Гарантия от неблагоприятного изменения законодательства

Гарантия от неблагоприятного изменения законодательства (“дедушкина” оговорка) (grandfather’s clause) предусматривает неприменение действующих законов и иных нормативных правовых актов, ухудшающих положение инвестора. В основе данной  гарантии лежит действие нормативных правовых актов во времени, а сфера ее действия включает в себя не только договорные (обязательственные), но и публично-правовые отношения.

Так, в 1970 г. между компанией Liberian Eastern Timber Corporation (LETCO), созданной по праву Либерии и контролируемой гражданами Франции, и Правительством Либерии было заключено концессионное соглашение на эксплуатацию лесного фонда в Либерии. Оно предусматривало, что за исключением случаев, предусмотренных соглашением, любые поправки или утрата силы законов и иных положений, регулирующих это соглашение, не будут влиять на права и  обязанности концессионера без его на то согласия.

Другой пример – соглашение, заключенное в 1957 г. между Правительством Ямайки  и американской компанией Kaiser Bauxite Company в отношении оборудования по добыче бокситов. Оно содержало положение “no further tax”, в соответствии с которым  Правительство Ямайки обязывалось не устанавливать дополнительные платежи и налоги, которые не были закреплены в соглашении.

В деле AGIP Spa v. the Government of the People’s Republic of the Congo (ICSID Case N ARB/77/1) итальянская корпорация AGIP Spa в 1968 г. учредила в Конго компанию  AGIP (Brazzaville) SpA по распределению нефти. В 1974 г. Правительство Конго национализировало  всю промышленность по распределению нефти в Конго, за исключением данной компании. Спустя 10  дней оно заключило с компанией соглашение о передаче Правительству Конго 50% акций компании, которое предусматривало, что государство не предпримет действий, направленных на одностороннее изменение правового статуса компании.

Арбитраж МЦУИС установил, что государство, включив данную оговорку в  соглашение, не нарушило Конституцию Конго, которая содержит требование об осуществлении национализации в публичных целях. Сама стабилизационная оговорка не нарушает суверенитета Конго. Она просто не позволяет государству совершать отдельные действия публично-правового характера против другой стороны  в соглашении.

В Российской Федерации гарантия от неблагоприятного изменения законодательства закреплена, к примеру:

– в статье 18 Федерального закона от 30 декабря 1995 г. N225-ФЗ “О соглашениях о разделе продукции”;

– статье 15 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. N 39-ФЗ “Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений”;

– статье 9 Федерального закона от 9 июля 1999 г. N 160-ФЗ “Об иностранных инвестициях в Российской Федерации”;

– статье 38 Федерального закона от 22 июля 2005 г. N 116-ФЗ “Об особых  экономических зонах в Российской Федерации”;

– частях 1 и 2 статьи 6 Федерального закона от 10 января 2006 г. N 16-ФЗ “Об Особой экономической зоне в Калининградской области и о внесении изменений в некоторые  законодательные акты Российской Федерации”;

– статье 16 Федерального закона от 29 ноября 2014 г. N 377 -ФЗ “О развитии Крымского федерального округа и свободной экономической зоне на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя”.

Они обычно устанавливают, что в случае, если вступают в силу новые федеральные законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации либо в действующие федеральные законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации вносятся изменения и дополнения, которые приводят к увеличению совокупной налоговой нагрузки на деятельность инвестора по  реализации инвестиционного проекта на территории Российской Федерации либо устанавливают режим  запретов и ограничений в отношении вложения инвестиций на ее территории по сравнению с совокупной  налоговой нагрузкой и режимом, действовавшими на день начала финансирования инвестиционного проекта,  то такие акты не применяются в течение срока окупаемости проекта.

Иностранная и две российские компании учредили совместное предприятие для освоения нефтяного месторождения на территории одного из автономных округов в Российской Федерации. Доля иностранной компании в уставном капитале такого совместного предприятия  составила 40%, а двух российских – 60%. Размер инвестиций иностранной компании оценивался в  40 млн. долл. США. При определении финансового режима деятельности совместного предприятия в технико-экономическое обоснование были заложены ставки ренты за пользование недрами (10%) и налога на прибыль (32%).

По истечении первого года деятельности совместного предприятия в налоговое и таможенное законодательство были внесены изменения, которые привели к увеличению ставок налогов и сборов с совместного предприятия, а также к введению новых экспортных  пошлин.

Иностранная компания обратилась к правительству субъекта Российской Федерации с просьбой об уменьшении фискального бремени в соответствии с параметрами технико-экономического обоснования.  Своим распоряжением правительство автономного округа освободило совместное предприятие на три года от уплаты экспортных пошлин и снизило отчисление роялти до 5%.

Однако в защиту государственных и общественных интересов обратился прокурор, предъявив иск к правительству субъекта Российской Федерации о признании недействительным  его распоряжения о предоставлении льгот совместному предприятию, поскольку предоставление таких  льгот противоречило интересам региона.

В судебном заседании ответчик мотивировал свое  решение необходимостью соблюдения сложившегося в мировой практике принципа защиты инвестора от изменения
законодательства принимающей стороны (“дедушкина” оговорка),  закрепленного в статье 14 Закона РСФСР от 26 июня 1991 г. N 1488-1 “Об инвестиционной  деятельности в РСФСР”, пункте 3 Указа Президента Российской Федерации от 27 сентября 1993 г. N 1466 “О  совершенствовании работы с иностранными инвестициями” и статье 9 Федерального закона от 9 июля 1999 г. N 160-ФЗ “Об иностранных инвестициях в Российской Федерации”.

Признав доводы ответчика обоснованными, арбитражный суд отказал прокурору в удовлетворении искового требования и  тем самым подтвердил законность “дедушкиной” оговорки.

Действие “дедушкиной” оговорки может касаться также нормативных правовых  актов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в случае, когда это прямо  предусмотрено в законах субъектов Российской Федерации и муниципальных правовых актах соответственно. К  примеру, подобные положения в настоящее время содержатся в законах республик Алтай и Тыва,  Алтайского, Забайкальского и Красноярского краев, Кемеровской и Томской областей, Ямало-Ненецкого  автономного округа и др.

29 декабря 2000 г. был принят Закон Омской области N 263-ОЗ “О внесении изменений и дополнений в Закон Омской области “О государственной поддержке  инвестиционных проектов на территории Омской области”, который отменил предусмотренные статьей  13 измененного Закона налоговые льготы для держателей инвестиционных проектов.

Постановлением Законодательного Собрания Омской области от 22 декабря 2000 г. N 296 о принятии данного Закона  было предусмотрено, что Закон не распространяется на держателей инвестиционных проектов, заключивших соглашения (договоры) на инвестиционную деятельность до вступления в силу Закона.

Но последующим своим Постановлением от 23 января 2001 г. N 14 Законодательное Собрание Омской  области внесло в него изменение путем исключения данного положения. Одновременно администрации  Омской области было предложено рассмотреть вопрос о внесении изменений и дополнений в  соглашения (договоры) на инвестиционную деятельность, заключенные до введения в действие вышеназванного  Закона.

ООО “Омсквинпром”, ЗАО “Полистирол”, ЗАО “Продовольственная  корпорация “ОША”, ООО
“Ликероводочный завод “ОША”, являясь держателями инвестиционных проектов,  обратились в суд с заявлениями о признании противоречащими федеральному законодательству  вышеуказанных положений Закона области.

В обоснование своих требований они указали, что
инвестиционные соглашения с ними были заключены в период действия налоговых льгот, установленных статьей 13  Закона Омской области “О государственной поддержке инвестиционных проектов на территории Омской области”, действующих в период окупаемости проекта и в течение последующих двух лет; единственным  основанием для отказа в применении налоговых льгот являлось нарушение держателем  инвестиционного проекта условий
соглашения. По мнению заявителей, оспариваемые законодательные нормы имеют  обратную силу, не основаны на законе и ухудшают положение держателей инвестиционных проектов как налогоплательщиков.

Решением Омского областного суда от 22 марта 2001 г. требования заявителей были удовлетворены частично: законодательные положения Закона  области и постановления Законодательного Собрания, по поводу законности которых  возник спор, признаны судом противоречащими федеральному законодательству, в том числе Федеральному  закону от 25 февраля 1999 г. N 39-ФЗ “Об инвестиционной деятельности в  Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений”.

Данный вывод подтвердила и Судебная коллегия  по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации. Она отметила, что Федеральный закон от 25  февраля 1999 г. N 39-ФЗ “Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений (пункт 2 статьи 8 и пункт 2 статьи 15) установил для инвесторов, осуществлявших инвестиционные проекты в форме капитальных положений, гарантии  действия заключаемых ими договоров и (или) государственных контрактов на весь срок их действия,  в том числе и в случае принятия новых федеральных законодательных норм, изменяющих или выполняющих  действующее федеральное законодательство в части периода (срока) действия ранее заключаемых  соглашений субъектами инвестиционной деятельности.

ОАО “КД Авиа” обратилось в Арбитражный суд Калининградской области с заявлением  о признании недействительным решения Межрайонной инспекции ФНС N 10 по Калининградской  области от 10 ноября 2007 г. N 282, которым налогоплательщику был доначислен налог на прибыль  на том основании, что общество утратило право на применение льготы по этому налогу с 2007 г.,  поскольку пунктом 2 статьи 20 Закона Калининградской области от 12 июля 2006 г. N 32 “О внесении изменений в Закон Калининградской области “О государственной поддержке организаций, осуществляющих инвестиции в форме капитальных вложений на территории Калининградской области” и признании  утратившими силу некоторых законодательных актов Калининградской области” инвесторы, получившие  налоговые льготы, могли пользоваться ими лишь до окончания 2006 г.

Также налоговый орган сослался на  отсутствие оснований для применения названной льготы и в связи с односторонним расторжением правительством Калининградской области 4 августа 2008 г. инвестиционного соглашения с обществом от 2 сентября 2005
г. N 287-05.

Арбитражные суды трех инстанций удовлетворили заявление ОАО “КД Авиа”,  указав на то, что общество правомерно пользовалось предоставленной ему ранее действовавшим законодательством льготой по налогу на прибыль сроком на 60 месяцев на том основании, что правоотношения, связанные с применением данной льготы, носят длящийся характер и к ним не может применяться новый налоговый закон, ухудшающий положение налогоплательщика.

Так, статьей 57 Конституции Российской Федерации и пунктом 2 статьи 5 НК РФ  предусмотрено, что законы, устанавливающие новые налоги или ухудшающие положение
налогоплательщика, обратной силы не имеют.

Пунктом 1 статьи 18 Закона Калининградской области от 15  июля 2002 г. N 171 “О государственной поддержке организаций, осуществляющих инвестиции в форме  капитальных вложений на территории Калининградской области” в первоначальной редакции инвесторам  также гарантировалось, что в случае принятия законодательных актов Калининградской области,  ухудшающих положение инвесторов, получивших налоговые льготы в соответствии с указанным  Законом, нормы этих актов применяются в отношении данных инвесторов только по истечении срока действия заключенных инвестиционных соглашений.

Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Определениях от 1 июля 1999 г. N 111-О, от 7 февраля 2002 г. N 37-О, от 4 декабря 2003 г. N 445-О, новая норма налогового  законодательства, ухудшающая положение налогоплательщика, не должна применяться к длящимся  правоотношениям, возникшим до дня официального введения нового налогового регулирования.

В данном случае общество до 1 января 2007 г., т.е. до даты вступления в  силу новой редакции Закона Калининградской области от 15 июля 2002 г. N 171, получило право на
льготу, и использование льготы, предоставленной ему действующим ранее законодательством, относится к длящимся налоговым правоотношениям, к которым не может применяться новый налоговый закон, ухудшающий положение налогоплательщика.

В проверяемый период – три месяца 2007 г. – срок, на  который была предоставлена льгота, не истек. Таким образом, право общества  использовать оспариваемую льготу по налогу на прибыль должно быть сохранено до окончания срока ее действия. Следовательно,  общество правомерно применяло льготу по налогу на прибыль в этом периоде и у налогового органа  отсутствовали законные основания для доначисления заявителю данного налога, соответствующих пеней и авансовых платежей.