Алексей Максимович Пешков – Максим Горький

Горький противоположен символистам и декадентам, хотя сходится с ними в одном пункте — критике мещанства.

Как отметил П. Н. Милюков, представителей средних городских слоев они критиковали с двух разных позиций: символисты и декаденты сверху, а Горький — снизу, от лица городских пролетариев и деклассированных элементов.

Горький вошел в моду вместе с марксизмом и тяготел к революционным элементам эсерства и социал-демократии, что придало оптимизм его творчеству, вопреки пессимизму декадентов.

«Человек — это звучит гордо», — провозгласил герой его знаменитой пьесы «На дне» (1901), талантливо поставленной в МХТ К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко. Далее последовали пьесы с сокрушительной критикой мещанства: «Мещане» (1901), «Дачники» (1904).

Досталось от Горького и интеллигенции. В романе «Фома Гордеев» (1899), в центре которого конфликт героя с купеческой средой, один из персонажей говорит: «Как вы [интеллигенция] дорого стоите своей стране! Что же вы делаете для нее?..  Вы слишком много рассуждаете… Ваше сердце набито моралью и добрыми намерениями, но оно мягко и тепло, как перина».

Интеллигентам, которых писатель уподобляет гагарам, Горький противопоставляет птицу буревестник и призывает: «Пусть сильнее грянет буря!» Интеллигентам противостоят сначала босяки, а затем рабочий Павел Власов в романе «Мать» (1906).

Критику бесхребетной интеллигенции Горький доводит до последнего своего романа «Жизнь Клима Самгина» (1925—1936). Провозглашая песню «безумству храбрых», Горький и не подозревал, что получится в результате революции, как заденет она его самого и все народы России.

К концу жизни писатель более трезво оценил последствия Октябрьской революции и много внимания уделил защите той самой интеллигенции, которую в молодости критиковал за «теплокровность».

В отличие от народников и Льва Толстого, Горький не видел ничего положительного в деревенской жизни, которая казалась ему слишком далекой от близких его сердцу идеалов.

Герой книги очерков «Мужик» (1900) архитектор Шебуев провозглашает, что «жизнь хочет гармонического человека, в котором интеллект и инстинкт сливались бы в стройное целое».

Это реплика в сторону А. П. Чехова, который тоже утверждал, что «в человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

В конце концов Горький был объявлен столпом нового основного метода искусства — социалистического реализма и выполнял данную роль до самого крушения советского строя. Идеологически навязанный советской властью соцреализм был противоположностью серебряного века и в то же время дополнял его до недостающей целостности культуры.

В лучших своих достижениях соцреализм продолжает традиции серебряного века. Часто раздел проходит в творчестве самого писателя. Так, «Тихий Дон» — это во многом литература серебряного века, однако следующий роман Шолохова «Поднятая целина» (1930—1959), несомненно, соцреализм. Анна Ахматова оставалась одной из немногих представительниц серебряного века в СССР.

Глубокий и мудрый писатель Михаил Михайлович Пришвин (1873—1954) после революции ушел в описание природы и достиг особого совершенства, продолжая традиции Аксакова и Тургенева.

Это была одна из отдушин, позволявшая оставаться в стороне от опасностей социальных тем. Ею воспользовался также Леонид Максимович Леонов (1899— 1994), который начинал с изображения Гражданской войны.

В романе «Барсуки» (1924) он с поразительным реализмом описал сбор продналога в деревне, после которого крестьяне уходят в леса и становятся «зелеными» (так называли крестьянских повстанцев времен Гражданской войны).

В дальнейшем Леонов стал певцом «русского леса» (одноименный роман, 1953, 1959), а его крестьянскую тему подхватили писатели-деревенщики 1960-х гг. Так, Сергей Павлович Залыгин (1913—2000) в романе «Комиссия» (1976) проиллюстрировал мысль о том, что «белые приходят — грабят, красные приходят — грабят».

Василий Иванович Белов (р. 1932) в романе «Год великого перелома» (1994) показал кошмар раску лач и ван ия.

Как реакция на всеобщую регламентацию советского времени в 1920-е гг. возникла группа «Серапионовы братья». Писатели, входившие в это объединение, считали, что «произведение должно быть органическим, реальным, жить своей особой жизнью… Искусство реально, как сама жизнь.

И, как сама жизнь, оно без цели и без смысла: существует, потому что не может не существовать» (Л. Лунц). Отсюда прямая дорога к формализму, который обнаружил себя не только в литературе.

Из видных «серапионовцев» следует упомянуть Михаила Михайловича Зощенко (1895—1958), ставшего самым известным советским сатириком, и Вениамина Александровича Каверина (1902—1989), перешедшего затем в детскую литературу и написавшего известный роман «Два капитана».

Юмор Зощенко основан на введении в литературный язык извращенных книжных оборотов из речи мало- и полуобразованных масс, которые в то время интенсивно приобщались к культуре и официальной жизни («текущий момент дня» и т.п.). По тому же пути пошел и Андрей Платонов, но его замыслы более масштабны и серьезны.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)