целесообразности дачи правдивых показаний».

Добавим также, что если в деле к моменту назначения экспертизы участвует адвокат – защитник подозреваемого (обвиняемого), то оптимальным представляется совместное их ознакомление с постановлением о назначении экспертизы.

3. «Следователь вправе присутствовать при производстве судебной экспертизы, получать разъяснения эксперта по поводу проводимых им действий. Факт присутствия следователя при производстве судебной экспертизы отражается в заключении эксперта» (ст. 197 УПК). Во многих случаях такое присутствие обеспечивает определенные возможности.

Во-первых, это оперативное получение следователем экспертной информации, ибо от производства экспертизы до составления письменного экспертного заключения и получения его следователем – дистанция если не огромного размера, то достаточная большая.

Во-вторых, к сожалению, далеко не всегда, производя экспертизу, эксперт реализует свое право при установлении обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, но по поводу которых ему не были поставлены вопросы, указывать на них в своем заключении (ч. 2 ст. 204 УПК).

Если эти обстоятельства станут своевременно известны следователю, то это позволит ему также своевременно поставить перед экспертом дополнительные вопросы или назначить другую необходимую экспертизу. Проиллюстрируем это положение примером из следственной практики.

Изучая материалы уголовного дела, переданного ему по подследственности, следователь обратил внимание, что в исследовательской части заключения судебно-медицинской экспертизы «мельком» описан причиненный режущим орудием след на одной из костей трупа.

На его вопрос, почему же кость, на которой имелся след, при производстве экспертизы не была изъята, судебно-медицинский эксперт, так сказать, с «олимпийским спокойствием» сообщил, что следователь, ранее производивший расследование, соответствующий вопрос в постановлении не ставил и такого задания не давал, сам при производстве экспертизы не присутствовал, и потому он, эксперт, не считал себя обязанным отражать данное обстоятельство в экспертных выводах, а тем более изымать кость.

С учетом того, что у обвиняемого в убийстве В. при его задержании был изъят и приобщен к уголовному делу нож, следователь принял решение об эксгумации трупа.  Назначенная затем трасологическая экспертиза дала категорическое заключение, что именно ножом В. был оставлен след на кости, изъятой при эксгумации из трупа потерпевшего.

Это впоследствии стало одним из наиболее веских доказательств для осуждения В. за совершение убийства (кстати сказать, ознакомившись с заключением трасологической экспертизы, В., ранее отрицавший свою вину, признал себя виновным в убийстве).

В-третьих, в ряде случаев составной частью экспертизы является участие эксперта с разрешения дознавателя, следователя, прокурора и суда в процессуальных действиях и имеющаяся у него возможность задавать вопросы, относящиеся к предмету судебной экспертизы (п. 3 ч. 3 ст. 57 УПК).

Производя по ходатайству эксперта таковые действия и фиксируя в их протоколах вопросы эксперта и ответы на них допрашиваемого, тем самым следователь, так сказать, «волей-неволей» по сути присутствует при производстве экспертизы. Приведем по этому поводу следующий пример из следственной практики.

На разрешение эксперта следователем был поставлен вопрос о механизме происхождения брызг крови на одежде Попова, обвиняемого в убийстве Б., совершенного путем неоднократных ударов молотка в область головы.

По ходатайству эксперта следователь произвел повторный осмотр места происшествия с участием эксперта и обвиняемого, в ходе которого эксперт задал последнему ряд уточняющих вопросов о взаиморасположении и перемещениях его и потерпевшего в момент эксцесса, о направлении, в котором наносились удары и т. п., а затем использовал протокол данного осмотра с зафиксированными в нем ответами обвиняемого для обоснования своего заключения по интересовавшему следователя вопросу.

Наконец, в-четвертых: как известно, подозреваемый (обвиняемый), его защитник вправе присутствовать с разрешения следователя при производстве судебной экспертизы, давать объяснения эксперту (п. 5 ч. 1 ст. 198 УПК). Наиболее часто ходатайства о том заявляются при назначении судебно-бухгалтерских, финансово-экономических и технических экспертиз.

В таких случаях присутствие следователя при производстве экспертизы будет, на наш взгляд, способствовать сглаживанию и разрешению конфликтов, которые весьма часто, как то показывает следственная практика, возникают при этом между экспертом и подозреваемым (обвиняемым), считающим себя (а зачастую и действительно являющимся) специалистом в исследуемых экспертом вопросах.