Историческая тема в русской литературе

Писать на историческую тему очень сложно. Дело в том, что задача автора в этом случае – донести и выложить перед читателем то, чему тот не был свидетелем, поэтому этот автор должен обла­дать громадным чувством ответственности за то, что он написал. Чувство это появляется обычно в том случае, если он был участни­ком описанных им событий.

В совре­менной России очень много авторов разного качества создают боль­шое количество произведений по истории советской России, но из всех выделяется именно Солженицын – налицо глубокий профессионализм, огромный опыт и, главное, то, что он был участником или свидетелем того, что описал.

Солженицын был замечен читате­лями, критиками и партийными чиновниками, что очень важно, когда была напечатана повесть “Один день Ивана Денисовича”. Он не подвергся нападкам партийных критиков тогда только потому, что был в разгаре процесс разоблачения культа личности Сталина и было даже модно писать обличительные статьи и произносить громкие речи, используя при этом красивые, но высокопарные обо­роты, причем делали это подчас те, кто еще год назад радостно и с видимым участием прислушивался к известиям об ухудшающемся здоровье вождя по радио.

Солженицын был не из той категории людей и произвел настоящий фурор в отечественной литературе, которая к тому времени походи­ла на спокойное, устоявшееся болото. Он провел в своей повести прямую между отдельной личностью и историческим процессом, что до него не удавалось никому, несмотря на титанические усилия создать шедевр.

Он был не только замечен высшим партийным ру­ководством, но и оценен как серьезный противник, на которого, правда, ни у кого не было зубов.

Несмотря на краткость повести, работа над ней была проделана огромная – в несколько десятков страниц вместилось все самое главное и нужное, что необходимо было понять читателю о тотали­тарном государстве.

Автор описал один день из жизни Ивана Денисовича Шухова, в прошлом – среднего, ничем не выделявшегося советского гражда­нина, в настоящее время – английского шпиона. Вполне естест­венно, что “разоблаченный Английский шпион” находился в одном из многочисленных концентрационных лагерей.

Кроме того, автор хотел показать, что зона очень мало чем от­личалась от вольной жизни, – и правда, Иван Денисович очень редко вспоминает о своем доме, о местах, где жил раньше.

Иногда только его заставляют вспоминать прошлое редкие письма жены из дома, в которых она рассказывает о своей жизни, в общем, скучной и однообразной, а между строк проглядывает множество бед, поя­вившихся в послевоенной жизни рядовых советских граждан.

Пи­сьма Шухов читает без особого участия – все говорит о трудности вольной жизни, и он не знает, чем будет занят после выхода из зо­ны. Чтобы уяснить всю важность вопроса, обсуждаемого Солжени­цыным в. повести, Надо сначала понять, что бы ждало советских людей в случае построения “идеального общества”.

Их судьба – это ряд запланированных еще до их рождения поступков, запрограммированное счастье, заключаю­щееся в полном отсутствии таких болезней, как душа, индивидуа­льность, свобода. Рядовой шулер – основа Единого Государства, чем больше подобных людей-деталей, тем слаженнее и мощнее ра­ботает единый механизм общества. За жизнью и работой деталей строго смотрят “хранители” – служители механизма, обеспечивая счастье хорошо смазанной машины.

Итак, Солженицын пишет о тоталитарном государстве, описы­вая зону. Он вывел несколько образов, являющихся неотъемлемы­ми спутниками тоталитарной системы. Первый образ – бригадный метод организации труда, когда бригадир смотрит за работой всех, а работник следит за трудом соседа, чтобы не сделать больше, чем он, работы, в которой не заинтересован.

Они строили фанерные дома, а жили в них вольные, строили клуб, в котором вольные смотрели кино, возводи­ли ТЭЦ, которая станет обогревать не их, а какой-нибудь город, на­селенный тоже вольными.

Работа эта – сущий ад, ведь первые строители будут работать на глубоком снегу в голом поле весь день, причем сначала они возведут временную зону из ко­лючей проволоки – от самих же себя. Задача каждого бригади­ра – всеми способами не допустить того, чтобы его бригаду посла­ли работать на соцгородок.

Идут туда самые нерадивые, естествен­но, погибают там, но, успев создать условия, облегчающие труд последующих. Так, в зимнем поле, на жестоком холоде, при помощи самых примитивных орудий труда на костях строителей возводит­ся город, работа жителей которого будет не покорение северных зе­мель, не добыча редких ископаемых, а просто обслуживание тепло­электроцентрали, подающей тепло в другие города.

Он вреден не столько огром­ными жертвами, связанными с его постройкой, сколько порочным сознанием, пробуждающимся в человеке, когда система дает воз­можность людям видеть жизнь соседа не лучше своей собственной.

При этом оправдываются самые грубые и жизненные человеческие инстинкты и рефлексы, в результате портится вся ментальная сис­тема народа.

Еще один образ, выведенный Солженицыным, – это двести граммов хлеба, ежедневно выдаваемые зекам. Эти двести граммов так много для них значили, что подчас затмевали все остальные стремления и желания. Они составляли основу помышлений чело­века, имеющего силы, но голодающего.

В этом заключался тонкий расчет людей, разработавших систему питания в зоне. Они хорошо знали, что голодный работает лучше сытого.

Сила тоталитарного государства – в массе, опора и основа – в рядовом гражданине, поэтому и слабость этого государства именно в этом. Если этот гражданин ничем из массы не выделяется, то есть умственно развит так же, как и все, он живет относительно спокой­но, и его мало беспокоят власти, но если он начинает размышлять, строить выводы и обобщения, больше того, делиться своими мыс­лями с соседом, то это самая страшная опасность для тоталитариз­ма, поэтому несложно доказать, что творение судьбы человека – дело рук самого человека, что Солженицын и сделал.

Это шестидесятилетний старик, привлекший вни­мание Шухова. Про этого старика говорили, что в лагерях он про­вел столько же, сколько стоит Советская власть. Он уже стоит од­ной ногой в могиле, у него от дрянной пищи не осталось зубов, но спину он держит прямо, ест не нагибаясь к миске и смотрит всегда поверх голов остальных.

Повесть “Один день Ивана Денисовича” – это замечательная историческая работа, вмещающая в себя, несмотря на небольшой размер, представление о целом периоде в жизни страны, повесть-предупреждение, написанная с надеждой, что то, что описано, ни­когда не повторится.