Суперуровень человейника
К суперуровню человейника относится все то, что возникает вне компонентов микроуровня и макроуровня, но на основе их и в зависимости от них. Микроуровень исторически был и остается всегда основой человеческого бытия. Люди живут именно на микроуровне, чем бы они ни занимались, какие бы позиции ни занимали в организации на макроуровне.
Макроуровень возникает исторически и является постоянно средством организации разросшегося микроуровня. Укрепившись, его компоненты становятся доминирующими в социальной организации. Явления супер уровня возникают на их основе, но из материала микроуровня, как новая ступень в эволюции этого материала.
Если в силу закона диалектики макроуровень есть в некотором роде отрицание микроуровня, то супер уровень есть диалектическое отрицание макроуровня и отрицание отрицания по отношению к микроуровню. Сказанное не есть всего лишь словесные спекуляции. Это — логически обобщенная характеристика реального эволюционного процесса.
Суперуровень, как и другие уровни, есть явление историческое в том смысле, что складывается при определенных условиях, изменяется со временем, разрастается и так далее. Высочайшего уровня он достиг в современных человейниках.
Тут он начал борьбу за доминирование над прочими уровнями в формировании и функционировании социальной организации человейников. Так что более детальное рассмотрение его я отложу на последующие разделы. Остановлюсь лишь на социальной структуре человеческого материала и на распределении жизненных благ.
Надо различать логическую и социальную классификацию объектов. Логическая классификация образуется так. Мысленно выделяются какие-то общие (сходные) признаки многих объектов и строятся языковые выражения типа «класс (множество) А», где слово «класс» (или «множество») играет роль особого логического оператора (классо-образующего оператора), а «А» есть языковое выражение (термин), которое обозначает объекты, обладающие выделенными общими признаками.
Свойства оператора «класс» определяются в логике (я построил для этого особую теорию). Важно иметь в виду, что при образовании логических классов оставляется без внимания все то, что касается отношений между объектами, включаемыми в класс (между элементами класса), и отношений между элементами различных классов. Повторяю и особо подчеркиваю, что здесь слово «класс» играет роль логического оператора, оно не обозначает никакие объекты, не является термином и понятием.
Социальный аспект классификации социальных объектов предполагает логический, но не сводится к нему. В этом аспекте слово «класс» употребляется не как логический оператор, а как особый термин (понятие), обозначающий какие-то социальные объекты. Какие именно, это должно быть определено в рамках социального исследования, а не в логике. Как делалось и делается это в фактических сочинениях, другое дело.
Важно то, что обычно рассмотренные аспекты не различаются и смешиваются. Различные авторы дают различные определения социальных классов, обвиняя друг друга в неправильном понимании их, хотя дело тут всего лишь в различии словоупотребления.
В современных человейниках число возможных логических классов огромно. При этом логическая классификация может осуществляться по различным признакам и в различных измерениях, так что одни и те же объекты могут оказаться в различных логических классах. Сами объекты могут обладать признаками, позволяющими относить их к различным и даже взаимоисключающим логическим классам.
Например, логические классы начальников и подчиненных вроде бы не пересекаются, а человек может быть начальником в одном отношении и подчиненным в другом. Чтобы избежать противоречия, нужно принимать во внимание случаи относительности признаков, по которым образуются логические классы.
В случае социальной классификации (то есть при описании социальной структуры человеческого материала человейника) надо принимать во внимание совокупность признаков. В один социальный класс должны включаться члены человейника, занимающие сходное положение в социальной организации.
Их должно быть достаточно много, чтобы они стали заметным явлением в жизни человейника, они должны воспроизводиться (быть постоянным фактором социальной организации), их роль должна быть достаточно важной. Их социальная позиция должна быть осознана ими самими и как-то признана другими членами человейника. Какие именно члены человейника будут при этом включены в тот или иной социальный класс, зависит от социального типа человейника.
Обычно (чаще неявно) предполагают, что между представителями социального класса имеют место более или менее устойчивые связи, например, совместное времяпрепровождение, родственные связи. Предполагают сходство в образе жизни, в уровне культуры и в других отношениях.
Иногда предполагают организации, объединяющие какие-то части логических классов для каких-то совместных действий в защиту общих интересов и наличие таких интересов, например, партии, профсоюзы, стачечные комитеты и так далее, борьба против увольнений, за повышение заработной платы, за улучшение условий работы. Но это не должно входить в определение понятия соответствующего класса.
В реальности разделение членов человейника на социальные классы происходит в соответствии с их социальным статусом. Последний определяется совокупностью признаков, в число которых включаются такие (в той или иной комбинации): величина дохода, имущественное положение, положение на иерархической лестнице социальных позиций, престижный уровень профессии, образование, уровень культуры, сфера общения, связи, перспективы роста, перспективы для детей и другие (опять-таки набор признаков зависит от типа человейника).
В любом человейнике устанавливается иерархия социальных классов. Переход людей из одного класса в другой более высокого или более низкого уровня иерархии образует вертикальную динамику населения человейника.
Она различна в различных человейниках и меняется со временем в тех же человейниках. Она, например, была очень высокой в коммунистических человейниках в начальные годы их жизни, потом стала снижаться. Это — общий социальный закон: в сложившихся человейниках вертикальная динамика населения имеет тенденцию к снижению. Происходит классовая консервация человейника.
Человейник организуется так, что в нем с необходимостью возникает различие социальных положений для различных его членов. Каждый из них стремится использовать свое положение, чтобы иметь максимум благ.
И возможности их в этом отношении не равны. Это образует самую глубокую основу неравенства в распределении жизненных благ. И никакое изобилие жизненных благ не может избавить от этого, ибо всякое изобилие относительно, и в нем неизбежна иерархия уровней.
Любой человейник сохраняет и сам порождает иерархию в распределении жизненных благ, соответствующую социальной иерархии. Так что неравенство в обладании благами есть изначальный закон человеческого бытия.
И это справедливо в социальном смысле: социально справедливо то, что соответствует социальным законам человейника. Несправедливо то, что не соответствует этим законам, не вытекает из них, выходит за их рамки, противоречит им.
На этот счет имеется своя мера, причем как верхняя, так и нижняя. Стремление установить равенство в распределении, нарушающее нижнюю границу меры неравенства, столь же не нормально, как и превышение верхней границы.
Возникнув однажды, неравенство в распределении жизненных благ само становится опорой социальной организации, породившей ее. Круг замыкается. Неравенство становится преемственным и устойчивым. Требуется длительное время (порою — века), чтобы накопились силы, способные разрушить сложившуюся систему неравенства. Разрушить, чтобы создать новую, более адекватную новой ситуации в человейнике.
Распределение жизненных благ никогда не было стихийным, хаотичным. То, что принято считать стихийным и хаотичным, есть явление сравнительно позднее, частичное и относительное. В основе же всегда лежала и лежит какая-то форма упорядоченности распределения. Это — одна из функций власти.
Власть охраняет сложившиеся правила распределения и вырабатывает новые. В этом отношении распределение кусков туши убитого животного вождями племени и распределение бюджета страны, исчисляемого миллиардами долларов, суть явления однопорядковые. В человейнике складывается определенная устойчивая система распределения, являющаяся необходимым условием его самосохранения.
Причем та часть человейника, которая имеет лучшее положение с точки зрения распределения жизненных благ, силой принуждает прочих членов сохранять эту систему. Эта сила состоит тоже из членов человейника, получающих за свою службу долю благ.
Никакого единого для всех людей принципа распределения жизненных благ (вроде марксистских «по труду» и «по потребностям») не существует. В реальности идет борьба за жизненные блага, в которой каждый стремится использовать свое социальное положение, свои силы и способности.
Одни делают это, используя приобретенное или унаследованное имущество и капитал, другие — делая служебную карьеру, третьи — продавая свои способности, четвертые — добиваясь успеха в творчестве, пятые — улучшая квалификацию, шестые — грабя и воруя, седьмые — организуя дело, короче говоря, добиваясь благ теми путями, какие доступны для них.
Развивается система принципов распределения, вплетенная в общий процесс жизнедеятельности людей. Опытным путем и в результате борьбы интересов находятся какие-то нормы вознаграждения за конкретные виды деятельности.
Тут имеются свои частные принципы, имеющие силу в узких пределах. Например, человек, занимающий более высокий пост, чем другой человек, в рамках одной и той же сферы оплаты должен получать больше, чем второй.
И мало кто оспаривает этот принцип. Недовольство возникает тогда, когда нарушается некоторая норма в разнице оплаты. Точно так же считается само собой разумеющимся то, что предприниматель, лучше других организовавший бизнес или использовавший конъюнктуру, имеет и более высокий доход.
Обычно распределение благ рассматривается с точки зрения долей благ, достающихся членам общества. Такой подход односторонен и далеко не всегда уместен. В рассмотренном случае с перераспределением благ мы должны из суммы благ, достающихся отдельным лицам, вычесть часть, которую они должны отдать другим, чтобы воспользоваться какой-то частью своих владений.
Огромное количество членов общества формально имеет сравнительно небольшие доходы, но фактически пользуется неизмеримо большими благами. Это, например, представители органов власти, использующие государственные средства в своих личных интересах.
Так, в коммунистических странах работники аппарата партии и государства имели сравнительно небольшие заработные платы, а фактически распоряжались благами на уровне богатых, очень богатых и сверх богатых людей западных стран.
Я предлагаю для такого рода случаев ввести другой критерий распределения благ, а именно величину трат общества на того или иного конкретного человека. Этот критерий применим к значительной части членов западных обществ, а в коммунистических странах он являлся не менее важным и широко применимым, чем критерий величины благ, достающихся в личное владение.
В человейниках время от времени возникают силы, стремящиеся ограничить крайности неравенства и делающие в этом направлении что-то реальное. Но как показывает опыт истории, успехами на этот счет человечество похвастаться не может и вряд ли когда-либо сможет. Самых больших успехов в этом отношении добились в коммунистических странах. Но и в них по мере улучшения общих условий жизни неравенство в распределении благ стало увеличиваться и достигло довольно значительного уровня.
Социальная структура создает возможность неравенства в распределении жизненных благ. Но возможность эта превращается в действительность в ожесточенной борьбе между людьми, группами людей, народами, странами. Если тут какая-то социальная справедливость достигается, то лишь на время, через кризисы, катастрофы, через бесчисленные жизненные драмы и трагедии.
Все социальные объекты суть люди и их объединения. А люди суть живые существа. Самым фундаментальным фактором, определяющим их поведение, является стремление удовлетворить их жизненные потребности. Условия жизни людей, потребности и условия их удовлетворения различны, порою — противоположны.
На пути у одних людей при этом стоят другие люди как препятствия, причем препятствия активные, имеющие свои интересы и стремящиеся удовлетворить их. Так что реальная жизнь человечества была, есть и останется вечно борьбой между людьми, их объединениями, народами, странами, группами стран. Какой бы прогресс человечества ни происходил и какие бы меры люди ни изобретали, эта борьба не исчезнет, она лишь принимает новые формы.
От нее не могут избавить никакие строгости и никакое насилие, ибо сами эти строгости и насилие суть формы социальной борьбы. Дружественные объединения, забота о ближнем, взаимная выручка и помощь, и так далее, являясь средствами ограничения всеобщей вражды и борьбы, в не меньшей мере являются средствами усиления своих позиций в социальной борьбе. Более того, социальная борьба между людьми, их различными категориями и объединениями в известных формах и масштабах есть условие существования и прогресса человейников.
Виды социальной борьбы разнообразны. Насилие, убийство, обман, клевета, интриги, конкуренция, препятствование, бойкот, демонстрация, забастовка, терроризм, диверсия, восстание, революция, война и так далее — человечество в этом отношении так же далеко продвинулось вперед по сравнению с животным миром, как в отношении материальной культуры, познания, искусства и прочих явлений, считающихся позитивными продуктами прогресса.
Описаниями фактов социальной борьбы переполнены произведения художественной литературы, кинофильмы, телевизионные передачи, исторические и политические сочинения, газеты. Но научные их исследования незначительны, фрагментарны, рассеяны и погружены в идеологические и пропагандистские контексты.
Наиболее значительными, на мой взгляд, явились учения о классах и классовой борьбе. Они, сыграв свою историческую роль, выродились в идеологические явления, уже не адекватные современной социальной реальности.
