Амвросий Оптинский
Преподобный Амвросий (в миру Александр Гренков) родился в Тамбовской губернии, окончил Духовную семинарию, где дал обет принять монашество. Осенью 1839 г. он прибыл в Оптину пустынь и был принят первым оптинским старцем Львом.
Здесь Амвросий был пострижен в монахи. Преподобный тяжело болел и, с благодарением неся монашеские подвиги, сподобился дара прозорливости. Многие люди ехали к нему со всей России за советом и помощью.
К Оптиной пустыни тяготели великие русские писатели — Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой и философы — И. В. Киреевский, В. С. Соловьев, К. Н. Леонтьев. Именно в Оптиной обители предпринимается широкое издание святоотеческих сочинений (при втором старце Макарии), в чем большую помощь оказал основоположник оригинальной русской философии Киреевский.
Следует отметить и деятельность митрополита Московского Филарета, которая имела большие культурные последствия (например, взаимоотношения митрополита Филарета с Пушкиным).
К концу XIX в. обер-прокурор Синода, воспитатель Александра III К. П. Победоносцев (1827—1907), который, по образному выражению Александра Блока, «над Россией простер совиные крыла», немало способствовал повсеместному открытию церковно-приходских школ, сыгравших большую роль в приобщении к грамотности и овладении элементарными знаниями населением России.
В старообрядчестве возникло в XIX в. еще одно весьма примечательное течение — странничество. Оно не было догматически оформлено и едино.
Отдельные люди создавали его заново. Но было и общее — разрыв с миром, отрицание собственности, власти, брака. Данную тенденцию — не столько религиозную, сколько народную — отразил H. С. Лесков в повести «Очарованный странник».
В странничестве нашла выражение основная черта русского национального характера — его широта и проистекающее отсюда стремление, о котором герой пьесы Л. Н. Толстого «Живой труп» говорил: «Это не свобода, а воля».
Сами странники были как бы «живыми трупами», умершими для мира, в противоположность «мертвым душам» Н. В. Гоголя — живущими в миру, но душевно мертвым.
От религиозного странничества тянется ниточка к светскому нигилизму второй половины XIX в., описанному И. С. Тургеневым в романе «Отцы и дети», и к большевикам, захватившим власть в России, опираясь на ту национальную стихию, которая всегда была сильна в нашем Отечестве и которую выразил Л. Н. Толстой, ставший «зеркалом русской революции».
Численность раскольников доходила в XIX в. до 10—14 млн человек, из них половину составляли старообрядцы-поповцы, и по 100 тыс. — молокане, духоборцы, хлысты и скопцы (некоторые подсчеты увеличивают количество «духовных христиан» до 1 млн).
Начало XIX в. — время расцвета сект, к которым потянулась высшая элита. Развиваются сектантские учения. «Человек — книга Божия», — пишет камергер Александра I Алексей Еленский, последователь скопцов. В своей записке государю он предлагал ввести штатные должности государственных пророков, возвещающих волю Бога.
Представления «духовных христиан» об умерщвлении собственной плоти, воли и разума, для того чтобы пробудился внутренний божественный голос, которому надо внимать, близки к представлениям некоторых старцев, в том числе оптинских.
В сектантской среде растет стремление к социальному равенству и предпринимаются попытки (у духоборов и молокан) его осуществить. В 1895 г. решительные последователи Л. Н. Толстого из духоборов приняли название «всебратья».
В 1898—1899 гг. часть духоборов, преследуемая властями, при помощи толстовцев переселилась в Канаду.
С запада в Россию проникал баптизм. В XIX в. образовались секты, близкие к протестантским, но они не слились в общее движение Реформации.
