Особенности массовой культуры
В период, когда появляется и растекается по общественному телу масса, идеология становится главной формой культуры, а остальные виды объединяются под названием массовой культуры — некоего суррогата, призванного развлекать и отвлекать массы от настоящего дела.
Зрелища были в моде еще в Древнем Риме, но там не было идеологии. Римские тираны прямо без обиняков и оговорок осуществляли свои кровожадные желания и замыслы.
Понятие массовой культуры внутренне противоречиво, поскольку масса не обладает творческим потенциалом, а стало быть, и не может иметь культуры в ее истинном понимании. Однако вряд ли следует удивляться противоречию названия того, что само в себе противоречиво.
Особенности массовой культуры зависят от того, какой форме идеологии она служит. Массовая культура идеологии власти обычно строга и однообразна, пропагандирует послушание и долг, и олицетворением ее являются марши и газеты.
Массовая культура идеологии потребительства более легка и разнообразна, пропагандируя секс и беззаботную обеспеченную жизнь. Ее олицетворение — комиксы и иллюстрированные журналы.
Произведения массовой культуры подлаживаются под интересы масс, испытывающих нездоровую тягу к насилию, жестокости и власти, в форме детективов и житий разведчиков, причем идеология власти хочет втиснуть в эти произведения идею верности государству, а идеология потребительства — представление о силе и независимости.
С другой стороны, массовая культура есть то, что способно спасти массы от идиотизма монотонной повседневной жизни. Это как бы защитная реакция, но такая, которая духовно разрушает человека. Этим последним она отличается от настоящей культуры, которая будит истинно человеческое. Культура отражает систему общественных отношений и характеризует самого человека.
Засилие массовой культуры с ее проповедью силы, обеспеченной жизни и порнографии отражает отвлеченно-чувственную тягу современного человека к власти, потребительству и сексу.
Массовая культура в корне отличается от культуры народной. Если народная культура призвана приобщить людей к народным традициям и жизни, то массовая культура выполняет в условиях всеобщей грамотности функцию отвлечения от народных основ.
Народная культура создается для народа и творит народ. Как человек нормален, когда помнит свое прошлое, так и народ нормально существует, если сохраняет свои традиции, помнит свое прошлое, размышляет о смысле жизни и смысле истории.
Народ помнит все хорошее и плохое в своей истории. Как только мы отказываемся от этого, да еще повторяем модную ныне фразу «я никому ничего не должен», так мы сами выключаем себя из народа как целостного организма, становимся обособленным атомом массы, песчинкой, которая не хочет ни за что отвечать, и ей идут навстречу, она действительно ни за что не отвечает, но делает, что велят, и не в силах отказаться, потому что у нее отсутствует внутреннее нравственное ядро.
Промежуточное положение между народом и массой занимает так называемая публика — образованная, начитанная часть массы, которая непосредственную связь с народными корнями утеряла, потому что образование ее поверхностно и не достигло стадии творческой душевно-духовной переработки полученной информации.
«Публика» сама не мыслит, так же как она сама не шьет себе сапог и не печет хлебов. И в умственном, как и в материальном отношении она живет на всем готовом, и ее готовые мысли только способствуют ее чувству довольства, именно потому, что они не возбуждают в ней двух беспокойных вопросов: «да так ли это?» и «что же дальше?». Публика — та же масса, но приобретшая поверхностный лоск.
В качестве примера кардинального различия между массой и народной культурой приведем эпизод из фильма «Начни сначала». Идет заседание художественного совета, на котором обсуждаются песни героя фильма, в частности, песня о поезде-жизни, в котором едут два пассажира.
Один из них утверждает, что поезд везет его туда, куда ему нужно, другой — что он не знает, куда едет. Один считает себя машинистом, другой — простым пассажиром и т.д. Песня заставляет задуматься над тем, кто мы в этой жизни, куда «едем». Встает представитель худсовета и говорит:
«О чем эта песня? Куда именно едет поезд в ней и зачем? Ничего не понятно. Возьмите другую песню “На недельку до второго я уеду в Комарово”». Здесь все ясно: куда человек едет и зачем. Вот как надо писать!» Данная сентенция — пример оболванивания, что делается сознательно.
Здесь интересна одна деталь. Эстрадная бессмысленность в песне о поездке в Комарово выражается очень ярко, уводя слушателя от смысла, истории, гражданской активности. Это, так сказать, апофеоз бессмысленности, но в песне есть конкретный адресат и своя фактологическая реальность.
Смысл этой реальности заключается, однако, именно в уводе от настоящей, духовной реальности культуры — реальности истории и смысла жизни, замене ее псевдореальностью. Эта в духовном отношении псевдореальность, уводящая от реальных жизненных проблем, именно и страшна и всегда связана с обманом и ложью.
Это та реальность, которая не может устроить народ, реальность массовой культуры, псевдореальность, пытающаяся заглушить истинную реальность народной духовно-душевной жизни.
Конечно, можно защищать это и подобные ему произведения ссылкой на их не претендующий на многое развлекательный характер. Мол, надо людям когда-то и развлечься.
Действительно, есть хорошая пословица «Делу время, а потехе час», и опасность от данной продукции может быть в том случае, если она заполонит всю духовно-душевную жизнь человека в условиях, когда народная культура по тем или иным причинам не доходит до своего адресата, когда эстрадной бессмысленности не противостоят по-настоящему глубокие произведения.
Роль народной культуры особенно важна еще и потому, что именно она, а не какие-либо запретительные меры, должна и способна помочь преодолению засилья массовой культуры.
Народная культура национальна, массовая культура не имеет отечества. Подчеркивание слова «отечество» не случайно, потому что именно через историю и философию своего народа идет наиболее полноценное приобщение к культуре мировой.
Точно так же, как изучение литературы в первом классе начинается с русских сказок и со стихов Пушкина, который тоже, по его собственным словам, начал приобщаться к культуре через русские сказки, рассказанные няней Ариной Родионовной, так и изучение истории и философии должно начинаться с истории и философии национальной.
Через душу, которая содержит в себе национальный компонент, и через дух, включающий архетип народа, идет подлинное понимание культуры, которую легче воспринять человеку той же нации.
Ф.М. Достоевский говорил о всемирной отзывчивости русской души, но начинать надо со своей культуры, а потом осознавать и другие, иначе отзывчивость останется, а культурности не возникнет.
Изучение собственной культуры — ступень, благодаря которой можно подняться до вершин мировой культуры и овладеть «знанием всех тех богатств, которые выработало человечество».
Современное положение можно считать переходным к двум возможным состояниям. Первое из них — окончательное вырождение народа в массу, которая отупляется тяжелым трудом или, наоборот, теряя связь с трудом, разлагается в бессмысленном времяпрепровождении.
Однако можно надеяться, что получившие грамотность, материальное обеспечение и возможность досуга обыватели смогут подняться к вершинам культуры и творческого труда. Наперед нельзя сказать, какой из вариантов осуществится, потому что процесс развития общества — не естественно-исторический, протекающий сам собой.
В конечном счете все зависит от силы и направления желания людей, от того, как они будут жить и по какому пути пойдут. Ясно одно: пока существует масса, будет и потребность в идеологии как системе идей, приноровленных к массовому сознанию и управляющих им. А покуда такая потребность сохранится, не может быть отказа от идеологии.
Идеология, понимая или нет, что своим триумфом обязана массе, стремится омассовить всех людей (собственно, все кошмары, за которые она ответственна, вызваны стремлением осуществить данное желание). Это круг, выход из которого заключается в индивидуальном усилии каждого стать личностью.
